Гнездо для купидона - Маргарита Южина

Вальяжно развалившись на стуле, супруг выудил из глубокого кармана сигареты и смачно затянулся.

– Упустила ты, Марья, свое счастье, и теперь… хоть красься, хоть лохматая ходи – не вернусь. Потому как… маманя рассказала, что у меня, оказывается, любовь имеется.

– Я за тебя рада, но… – нервно поглядывала на часы Маша. – Ты бы побыстрее прощался, а то… у тебя ж поезд!

– Понимаю… долгие проводы, длинные слезы… – довольно усмехнулся Ромка. – Но ты можешь при мне плакать, я ничего… потерплю…

Маша хотела было плюнуть на все объяснения да попросту выставить муженька, но в двери опять зазвонили и ввалилась свекровушка.

– Вот он где, паразит! И уже опять с бутылкой! Маша! Ты, что ль, его привечаешь?

– Да что вы! – округлила глаза Маша. – Я и сама тороплюсь! А он… прощаться пришел. Говорит – уезжает и… не может, чтобы уехать, а в родной кухне не выпить.

– Я ему сейчас покажу кухню родную! – ухватила сыночка за шиворот Авдотья Пантелеевна. – У него еще чемодан не собран, а он тут… Ты уж, Маша, оставайся тут… не поминай лихом… Приеду – буду звонить.

– Счастливо вам, – улыбнулась Маша. – Может быть, вам помочь завтра чем? Все же вещи… чемоданы, как вы со всем доберетесь-то до вокзала?

– Да что ты! – засмеялась свекровь. – Я только позвонила Ваське да Лехе… женам ихним, только сообщила, что Ромку увожу, так они сразу так обрадовались! Васькина жена нас на своей машине отвезет, а Лехина жена сегодня с пяти часов уже пирожки нам на дорожку стряпает… Да уж… – тяжко вздохнула старушка. – Одного Ромку увожу, а сколько счастья всем… Пойдем уже, горе мое! Буду из тебя человека делать!

– Да, – трепыхался в ее жесткой руке сынок. – Пора нам… Не смогу посидеть долее… «Вот луны повис рожо-о-о-ок…»

Выпроводив бывшую родню, Маша снова кинулась к зеркалу и услышала сигнал машины. Вот теперь это был Глеб.

Она вышла к нему, накинув пальто только на плечи.

– Ну как ты ходишь? – сразу же накинулся на нее Савельев. – На улице свирепствует грипп, а она!.. Маша, я не хочу, чтобы ты вдруг заболела. Я… совсем не умею тебя лечить.

А потом немного посидел, разглядывая ее совсем близко, и вдруг нервно сглотнул и произнес:

– Маш, а давай… ну его ко всем чертям, этого зайца, а? Поехали ко мне!

– К тебе мы всегда успеем, – тряхнула прекрасными локонами Маша. – А сегодня я хочу праздника! Настоящего! Сегодня… или все, или ничего!.. А ты что – правда, такой ревнивый?

– Да, я такой. И еще я жуткий собственник, – набычился Савельев. – И вот мне совсем не хочется, чтобы на тебя пялились какие-нибудь там мужики. Сразу говорю – танцевать ни с кем не отпущу, даже не проси.

Маша весело засмеялась:

– Да я и сама не пойду! А то тебя ведь только оставь – тут же девицы всего расхватают… на визитные карточки. Езжай.

– Ну все, запомни, мы с тобой договорились.

Столик для них был и в самом деле заказан, и к тому же в самом хорошем месте – будто бы отделен от зала небольшой перегородкой.

– Ну какая ты, Машенька, молодец! Ведь все продумала! – не уставал ее нахваливать Савельев и вился возле своей дамы ужом. – Садись сюда… посмотри, что тебе заказать? Маш, ну ты такая… я прямо… даже не верю, что это я с тобой рядом!

Маша только тихо улыбалась, даже боясь думать, что он будет говорить, когда к ним подсядет еще более сверкающая Татьяна.

Он и правда не давал ей танцевать ни с кем. Каждый раз, когда к ним кто-нибудь подходил из мужчин, а в этот раз мужчины просто слетались к их столику, Глеб поднимал голову и скрипел зубами, потом набирался выдержки и достаточно корректно сообщал:

– Это моя жена, так что… ступайте к своей.

– Ты что несешь? – шипела на него Маша. – Какая жена? Говори просто – это моя дама!

– Ты же знаешь, когда я волнуюсь, мой язык что хочет, то и лопочет. Так что… Да в конце концов, почему я не могу соврать?! Тебе ничего, а мне приятно!

Они выходили танцевать под все медленные мелодии.

– Глеб, мы с тобой как школьники, – фыркала Маша, – кто-то, может быть, просто поужинать зашел, а мы с тобой так дисциплинированно – на все танцы ходим!

– Потому что я уже не могу с тобой за одним столом сидеть и… тебя не потрогать! – шипел ей в ухо Савельев. – Говорил же – давай ко мне поедем. Давай поедем! А теперь еще и не танцуй! Не выйдет!

Маша уже забыла про Татьяну, когда под тягучую музыку в зал вошла она. Ее заметили все и сразу. Она медленно вышагивала, точно по подиуму, и была нестерпимо блистательна. Все, как и обещала, – и вырезы все на месте, и прическа умопомрачительная, и макияж в стиле жесткий вамп. У Маши забилось сердце: как теперь поведет себя Глеб?

Но тот, хоть и заметил яркую даму, отнесся к этому совсем несерьезно.

– Маш, смотри! Видишь, тетенька ноги переставляет? Так это моя бывшая подружка. Видала, как она себя показывает? Только что ценник на каблук не прилепила. Вот так, вот так… – весело смотрел он на Татьяну. – Сейчас к нам подойдет.

– Откуда ты знаешь? – посмотрела на него Маша.

– А куда же? Здесь же я, да еще и с другой женщиной! Она представить себе не может, что можно кого-то любить помимо нее, ну такая забавная!

– Между прочим… – опустила глаза Маша. – Это моя начальница… и она в самом деле сейчас подойдет к нам.

– Ну тогда… держись, Марья, – глубоко вздохнул Глеб. – Сейчас она прямиком начнет прыгать на мои колени. Не выйдет!

Татьяна направлялась прямо к ним. И действительно – метила прямиком на колени Савельева.

– Какая встреча!! – продуманно улыбнулась она, стараясь показать и верхние, и нижние зубы изумительной стоматологической работы. – А вот и я!

В этот момент по ее задумке она должна была эффектно опуститься на колени своего мужчины, однако Савельев это предвидел – он ловко пододвинул ей прямо под ноги стул, и та чуть не клюнула носом. Пришлось резко затормозить – и проход к коленям оказался перекрыт.

– Привет! – кивнул ей бывший любимый. – Садись, не стесняйся. Мы вот здесь с Машей поужинать решили, а ты как тут?

– Я тут… случайно. Знала, что ты будешь, вот и… – Она совсем не замечала Маши, разговаривала только с Савельевым и все еще пыталась разглядеть ту самую грусть, которой, по ее мнению, Савельев мучился. – Как тебе без меня, любимый? Я слышала, ты ушел в работу? – И она погладила Глеба по щеке.

– Татьяна! – с удивлением убрал ее руку от себя он. – Ну сколько ж можно? Ты же не врач, чтобы каждого мужика трогать лично… Температуру проверяешь, что ли? Ты бы еще с клизмой по ресторанам ходила!

Маша, не удержавшись, тихонько фыркнула. Татьяна обернулась к ней и, ничуть не смущаясь, пояснила:

– Я ж говорила – он жуткий ревнивец!