Бюро находок - Джеймс Р. Ганнибал

— А вы… — начал он извиняющимся шёпотом, опасаясь невольно обидеть слепую. — Вы случайно не ошиблись?

Не ответив, архивистка скользнула на табурете вдоль перил и положила руку на стену. К изумлению Джека, камень в тот же миг исчез, обнаружив под собой дверь из тёмно-синего мрамора.

— Магия! — выдохнул он невольно.

— Не говори глупости! — фыркнула женщина, отворяя воротца. — Осторожно, ступенька!

Джек первым прошёл в тёмно-синюю дверь, оказавшись в тесной комнате с мраморными стенами такого же цвета. Однако высеченные в них полки были так же пусты, как могильные ниши в склепе у пекаря. Под потолком висел простой железный светильник, в котором чуть слышно шипело газовое пламя, отбрасывая желтоватый свет на то, что здесь называлось картой. Вместо стола она располагалась на широком ящике, отвесные борта которого состояли из множества крошечных медных пластинок, соединённых шарнирами. Из таких же пластинок состоял макет Лондона на верхней крышке и даже Темза, разрезающая центр города.

— Вот увидишь, тебе понравится, — сказала Гвен, обращаясь к Джеку.

Она прошла мимо мальчика к карте, за ней Шоу и архивистка. Пустая гондола осталась висеть снаружи. Черепаховый кот зашёл последним и сразу направился в тёмный узкий коридор.

— Куда это он?..

— Полагаю, у него там кошачий лоток, — быстро ответила архивистка, не дав Джеку закончить вопрос.

— У кота лоток в Министерстве тайн? — Джек вытаращил глаза.

— А где же ещё ему быть?

На дальней стенке ящика располагались четыре диска с рукоятками, один меньше другого, а на краю макета были выгравированы слова:

Счётчик показывал двадцатое марта 1413 года, ровно девятнадцать часов.

— По настоящее время? — недоумённо повторил Джек. — Как такое может быть?

— Пожалуйста, второе сентября 1666 года, ноль часов ноль минут, — оттесняя его в сторону, обратилась Гвен к архивистке.

Взявшись за рукоятку, та принялась крутить самый большой диск. В ящике защёлкало и зажужжало. Судя по всему, там крутились сотни, если не тысячи, шестерёнок. Город нёсся сквозь время. Медные пластинки складывались и раскладывались, составляя всё новые и новые формы. Ряды домов исчезали, на их месте появлялись новые. Река из блестящей меди дрожала, сдвигая русло. По мере того как женщина бралась за новые рукоятки, скорость изменений уменьшалась. Наконец счётчик щёлкнул в последний раз и застыл на отметке: второе сентября 1666 года, ровно полночь.

Джек обошёл макет, вглядываясь в незнакомые очертания.

— Это и есть Лондон перед самым пожаром?

Гвен кивнула.

Ветхие строения теснились друг к другу и так загромождали улицы, что проехать по ним было практически невозможно. Верхние этажи выступали над нижними, а потому крыши домов практически смыкались, лишая мостовую света. К стенам, подобно грибам, лепились убогие лачуги, перегораживая дорогу. К западу от Пудинг-лейн, за узкими воротами, простирались трущобы с настоящим лабиринтом переулков и двориков, выбраться из которого в случае пожара не представлялось возможным.

— Малый Тайберн, — подсказала Гвен из-за плеча, — так прозвали этот район в честь того Тайберна за городом, где стояла виселица. Закон здесь не действовал: за деревянные стены, внутри которых ютились десятки тысяч оборванцев, власти даже не совались.

— А покажи Ковент-Гарден, где жил Бладворт!

— Зачем тебе?

Джек усмехнулся. Она ещё не догадалась!

— Нет, ты покажи.

Девочка сделала пару шагов вдоль макета к западу, где Темза делала широкий разворот, и обвела рукой сравнительно приличные улицы с ровными рядами сплошной застройки.

Пройдясь следом, Джек прикинул расстояние и покачал головой:

— Как мог Бладворт так быстро оказаться у пекарни на Пудинг-лейн? Один только гонец битый час добирался бы до Ковент-Гарден через эти трущобы.

По лицу Гвен можно было догадаться, что она снова что-то недоговаривает.

— Тем не менее, — ответила она, — лорд-мэр был на месте ещё до того, как огонь перекинулся на соседние дома, то есть буквально в первые минуты. Получается, что…

Джек обернулся к охраннику и хлопнул его по могучей спине.

— Ты прав: на место преступления Бладворт не возвращался. Он его и не покидал!

Вид у Гвен был совершенно убитый. Джек удивлённо развёл руками:

— Эй, ты что, разве я не прав? Всё же ясно! Ты не рада?

Веснушки на её щеках дёрнулись, но улыбки не получилось.

— Да, в общем, но… Понимаешь, ты же искатель, тебе положено наблюдать, а выводы, особенно главные, должен делать каптенармус, то есть я. Так положено.

— Вспомни, мы всего полдня назад познакомились, — пожал он плечами. — Ничего ещё нам не положено.

— Если ты начнёшь заниматься дедукцией, для чего тогда я вообще нужна?

С недоумением приоткрыв рот, Шоу поворачивал своё щекастое лицо от одного к другому.

— Вы что, оба белены объелись? Забыли? Три с половиной миллиона народу на кону!

— Да, конечно… — Гвен снова протянула руку к Ковент-Гардену. — Итак, Бладворт помогает вступить в гильдию французскому часовщику ради доли от его прибыли. Когда в Лондоне появляются часы с невероятным источником питания, в голову мэру приходит неожиданная идея. — Она показала на Малый Тайберн. — Он видит способ покончить с рассадником чумы, гораздо более эффективный, чем убийство кошек и разведение костров на окраинах трущоб, в надежде, что пожар получится сам собой…

— Оказавшись в полночь на пустынной улице, — перебил Джек, — он выбирает момент и бросает Искру в открытое окно пекарни.

Недовольно нахмурившись, Гвен продолжала:

— Однако Искра оказалась куда мощнее, чем ожидал Бладворт. Огонь уничтожил трущобы, и вскоре распространился во все стороны. От этого сгорел почти весь город… — Она покачала головой. — Что ж, теперь понятно, как Искра попала в пекарню… Но куда она делась потом?

— Башмачник! — воскликнул Джек. — «Башмачник спас»! Фарринер был прав насчёт мэра, почему бы тогда не поверить ему и в этом? Очевидно, тот башмачник и сумел как-то обуздать огонь. Отыщем его — найдём и Искру.

— Прекрати! — топнула ногой девочка. Она долго сверлила Джека сердитым взглядом, потом повернулась к архивистке: — Промотайте, пожалуйста, диск до конца пожара.

Блондинка взялась за рукоятку самого маленького диска и стала медленно его вращать. Сначала ничего не происходило, лишь пробегали волны по блестящей медной поверхности Темзы, потом вдруг крыша пекарни провалилась, а следом стали рушиться соседние дома. Разрушения распространялись во все стороны, как чума, которую лорд-мэр Бладворт так хотел остановить.