Твое нежное имя - Гвендолин Кэссиди

– Если я пытался предотвратить эту свадьбу – как и предыдущую, – то потому, что Джон не готов принять на себя какую бы ни было ответственность. Особенно если речь идет о девушке типа твоей сестры.

– Пусть скажет спасибо, что вообще получил ее! – вспыхнула Мэри. – Моя сестра заслуживает лучшей участи, чем связаться с лентяем и белоручкой! И если ты… – Она осеклась, наконец, поняв, что происходит. Сердце болезненно сжалось. – Так мы ни к чему не придем, – глухо сказала девушка. – Том, все было по-другому. Я не…

– Ты уже во все призналась. – На худом лице читалось презрение. – Не пытайся увиливать. Только сейчас я понял, какая ты лицемерка! Увидела, что нравишься мне, и решила получить полный комплект, верно? Должен признаться, ловкая игра. Я все принял за чистую монету.

– Я… я и сейчас!.. – Мэри не верила своим ушам. Как он мог подумать? – Неужели ты считаешь, что той ночью я притворялась?

– Ну еще бы… Решила продать себя подороже. Тем более, у тебя это впервые… – Мужчина криво усмехнулся, глядя на ее вспыхнувшие щеки. – Ладно, пора возвращаться к гостям. Доиграем роли до конца.

Мэри не стала оправдываться. Если он о ней такого мнения, то пусть катится к черту… Она ощущала внутри мертвую пустоту.

Томас открыл дверь, и девушка с улыбкой прошествовала мимо.

Надо как-то прожить остаток дня.

Жених с невестой резали в столовой торт. Суетился фотограф, снимающий знаменательное событие. Как только церемония завершилась, Мэри подозвала Джун.

– Тебе пора переодеться, – сказала она. – Через полчаса придет такси.

– Пойдем со мной, – позвала сестра. – Посидим напоследок. Джон не переоденется, пока мы не доберемся до отеля. – Она хихикнула. – Конечно, когда мы пойдем куда-нибудь развлечься, он захочет надеть что-нибудь в своем вкусе.

– А не поздновато ли развлекаться? – заикнулась Мэри, но получила в ответ снисходительную усмешку.

– Да там вся жизнь начинается не раньше одиннадцати! Разве ты не знаешь?

Мэри не знала. Она никогда не была ни на одном острове, кроме родной Англии. Впрочем, как и Джун. На ближайшие две недели сестра с головой окунется в новую жизнь. Мэри не испытывала зависти, а лишь легкую грусть. К тому времени, когда они с Джоном вернутся, будут известны результаты экзаменов, но кому это теперь нужно? В планах Джун на будущее университет не значился.

Чемоданы стояли в комнате, где молодоженам предстояло жить по возвращении, – большой, заново отделанной, с собственной ванной.

– Здорово, правда? – сказала Джун, с удовлетворением оглядываясь вокруг. – Ты только посмотри, какой отсюда вид!

Мэри вежливо кивнула.

– Мы будем жить здесь только первое время. Пока не подыщем что-нибудь… – щебетала Джун, потом поколебалась, но все же решилась сказать. – Наверно, Томас сочтет нужным все рассказать. Пожалуй, это и к лучшему. Когда мы вернемся, родители уже успокоятся. Ясно, Джон вовсе не хотел сказать ничего такого. Просто немного перепил.

Мэри могла бы возразить, но не было смысла продолжать этот разговор. Они с Джоном уже успели испортить и ее жизнь…

– Томас все уладит, – только и сказала старшая сестра, чувствуя, что душа разрывается от боли. – Ты готова? Уже почти половина седьмого.

Если Джун и испытывала какие-то угрызения совести, то при напоминании об отъезде, обо всем забыла.

– Ну конечно! Это самое фантастическое приключение в моей жизни!

В этом Мэри не сомневалась. Лишь бы их медовый месяц не уложился в эти две недели…

Последние минуты пролетели быстро. Мэри и оглянуться не успела, как вместе с целой толпой провожающих махала рукой вслед удалявшемуся такси. Когда повернулась, чтобы зайти в дом, рядом стоял Томас. Сердце девушки забилось от безумной надежды. Но лицо его было таким же ледяным, как и тон.

– Можешь уделить несколько минут моему отцу? Он хотел бы поговорить с тобой. Найдешь его в кабинете.

Ее зеленые глаза стали огромными.

– Ты уже сказал ему?

– Да, чем скорее кончится эта авантюра, тем лучше.

– Для кого лучше? – резко спросила она. – Неужели нельзя дать отцу хотя бы несколько дней покоя?

Все ушли в дом, и только они одни оставались на крыльце: Томас на верхней ступеньке, а Мэри на нижней. Мужчина казался ей великаном. Расправленные плечи, руки в карманах, тон холодный и жесткий…

– Будь добра держать свое мнение при себе. Так ты будешь с ним говорить или пороху не хватит?

Заходящее солнце светило Мэри в затылок, казалось, ее голову окружал нимб, зеленые глаза полыхали. Девушка уже не думала, что говорит; слова вырывались сами.

– Перестань строить из себя святого! Ты больше всех виноват в этой истории! Ты и твое самодовольство! Думал заставить меня валяться у тебя в ногах? Не дождешься! Я никогда не унижаюсь, но и не увиливаю от разговора. И с твоим отцом готова встретиться в любое время!

Некоторое время Томас в раздумье смотрел на разбушевавшуюся девушку, потом потряс головой, будто отгонял неуместную мысль.

– Я уже сказал, ты найдешь его в кабинете.

Томас не отступил, когда Мэри поднималась по ступенькам, пришлось коснуться его, чтобы пройти в дверь. Каждой клеточкой напрягшегося тела Мэри ожидала ответа на это прикосновение, но Томас был холоден как скала.

Стив Тэчер сидел в кресле у окна. Он спокойно посмотрел на появившуюся в дверях Мэри.

– Закройте дверь и садитесь, – велел он. – Давайте потолкуем. Надо кое в чем разобраться.

Мэри присела, с облегчением убедившись, что, видимо, новость Стиву не повредила. И нечего сгущать краски…

– Томас сообщил, в ближайшее время дедом я не стану, – на удивление мягко начал Стив. – Не могу сказать, что меня это сильно расстроило. Однако сомневаюсь, что Оливия отнесется к новости столь же спокойно. Она уже начала строить планы. – Мистер Тэчер помолчал, внимательно глядя на Мэри; выражение его все еще красивого лица можно назвать скорее дружелюбным. – Скажите, вы действительно знали, что никакого ребенка не будет, с самого начала?

Мэри покачала головой.

– Случайно догадалась несколько дней назад. Но уже мало что могла сделать.

– Сомнительно, что вы вообще могли что-то сделать. На любой стадии. Джон всегда был упрямым, но по-своему. Как получилось, что мой старший сын безоговорочно уверен в вашем участии в заговоре? Или это слишком сильно сказано?

– Когда Том обвинил меня в этом, я страшно разозлилась, – смущенно призналась девушка. – Не дал и рта раскрыть.

– Я же говорю, упрямый осел. Как оказалось, вы тоже. Не хотите повторить попытку?