Противостояние - Юрий Иванович

«Да что за ерунда! – уже полностью разозлилась Александра. – Мы не на прогулку отправляемся и не на экскурсию. Я лучший агент, стреляю с двух рук из всего, что стреляет, Шу’эс Лав – лучший воин древности из общества Торговцев. Ну ладно еще мой бывший коллега по конторе, так он один из лучших боевиков и спецагентов Земли! А что там станет делать Елена? Да у нас все силы уйдут только на присмотр за ней!»

Некоторое время от Эрлионы не доносилось никаких мыслей, а потом она с некоторым смешком провозгласила:

«Дальше все будет зависеть только от тебя и от баюнга. Потому что папа Тител с доводами Елены… согласился! Ага, и зовет тебя к себе».

После торжественного банкета, на котором старожил недр умял с завидным аппетитом четыре лапки, а сравнительный новичок с огромным трудом удержал в своих внутренностях порцию в полтора окорочка, высокие договаривающиеся стороны перешли к обсуждению извечного вопроса «Что делать?».

При этом они переключились на известный обоим язык мира Водопадов. Все-таки не хотелось, чтобы неизвестные силы узнали о планах побега слишком своевременно. И так «отключение подачи воды» в пещеру, после строительства дамбы, настораживало по максимуму. Если уж на эту тему были меры предприняты лишь благодаря визуальному наблюдению за пленником, то после прослушивания обсуждаемых вариантов побега в этой пещере можно остаться жить до самой смерти.

– Ну почему именно в этой пещере? – пытался рассуждать сытый Гегемон. – Следящие за нами силы могут двигать пласты пород, перекрывать ущелья и создавать переходы на другие, не менее тучные пастбища с лягушками, улитками и даже грибами. Надо только понять, почему подобное вообще происходит. Ведь если нас и в самом деле свели как пауков для поединка, то в данный момент, когда мы заключили перемирие, наши тюремщики могут нечто новое измыслить. Как бы не гораздо худшее.

– Ага, как раз твой профиль, – не удержался Дмитрий от напоминания «кто есть кто». – Так что выдвигай варианты – и будем думать, что им противостоять.

Вариантов оказалось несколько, и все с отличным живописанием престарелый трибун поведал своему непримиримому врагу. И к большому сожалению, все они могли быть осуществлены без особого труда. Ибо магические силы обоих Торговцев аннулировались не только при попытках уничтожить друг друга, но и в любой иной ситуации, не нравящейся тюремщикам. Кстати, при общем обсуждении так и не смогли понять, почему Врубу (или кто тут так распоряжался) не лишил сил Крафу во время подготовки пролома в месте удара предполагаемой волны. Больше всего подходила либо попытка подержать в неведении до сражения, либо полная бесполезность пролома именно в том месте. Ведь и притока воды не стало, и полости могли оказаться чуть позже засыпаны наглухо.

Предположения о причинах пленения радовали еще меньше. По одному из них, погибшего в бою препарировали и изучали внутренний состав под микроскопом. По второму, препарировали труп, а с живой особью проводили иные опыты, при описании которых Светозаров чудом сдержался от убийства тирана камнями. Третье предположение давало шансы на долгое проживание: за парой людей собрались наблюдать долго, тщательно изучая их психику. То есть устроили в недрах нечто вроде вивария. Четвертое – намного хуже: обучиться не только забирать и блокировать у Торговцев их магические силы и умения, но воздействовать на них так, что те становились полными марионетками.

Последний вариант Гегемон описывал особенно скрупулезно:

– Понимаешь, имея такие силы, этот Врубу обязательно захочет их усовершенствовать. Я вот, к примеру, прекрасно умею воздействовать ментально. Превращаю человека в раба и заставляю его делать все, что мне заблагорассудится. Но даже у меня не получается отобрать силу или магические умения. Я просто блокирую центр управления этими силами. Хотя всегда мечтал довести дело до конца и превращать Торговцев в обыкновенных людей. Представляешь, как это было бы здорово?! Мне даже воевать за свои идеалы и убивать никого не пришлось бы.

– Экий ты пацифист, оказывается! – ерничал граф. – Но мне кажется, сделать нас марионетками любому мыслящему существу не выгодно по определению. Зачем ему тупое дрессированное животное? Такое вытворять – надо потерять уважение к самому себе окончательно.

– Намек понял, дальше не развивай, – хохотнул собеседник. – Все равно уважаемей меня и гениальнее нет во всех вселенных.

– Да и вообще деградировать как разумное существо, – продолжал Светозаров так, словно сам сделал короткую паузу в монологе. – Поэтому сразу отбрасываем этот вариант как несущественный. Но есть ведь и другие.

– Конечно есть! Например: идет отбор лучшего воина, который потом будет отправлен с важной миссией на задание в иную вселенную. Или: существо, нас поймавшее, не совсем разумно и банально с нами играет, как ребенок с оловянными солдатиками. Кстати, твое сравнение с детьми и пойманными в банку пауками еще полноценнее. Ну и дальше: может, наш тюремщик хочет увеличить наше поголовье?

– Чушь! Тогда нас надо откармливать и предоставить компанию противоположного пола!

– А вдруг наши тюремщики не настолько разумны, чтобы видеть различия полов, и сами делятся почкованием?

– Неплохая версия, согласен. Но ты вспомни, как «не настолько разумный» кто-то отключил мою бомбу от структур и устройства контроля и похитил мои кристаллы. Такое неандерталец, а уж тем более питекантроп не сотворит. Так что отбрасываем животное, оставляем вариант с уникальным разумом, обладающим невероятной силой. Другой вариант, что он, вполне возможно, таких созданий, как мы, никогда не встречал и теперь пытается определить уровень нашего интеллекта. Смотри. – Граф Дин ткнул пальцем на свод пещеры. – Свет почти погас, но пока никаких неприятностей не произошло. Почему? Вдруг в нас признали разумные существа и теперь собираются отпустить на волю?

– Не проходит, – скривился Гегемон. – Они бы начали с возвращения нам наших вещей.

– Не все так быстро делается. Может, им надо посовещаться? Или еще понаблюдать? Может, они даже собираются с нами пойти на контакт и заговорить?

Узурпатор многих вселенных презрительно фыркнул:

– Не верю я в подобный контакт. Тут все гораздо проще и запутанней одновременно. Нас, по крайней мере одного из нас, хотели убить – это факт, и мне это понятно. Но не убили и даже оставили пока в покое – вот это меня больше всего и смущает.

– Ну и чего тут смущаться? Скорее всего, к нам продолжают присматриваться и ждут, что такого мы предпримем дальше.

– Вот именно! А мы? – Крафа развел руками в стороны в шутовском поклоне. – А наши заплывшие жиром после торжественного банкета мозги ничего толкового придумать не могут.

– Чего тут думать? Надо пробиваться через стены.

– Куда?! И оставят ли нам силы для этого?

Дмитрий немного подумал, затем ввинтил часть силы в скалу рядом с собой и взорвал ее. Получилось. Значит, сил для продвижения сквозь породу у них хватит. Другой вопрос, вернее, самый важный: куда пробиваться? По утверждениям Гегемона, он три раза уже проверил все стены пещерного комплекса и ничего дельного для выхода не обнаружил. Да и почему-то имелась уверенность: неведомые силы этих мест дадут возможность передвигаться только в одном, нужном для них направлении. Но в любом случае оставаться на месте и отъедаться скользкими окороками лягушек позволить было нельзя. К тому же у графа были большие опасения в благоразумности своей супруги и Шу’эс Лава. Наверняка они по истечении слишком большого времени начнут что-то предпринимать, а то и сами лично попрутся в недра. А чтобы и они стали пленниками Врубу – допускать никак нельзя.