Москва. Лица. Факты. Свидетели эпохи - Леонид Николаевич Лазарев

поднял себе бровь, а правой – что-то вставил, прикрыв ладонью лицо, и сразу прозрел, медленно обводя взглядом присутствующих. Улыбка сияла на его лице.

С гостями повторилось: звуки, позы, короткая тишина.

Виновница торжества – стопятилетняя дама – беззвучно тряслась в смехе…

На следующий день я сидел в кабинете завотделом иллюстраций редакции и выслушивал упреки, что я сорвал так замечательно спланированный материал, что я поступил непрофессионально! Он посмотрел на меня белым глазом, развел руками и возбужденно сказал:

– Что теперь ставить в номер?! Я не знаю!

«Мерседес»

– Слушай, надо бы съездить за спичками, и жена просила купить что-то в магазине… Ты мне не поможешь?

– Но на улице 25 градусов мороза!

Я разговариваю со своим братом – владельцем «Мерседеса», который он выменял на 407-й «Москвич» синего цвета. Я впервые вижу такую машину.

– Слушай, что-то капот очень длинный. Давай-ка я померяю капот этой машины?

Влезаю на капот машины и ложусь вдоль: осталось место для подушки. Автомобиль двухместный, с подножками, с пятью фарами. Шестая фара – искатель. Сиденья из натуральной кожи. Тахометр – величиной с голову человека, с кнопкой красного цвета, при нажатии которой начинала выть нервная сирена.

– Ну что ты, что ты придумал, тут же 12 цилиндров! Ты посмотри, как это все выглядит!

Он открывает моторный отсек… Блестящие гайки. Выделяются пломбы. Все как бы на месте. Вот на морозе заводить эту махину не приходилось.

– Ничего-ничего! Сейчас дернем, заведем – и за спичками!

Шофер грузовика с восторгом разглядывает наше транспортное средство. Ему доверили заводить это чудо, но прикасаться запретили…

Мне предложили занять место третьего. В задней части машины была сделана специальная ступенька, наступив на нее одной ногой, можно было дотянуться до ручки, повернув которую, можно было открыть тайное сиденье. Пассажир, сидящий на этом сиденьи, возвышался над машиной, и просматривать дорогу ему ничего не мешало. Место для охраны лучше не придумаешь. Хотя… какая там охрана? Для съемки очень даже подходит!

«Мерседес» на Лесной улице. 1957

– Рома, подожди, я сбегаю за фотоаппаратурой.

– Нет-нет. Поехали… Держись крепче. Я продемонстрирую езду с компрессором. Смотри, чтобы шапку не сдуло!

Мы стартуем за спичками на 2-м Лесном переулке. Колеса начинают с дикой скоростью вертеться на одном месте. Дым накрывает заднюю часть машины. Автомобиль рывком бросается вперед, оставляя за собой черные полосы на промерзшем московском асфальте. Холод, помноженный на скорость, замораживает лицо. Нестерпимо. Всю дорогу я прикрывался обеими руками, как бы стесняясь пролетающих мимо прохожих.

Машину мы завели, за спичками съездили и почти обмороженными вернулись назад.

Брат говорит:

– Ты знаешь, что-то звук у мотора изменился. Что-то он стал постукивать. Не подплавил ли я коренные подшипники?! Ведь без смазки они работать не могут. На морозе масло, как творог. Мотор вращался без смазки какое-то время. Слушай, так я же испортил автомобиль! Это уже не «Мерседес»… И нет этой плавности хода, звук появился у мотора нехороший.

Я был вынужден оставить своего брата с новыми проблемами, а сам пошел проявлять пленку, снятую накануне. На следующий день я узнаю, что он махнулся, как говорится, не глядя. Автомобиль сменял на мотоцикл MZ, 250 кубиков, сделанный в ГДР.

Ему полегчало на душе, правда, на очень короткое время. Через два месяца его не стало. Он разбился на этом мотоцикле, когда ехал к любимой женщине.

Судьба жестоко распорядилась, только вот за что?

Цирк на стройке

Цирк. 1985

– Леонид Николаевич, Вас тут не было, Вы были в командировке, а сейчас, Вам надо пойти на строительство Павелецкого вокзала, поработать. Это вам зачтется. Нет-нет-нет, не возражайте, не спорьте. Завтра вы работаете на Павелецком вокзале. У нас разнарядка, наши люди уже поработали, теперь настала Ваша очередь.

– Да у меня материал не сдан, мне надо проявлять.

– Нет, нет и нет! Никаких отговорок. Я не слышу. Потом сделаете, иначе будут неприятности.

Что делать?! Пришлось ехать к Павелецкому вокзалу… И вот толпу «рабов» подводят к главному прорабу. Он командует:

– Вы – таскать железо, вы – сюда.

Дошла моя очередь:

– А, журнал «Кругозор», да? Прекрасно! Вон лежит огромный кусок черного вара, разобьете – пойдете домой.

Четко поставленная задача обнадежила. Знаю, как разбить вар. Диаметр этого куска метра полтора на метр. Я оглянулся кругом, солнце светит, но слабо греет. Немножко прохладно, но на душе как-то приятно и хорошо. Про себя думаю:

– Я же сегодня не делал зарядку дома, может, мне сейчас зарядкой заняться? Так и кости хотят что-то поделать. Я так люблю колоть дрова, чем эта глыба хуже дров? Подхожу к прорабу, говорю:

– Мне нужен помощник.

– Помощник? Зачем?

– Держать зубило.

Он тычет пальцем в первого попавшегося человека.

– Иди вместе с ним и коли это дело.

– Ваша задача – зубило подставлять, а я буду кувалдой вытанцовывать.

Хочу сказать по секрету, что на даче мой папенька приучил меня пни раскалывать.

Он держал зубило, а я двенадцатикилограммовой кувалдой бил по нему, и так приноровился, что колоть пни мне было в удовольствие. Но, конечно, когда не из-под палки.

Началась работа. Раз ударил, два ударил, чувствую, как во мне начинает закипать кровь. Да и результат налицо. Раздеваюсь по пояс и начинаю методически двигаться с молотом, меняя позу ног. Вар разваливается на составные элементы. В какую-то минуту, в пылу работы, поворачиваю голову и вижу, что вся стройка остановилась и смотрит на меня. Прораб стоит, открыв рот. Челюсть его висит, а все люди улыбаются. Цирк надо продолжать. Ну ладно, знать будете наших. Продолжаю систематически наносить удары дальше, перекидывая свое орудие слева направо, переступая с правой ноги на левую.

– Вам можно позировать для скульптора – это реплика моего помощника.

– Но я устал, у меня руки вибрируют. Слушай, друг любезный, мы сейчас это дело быстренько расколем и домой поедем! Ты как, на метро или на троллейбусе?

– Я на такси приехал и уеду, – отвечает напарник.

Глыба была развалена на куски.

– Идем. Наше время вышло. Прораб!!! Прораб!!!

– Уговор дороже денег! Да-да, вы можете идти домой. Вот бы и другие так. А вы!? – он поворачивается к оркестрантам, стоящим вокруг него толпой.

– Вот смотрите, как «Кругозор» работает, кстати, как ваша фамилия?

Я широко улыбнулся и небрежно рукой провел по воздуху…

А здание получилось на славу. Проезжая мимо Павелецкого