Надушенный рукав - Лора Джо Роулэнд

— Кохэйдзи нашел способ привлечь мужчин, которые не хотели с ним плотской любви. — В голосе оннагата звучало вынужденное восхищение умом соперника. — Макино в том числе. Главному старейшине нравились специальные представления, которые Кохэйдзи устраивал после закрытия театра на ночь.

— Какие представления? — заинтересовался Сано.

— Кохэйдзи нанимал проститутку и занимался с ней любовью на глазах у клиентов, всегда богатых стариков, которые сами уже не могут взять женщину и смотрят, как это делает Кохэйдзи.

Сано представил, как Кохэйдзи совокупляется с голой женщиной, а старики смотрят. Морщинистые лица искажены похотью…

— Главный старейшина Макино стал покровителем Кохэйдзи, посмотрев такой спектакль?

— Да, — подтвердил Эбисуя. — Но он не только смотрел. За дополнительную плату Кохэйдзи давал особенное представление. Клиент мог присоединиться к забавам — если достаточно возбуждался.

— Макино платил за частные представления? — спросил Сано.

— Так я слышал. И наверное, ему очень нравилось, потому что он не только стал покровителем Кохэйдзи, но и взял его в дом. Вероятно, чтобы не ездить в Кобики-то всякий раз, когда захочется увидеть спектакль.

Развлекал ли Кохэйдзи своего хозяина в ночь убийства? Сано представил костлявого Макино и Кохэйдзи, вдвоем ласкающих нагую женщину, зажатую меж их телами. Если эта отвратительная сцена действительно имела место той ночью, кто была женщина? Оторванный рукав указывал на наложницу Окицу. Но жена тоже делила с Макино покои, а может, и сексуальные наклонности. Сано гадал, есть ли какая-то связь между этими тремя и смертью Макино. Эбисуя описал Кохэйдзи как жадного, амбициозного человека, использовавшего мужчин, но и только. Сано не услышал ничего, что доказывало бы причастность актера к убийству покровителя, от которого зависела его карьера.

— Но Макино не знал, что каждый раз во время представления рискует жизнью. — Судя по выразительному тону, Эбисуя подошел к той части, которую ему больше всего не терпелось рассказать. — Ходили слухи, что во время частных представлений Кохэйдзи не чурался жесткой игры. Некоторым мужчинам это нравится. Но по крайней мере один раз он зашел слишком далеко. — Эбисуя затянулся из трубки, выдохнул дым и продолжил: — Это случилось поздней ночью, лет пять назад. Я проснулся оттого, что кто-то звал меня по имени и стучал в окно рядом с моей кроватью. Я выглянул и увидел Кохэйдзи. Он сказал: «Мне нужна твоя помощь». Когда я спросил, в чем дело, он не объяснил. Он был сам не свой от огорчения. Умолял меня пойти с ним. Мне стало любопытно, и я пошел. Кохэйдзи привел меня в комнату постоялого двора. Там лежал голый старый самурай. Он был весь в крови и ссадинах. Вначале я подумал, что бедняга мертв, но потом услышал, как он стонет.

Дрожь предчувствия охватила Сано.

— Я спросил Кохэйдзи, что произошло, — сказал Эбисуя. — Он ответил: «Это был частный спектакль. Ситуация вышла из-под контроля. Я просто потерял голову. Очнулся, когда уже избил его».

У Сано заколотилось сердце, когда он мысленно перенес действие в поместье главного старейшины Макино. Он увидел, как Кохэйдзи в приступе бешенства избивает Макино и насилует. Может, Кохэйдзи таил ненависть к мужчинам, угождать которым его вынуждали собственные амбиции? Может, он забылся той ночью и в ярости убил Макино?

Эбисуя еще не закончил.

— Я спросил Кохэйдзи: «Где девушка?» Он сказал: «Наверное, убежала». Я спросил: «Почему ты пришел ко мне?» Он ответил: «Потому что знаю — за хорошую цену ты сделаешь все». Я спросил, чего он от меня хочет. Он сказал: «Этот человек — важный чиновник. Если пойдут разговоры, я погиб». — Эбисуя задыхался и ломал руки, изображая страх Кохэйдзи. — «Люди знают, что я снимал эту комнату. Я не могу оставить его здесь. Помоги мне унести его».

— И вы помогли? — проговорил Сано, когда Эбисуя замолчал, подогревая интерес слушателя.

— Да, — признался Эбисуя. — Он заплатил мне, чтобы я помог и держал язык за зубами. Мы одели старика. Вынесли на главную дорогу и бросили на обочине.

Возраст, пол жертвы и характер ран в обоих случаях совпадали. Кохэйдзи заметал следы в прошлом — еще одна причина заподозрить его в убийстве главного старейшины Макино и попытке скрыть преступление.

— Что стало со стариком? — поинтересовался Сано.

— Позднее я узнал, что его нашел и отвел домой дорожный патруль, — сообщил Эбисуя. — Я до сих пор вижу его в театрах.

— Кто он?

— Ояма Бандзан.

Судебный советник.

— А девушка? — спросил Сано на случай, если понадобится еще один свидетель.

— Не знаю. Кохэйдзи не сказал.

— Они не сдали его полиции?

Эбисуя с презрительным сожалением покачал головой:

— Ояма, наверное, постыдился признаться, что его избили во время сексуальной игры. Девчонка слишком перепугалась. — Губы Эбисуи искривились в злорадной улыбке. — А я ждал сегодняшнего дня.

Когда Кохэйдзи заподозрят в серьезном преступлении, Эбисуя сможет отыграться по полной, мысленно докончил Сано.

— Ну как, стоит чего-то мой рассказ? — Эбисуя протянул руку и пошевелил пальцами.

— Время покажет, — ответил Сано, но все же открыл кошель, что носил на поясе, и выдал золотой из запасов на подобные случаи.

Эбисуя подкинул монету в воздух и зажал в кулаке.

— Тысяча благодарностей. Удачи в расследовании. И да воздастся Кохэйдзи должное.

Он вытряхнул пепел из трубки и затоптал искры ногой. Затем открыл заднюю дверь театра и скользнул внутрь. Сано прошел по дорожке на улицу. Ибэ ждал его перед театром.

— Я уже думал, вы от меня сбежали, — пожурил Ибэ.

— Простите, что так долго, — извинился Сано.

Он решил не рассказывать своим сторожевым псам, что поведал Эбисуя. Горе ему, если канцлер узнает, что Сано утаивает информацию! Но он боялся, что Янагисава расправится с осведомителем, который оправдывал властителя Мацудайру. В конце концов Сано мог, найдя убийцу Макино, оказаться без доказательств из-за таинственного исчезновения свидетелей.

— Пока мои сыщики заняты, мы поедем в театр Накамура-дза и посмотрим, что нам расскажут о Кохэйдзи там, — проговорил Сано.

Когда они с Ибэ забирались на лошадей, Сано посмотрел в небо над кричащими вывесками театров. Яркое послеполуденное солнце сияло еще высоко, но уже клонилось на запад. Рэйко наняли в дом главного старейшины Макино. Сано гадал, что она делает. Прежде он с головой окунался в работу и забывал о страхе за Рэйко, но теперь не мог ему противостоять. Эбисуя привязал к убийству человека, который находился в опасной близости к ней. Пусть Рэйко собиралась шпионить только за женщинами, но она могла столкнуться и с Кохэйдзи, чьи жестокие наклонности причинили боль как минимум одному человеку. А если Кохэйдзи убийца, у него должна быть свидетельница преступления — соучастница, не меньше его желающая скрыть правду о смерти Макино.