Блок-шот. Дерзкий форвард - Екатерина Беспалова

как есть. — Сосредоточенный взгляд Ани гипнотизировал чайную ложку. — Помнишь, я когда-то сказала, что наше прошлое — это тяжёлая история, которую мы пытаемся не вспоминать? — Она наконец подняла глаза на Василису. — То, что тебе прислал Дэн, его часть.

— Значит…

— Нет. Я появилась в их семье, когда мне было шесть, а Рустаму — восемь. Несмотря на то, что мы — не кровные родственники, нас никогда не связывали романтические отношения и никогда не будут.

Заметив на Васином лице растерянность, она кивнула:

— Да. Ты, скорее всего, тоже обратила внимание на нашу явную несхожесть. Все рано или поздно обращают. Но мы росли в порядочной семье, Вась, где высокие духовно-нравственные ценности лежали в основе. Наши мама и папа были идеальными родителями, о которых мечтают дети. Мне невероятно повезло, что я попала именно к ним. Да ты и сама прекрасно видела, какие мы, пока Дёмин не вытащил грязь наружу.

Аня замолчала.

— Рустам всегда находился рядом — оберегал, защищал, был опорой, и я безумно им гордилась. Он никогда меня не стеснялся, как это бывает между младшими и старшими детьми. Первые проблемы появились в подростковом возрасте. — Она улыбнулась. — Эмоции, самоутверждение. Мама объясняла, что он любит, оттого контролирует, однако быть объектом постоянных упрёков и подколов с критическим подтекстом было сложно. Иногда мне вообще казалось, что она его защищает, потому что он ей родной, а я — нет.

Аня посмотрела на Василису:

— Дурочка, да?

— Для подростка это — нормально, — улыбнулась та.

— Возможно. Когда мы стали старше — Рустам учился на втором курсе университета, а я заканчивала старшую школу, — тотальный контроль ослабился, но приобрёл довольно странную форму. Если сначала это была агрессия, то потом она превратилась в едкий сарказм. Я общалась с молодыми людьми, но построить ни одни отношения не могла, поскольку этот паршивец при общении с ними вёл себя так, что мои кавалеры не проходили «естественный отбор Рустама Тедеева». Их напрягал мой «деловой старший брат». Вскоре даже мама стала делать ему замечания, чтобы он сбавил обороты, но у Руса на всё был один аргумент: богатые мажоры и амбициозные спортсмены его сестре не пара. — Аня улыбнулась. — Это если учесть, что он сам был спортсменом. Не амбициозным, конечно, но всё же. Анжелике, с которой тогда встречался, повезло, хотя я никогда не понимала, что он в ней нашёл. Тупая как валенок! А потом на горизонте появился Игорь Дёмин.

Её лицо исказилось в презрении.

— Я знала его ещё со школы. Они учились с Рустамом в десятом и одиннадцатом классе. Красивый, харизматичный, обеспеченный да ещё и спортсмен.

Аня замолчала.

— Они тренировались в разных спортивных школах, пересекались во время соревнований, а когда поступили в один университет, попали в одну команду. Капитаном «Скорпионов» назначили Рустама. Мы часто ходили с родителями на их игры. Господи, Вась, они были потрясающими! Я пищала от восторга, и, наверное, мой писк был настолько громок, что Игорёк его услышал. Комплименты, знаки внимания — сначала случайно, невзначай, а потом в них появилась закономерность. — Аня усмехнулась. — Ты не представляешь, как это бесило Руса. Он изо дня в день твердил, чтобы я держалась от него подальше, что мудаков, типа Дёмина, ещё поискать надо, но каждая фраза воспринималась мной словно красная тряпка для быка.

Аня отвернулась к окну и посмотрела на волнистую гладь озера.

— В начале моего второго курса Игорь предложил встречаться. Они с Русом тогда были на четвёртом. Двадцать четвёртого числа, когда должен был исполниться месяц нашим отношениям, мы запланировали поехать на выходные за город. База отдыха, романтика. Я понимала, во что это могло вылиться, но считала его достойным. Всё усложнял Рустам. Он бы никогда не отпустил, даже если родители были не против. И я решила пойти на крайние меры. Так родилась идея со снимками.

Она виновато опустила голову.

— Сделать фото в постели не составило труда. Рустам вообще сова по натуре, а в то утро спал после ночной тусовки в клубе. Вторая фотография потребовала больших усилий, но ты же знаешь: если девочки чего-то хотят, они этого добиваются. Я застала его врасплох. Он, естественно, наорал на меня, заставил удалить, но в ответ я поставила условие: если он не оставит меня в покое, все «Скорпионы» и его девушка в том числе узнают, что мы с ним спим. Вполне справедливо: нет личной жизни у меня — нет у него.

Аня снова замолчала.

— И Рустам сдался. Единственное, что сказал: я пожалею, но будет поздно.

Она до боли прикусила верхнюю губу.

— И я правда пожалела, Вась.

В комнате стало тихо.

— Спор. Всё — от начала и до конца — на спор. Спортивный интерес. Ему надо было выбесить Руса, чтобы тот устроил драку мирового масштаба. Тогда это было труднее сделать, чем сейчас.

— Боже, Ань… — Василиса коснулась её ледяной руки.

Едва только та ощутила поддержку, из глаз покатились слёзы. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и продолжить:

— Я мечтала о волшебной сказке, а получила суровую реальность. Дёмин рассказал обо всём сразу после того, как попользовался мною, а потом рассмеялся в лицо, сказав, что, в постели я как полено. Он предложил попросить брата обучить меня, раз теперь моя девственность не была помехой, после чего показал фотки со мной и Русом, которые перекочевали к нему в телефон. Наверное, он покопался в моём, пока я была в ванной. — Аня закрыла лицо ладонями, борясь с эмоциями. — Перед тем как уйти, Дёмин добавил, что домик оплачен только на сутки и остаться в нём можно лишь до утра. Адрес, чтобы вызвать такси, предложил узнать в административном корпусе на ресепшене. Когда эта мразь ушла, — после короткой паузы произнесла Аня, — вся в истерике я позвонила маме… Наши родители разбились, когда ехали забирать меня, Вась, — не своим голосом произнесла она и посмотрела на Гущину.

Бледная, как полотно, Василиса не могла сказать ни слова. Только теперь стало понятно, какой ничтожно маленькой была её «боль» по сравнению с тем, о чём говорила подруга.

— Когда Рустам узнал… Я не смогу описать то, что увидела. Ярость, бешенство, агония… Тогда я впервые испытала на себе его гнев. — Молчание. — Он не бил, если ты об этом подумала, просто пара синяков на руках осталась. Хотя лучше бы ударил… — Аня вытерла вновь покатившиеся по щекам слёзы. — Рус сказал, что я — убийца и ему жаль, что моя биологическая мать не сделала аборт. Сказал, что не желает больше иметь со