Никогда не заговаривайте с неизвестными - Анна Малышева

— Ой, уйдите! Уйдите, кому я сказала?! Сейчас мы всех зальем! Нам же никогда не расплатиться! Я так этого боялась, так боялась!

— Что за черт? — Иван вышел в коридор и достал сигареты. Предложил парню:

— Куришь?

— Спасибо…

Они закурили. Парень оживленно болтал, после стресса на него напала охота поговорить:

— Куда же она делась, а? Дверь на ключ закрыли. Я и не знал, что ключ имеется. А воду зачем пустила? Ну, если мы внизу кого-то залили — платить не будем, даже пополам не будем. Пусть сама платит! Она же виновата, разве нет? Вы свидетель — воду не мы открывали…

Иван, не слушая его, прошел до конца коридора и открыл дверь в туалет. Там тоже никого не оказалось. Он повернулся к парню:

— Ключи от остальных комнат у тебя есть?

— Откуда?!

— А кто тебе комнату сдал?

— Дана…

— Она, что ли, хозяйка?

— Она.

— У нее две комнаты?

— Две… Она меняться хочет, все время ищет варианты… Мы боимся — когда найдет — нам придется отсюда съезжать. А неохота. Уже прижились тут. И все-таки — центр…

— Значит, нет других ключей?

— Только от входной двери и от своей комнаты.

Из ванной появилась девушка. Она вся взмокла, будто сама искупалась.

— Хорошо, что вы дверь сломали, — обратилась она к Ивану. — Воды немного было… Еще бы чуточку — и она бы обязательно просочилась.

Она спустила засученные рукава халата, и вдруг до нее что-то дошло. Она спросила Ивана:

— А вы из милиции?

— Нет, — резко ответил Иван и подумал: «Начинается…»

— Нет? — удивилась девушка.

— Я знакомый Даны, — пояснил Иван. И чтобы перевести разговор на более существенную тему, резко, сердито спросил:

— Где она может быть? Она вообще из дома выходит?

— Еще как выходит, — ответил парень. — Да она не как все слепые, все сама делает. Готовит, стирает, гладит… В магазин сама ходит — только вместо палочки берет зонтик. А магазин тут рядом — супермаркет. Только там дорого, мы туда не ходим. А ей вполне по карману. Деньги-то у нее водятся… — закончил он с явной завистью.

— Откуда же деньги? — спросил Иван. — Вы ей сколько платите?

— Сто двадцать долларов в месяц.

— Не дороговато?

— По нынешним ценам — нормально. Это же центр. И комната в приличном виде — обои чистые, потолок не ободранный. Мы так намучились с этими комнатами… Пока найдешь приличный вариант — рехнешься… И еще неизвестно, как с соседями уживешься. А она — идеальная соседка.

Никакой разницы, что слепая, хлопот с ней никаких… Но постойте… Где же она сама? ;

— Я тебя и спросил — могла она уйти а такое время из дома?

Парень задумался, потом кивнул:

— Бывало и такое.

— Куда ходила?

— Ну, я не спрашиваю. Стараемся не вмешиваться. У нее своя жизнь — у нас своя.

Вмешалась девушка:

— А вы не насчет размена квартиры пришли?

— Нет, — успокоил ее Иван. — Слушайте, а в последние дни вы не замечали в квартире посторонних? Может, тут кто-то жил?

Они переглянулись:

— Да вроде нет…

— А к ней девушка не приходила?

— Девушка? Нет… Никто не приходил…

— Откуда вы знаете? — рассердился Иван. — Вы же учитесь, поздно приходите?

Девушка тоже рассердилась:

— По крайней мере, при нас тут никого не было! Ладно, у меня мясо совсем засохло. Хорошо, я его с плиты сняла, а то бы мы с вашими разговорами остались без ужина.

Она ушла на кухню, а Иван задумался. Получается, что сразу после его побега через черный ход Дана с тем неизвестным (или с неизвестными) прибрала кухню, вкрутила лампочку, устроила представление в ванной — включила воду, свет и заперла дверь на ключ. Специально, чтобы подольше открывали. Зачем ей все это понадобилось?

Ответ был один — чтобы все думали, что она моется, и ждали, когда выйдет… Значит, решила выиграть время? Значит, она просто-напросто сбежала? Испугалась Ивана? Милиции? Еще чего-то?

Слепая одна далеко не убежит, если только машину не поймает. Но Дана была не одна. Тут маневренность становилась куда выше… И догонять ее в любом случае было поздно. Иван поднял с пола топор. Парень испуганно посмотрел на него.

— Иди к жене, — мотнул головой Иван. — Я, тут еще кое-что осмотрю.

— А вы.., право имеете? — пробормотал парень, увидев, что Иван направился к двери напротив кухни и с силой врубил топор в щель над замком.

— Имею!

Дверь с треском распахнулась. Иван включил свет и вошел, прикрыв за собой дверь. Ему не хотелось, чтобы студенты пролезли за ним и сюда.

Действовать надо быстро — иначе они, вконец перепуганные, додумаются вызвать милицию… Девчонка первая предложит, по ней видно — она уже что-то подозревает.

В комнате явно кто-то жил в последнее время.

Даже обыскивать не стоило. Иван увидел на столе у окна пустой стакан, на дне которого виднелись остатки чая. Чай даже не высох. Тут же стояла коробка с рафинадом, заварной чайник, лежал хлеб в целлофановом пакете, вафли в разорванной упаковке. В комнате было чисто — ни пыли, ни паутины, пол блестит. Тут недавно убирались. Постель застелена клетчатым красным пледом. Он подошел, отогнул плед. Свежее белье, белейшее. На подушке — несколько длинных черных волосков. Он прищурился и поднял подушку. Там лежала сложенная ночная рубашка — из желтого шелка с вышивкой, с кружевами.

Он рванул дверцы шкафа. Пусто. То же зрелище ожидало его и в комоде, и в буфете. Везде пусто, и вот там-то копилась пыль. Значит, комнату убрали поверхностно, не собираясь в ней прожить долгое время. Она была похожа на гостиничный номер, постоялец которого забыл только одну вещь — ночную рубашку… Больше в комнате ничего примечательного не нашлось. Тогда Иван поступил следующим образом. Он осторожно снял наволочку с подушки, вывернул ее так, чтобы волосы остались внутри, как в мешке, вложил в этот мешок рубашку и сделал аккуратный сверточек.

Сверточек запихнул под куртку, застегнул ее под горлом и вышел.

Первое, что он увидел в коридоре, были испуганные, болезненно бледные лица студентов. Им явно было плохо от страха и накативших подозрений. Не пустили ли они в квартиру взломщика или убийцу?! Иван небрежно кивнул им:

— Извинитесь перед хозяйкой комнаты, мне это надо было для дела. Все, пока.

И вышел на лестницу так быстро, что никто не успел и слова вымолвить вслед. Он понял, что еще немного — и они пойдут в атаку. Ну, не в рукопашную, конечно, слишком напуганы. С таким хиляком, как этот студент, он запросто справится. Женушка тоже в счет не идет. Но поднимут крик, визг, вызовут милицию. А милиция ему сейчас вовсе не нужна. Он быстро дошел до метро, машинально осматриваясь по сторонам — нет ли где Даны? Наконец он понял, что это нелепо. Дана давно где-то далеко. Хорошо, хоть жива. Ему почему-то нравилась эта женщина, хотя она явно ему врала. Но зато не она в него стреляла. Слепая стрелять не могла.