Принцесса или ведьма - Соман Чайнани

Софи ахнула. Он пошёл не к ней.

Тедрос протянул руку и коснулся мокрой, бородавчатой щеки Агаты.

– Это Софи. – Он открыл глаза. – Это принцесса.

Агата, ничего не понимая, смотрела на Софи.

– Подождите. Я прав, – проговорил Тедрос. – Прав же?

На полянке всё на секунду стихло.

А потом Софи налетела на Агату.

– ТЫ ВСЁ ПОРТИШЬ!

Для всех остальных это прозвучало примерно как «ГОББО ООМИ ХУУВА!», но Агата отлично поняла её слова.

– Смотри, какой он глупый! Он даже различить нас не может! – закричала Агата.

– Ты его обхитрила! – взвизгнула Софи. – Так же, как до этого обдурила птицу, и волну, и…

Тедрос ударил её кулаком в глаз.

– Оставь Софи в покое! – крикнул он.

Софи уставилась на него. Её принц только что её ударил. Её принц только что спутал её с Агатой. Как ей показать, кто она такая?

– Используй правила! – воскликнул Юба, запрыгнув на бревно.

Наконец поняв, что делать, Софи выпрямилась, насколько смогла; её пятнистое, скрюченное тело возвышалось над Тедросом. Она коснулась его груди склизкой зелёной рукой.

– Дорогой мой Тедрос. Я прощаю тебя за непонятливость и не буду защищаться, хотя ты напал на меня. Я лишь хочу помочь тебе, мой принц, и дать нам обоим возможность рука об руку идти к любви, счастью и долгой жизни.

Но Тедрос услышал лишь гоблинский рык. Наступив Софи на ногу, он бросился к Агате с распростёртыми объятиями.

– Не могу поверить, что ты вообще дружила с…

Агата ударила его коленом в пах.

– Теперь я вообще ничего не понимаю, – просипел Тедрос и свалился на землю.

Стонавший от боли принц поднял голову и увидел, как Софи швырнула Агату в куст ежевики, а Агата ударила Софи визжащей белкой. Два зелёных гоблина сошлись в драке, словно маленькие детишки в песочнице.

– Я никогда не вернусь домой с тобой! – орала Софи.

– «О-о-о! О-о! Женись на мне, Тедрос!» – шипела Агата.

– Я, по крайней мере, выйду замуж!

Битва становилась всё нелепее. Софи ударила Агату синей тыквой, затем Агата села Софи на голову, а одноклассники всё это время делали ставки, кто победит.

– Проваливай гнить дальше в своём Гавальдоне! – кричала Софи.

– Лучше уж одной, чем с обманщицей! – вопила Агата.

– Проваливай из моей жизни!

– Ты сама пришла в мою жизнь!

Тедрос, хромая, встал между ними.

– Хватит!

Момент он выбрал явно неудачный. Оба гоблина повернулись к принцу, издали оглушительный рык и дружно отвесили ему такого пинка, что он пролетел над 2-й, 6-й и 10-й группами и приземлился в куче кабаньего навоза.

Зелёные шкуры девочек исчезли, чешуйки снова превратились в кожу, снова появилась школьная форма… Софи и Агата медленно повернулись и увидели, что на них таращится вся группа.

– Хороший конец, – пробормотал Хорт.

– Не спешите с выводами, – сказал Юба. – Когда Добро ведёт себя как Зло, Зло ведёт себя как неумеха, а правила нарушаются направо и налево, и даже я уже перестаю понимать, кто есть кто… закончиться это может лишь одним способом.

На ногах девочек волшебным образом выросли железные башмаки.

– Фу-у. Отвратительные, – нахмурилась Софи.

А потом башмаки стали горячими. Обжигающе горячими.

– Огонь! Мои ноги горят! – закричала Агата, подпрыгивая на месте.

– Прекратите! – воскликнула Софи, приплясывая от боли.

Вдалеке послышался волчий вой: урок закончился.

– Все свободны, – сказал Юба и пошёл к школе.

– А как же мы?! – крикнула ему вслед Агата, пытаясь стащить раскалённую обувь.

– К сожалению, сказочные наказания живут своей жизнью, – обернувшись, ответил гном. – Всё прекратится, когда вы выучите урок.

Ученики потянулись вслед за ним к воротам школы, оставив Софи и Агату отплясывать в заколдованных башмаках. Тедрос, хромая, прошёл мимо наказанных девочек, перепачканный слизью и навозом. Он посмотрел на обеих с одинаковым отвращением.

– Теперь я понимаю, почему вы дружите.

Когда принц доплёлся до голубой рощицы, к нему тут же подошла Беатрис.

– Я знала, что они обе злые, – проговорила она, и они исчезли за дубами.

– Это… ты… виновата, – прошипела Софи, морщась от боли.

– Пожалуйста… остановитесь, – выдохнула Агата.

Но башмаки были безжалостны. С каждой минутой они становились всё горячее, и вскоре девочки не могли уже даже кричать. Даже животные не в силах были выдержать зрелища таких страданий и разбежались.

Прошёл день, наступил вечер, потом сгустилась ночь, а они всё отплясывали, как безумные, кружась от боли и отчаяния. Казалось, что ноги уже прожгло до костей, а кровь превратилась в огонь, и девочки были готовы на что угодно, лишь бы это закончилось. Смерть, готовая откликнуться на любой зов, уже собиралась забрать их, но тут первые лучи солнца пронзили тьму, коснулись их ног – и башмаки остыли.

Девочки рухнули на землю, не в силах двинуться.

– Готова вернуться домой? – пропыхтела Агата.

Софи посмотрела на неё, белая, словно привидение.

– Думала, ты никогда не спросишь.

Ученики обеих школ мирно спали, а возле тёмного рва тем временем показались два силуэта. Софи и Агата вглядывались в узкую серебряную башню, стоявшую на границе воды и грязи. Плыть – слишком далеко. Лезть – слишком высоко. Шпиль охраняли феи, а по деревянному помосту у основания сновал отряд волков с арбалетами.

– И ты совершенно уверена, что он там, наверху? – спросила Софи.

– Я видела его.

– Он должен нам помочь! Я не могу туда вернуться!

– Так, смотри, мы будем просто просить у него пощады до тех пор, пока он не отправит нас обратно.

– Потому что это, конечно же, сработает, – фыркнула Софи. – Оставь его мне.

Придя в себя, девочки вот уже битый час обсуждали возможный побег. Агата предложила просто убежать в лес и искать там дорогу в Гавальдон. Но Софи возразила, что даже если им и удастся пробраться мимо змей у ворот и других ловушек, они просто потеряются. («Не зря же леса называют Бескрайними».) Она, со своей стороны, предложила найти в школьных кладовых какие-нибудь заколдованные мётлы, или ковры-самолёты, или ещё что-нибудь, что поможет им перелететь лес.