Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова

Выйдя из туалета, Илона решительно, на максимальной скорости (чтобы не передумать!), миновала двери актового зала и свернула за колонну, которая скрывала лестницу, ведущую в гардеробную. Свернула — и чуть не вскрикнула от неожиданности, едва не наткнувшись на одинокую мужскую фигуру.

Это был Рыбалко.

Он стоял, безвольно свесив руки вдоль тела и прислонившись лбом к стене, словно до этого бился о неё в отчаянии головой — да так и застыл. Услышав шаги, хмуро, исподлобья, зыркнул на Илону… и она увидела, что глаза у него заплаканы. Это выпендрёжник, хулиган, нахальный мальчишка просто ревел тут в одиночку, как детсадовец, пока никто его не видел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Растерявшись, Илона поначалу замерла, не зная, как ей реагировать на увиденное. Первый трусливый порыв был — сбежать, малодушно сделав вид, что ничего не заметила. Но затем, подумав, она всё-таки выдавила из себя комплимент, несколько неуместный в этой странной напряжённой атмосфере:

— Вы очень хорошо спели, Кирилл.

— Со мной сейчас лучше не разговаривать, — огрызнулся он, привычно ощетинив все свои иголки. На Илону, как ни странно, этот его тон подействовал успокаивающе — есть в мире хоть какая-то стабильность…

— Я не собираюсь разговаривать, не волнуйтесь, — заявила она, а затем встала рядом, прислонившись спиной к той же стене, и действительно замолчала.

Рыбалко несколько раз покосился исподтишка на столь навязчивую соседку, а потом не выдержал:

— Вы что, так и будете здесь торчать?

— Да, — кивнула она.

— Зачем?!

— Так, на всякий случай. Вдруг надумаете из окна прыгать или вешаться… помогу вам стул подержать или, там, я не знаю, верёвку намылить.

Кирилл опешил.

— По-вашему, это смешно?

— Считала бы это смешным и несерьёзным — меня бы уже давно здесь не было.

Он потерял терпение.

— Да что вам надо от меня? Зачем вы тут со мной возитесь?

— Потому что вы несчастливы, — вырвалось у неё. Она тут же испугалась, что Кирилла оскорбит или обидит подобное замечание, но он отреагировал на удивление спокойно.

— Странно. Во всём мире, похоже, это не волнует никого, кроме вас — той, от которой я меньше всего ожидал поддержки.

— Я никогда не желала вам зла, — осторожно ответила Илона.

— Утешать меня будете? И сколько берёте за услуги психотерапевта?

Она не рассердилась на эту подколку, просто пожала плечами и сказала:

— А надо утешать? Не вы первый, не вы последний, кто переживает несчастную любовь.

Кирилл вздрогнул.

— Откуда вы знаете?

— А вы думаете, так сложно догадаться? Или полагаете, что преподаватели университета — не люди вовсе, они не знают, что такое безответное чувство? Или я настолько стара в ваших глазах, что просто не могу быть компетентна в любовных вопросах?

Он некоторое время испытывающе вглядывался ей в лицо, затем, судорожно сглотнув, тихо спросил:

— У вас такое было?

— Не знаю, что именно вы подразумеваете под словом "такое", но безответная любовь, конечно, мне знакома не понаслышке.

— И как вы справились?

"Кто сказал, что я справилась…" — усмехнулась Илона про себя, а вслух сказала:

— Нет волшебного рецепта. Нужно просто перетерпеть, и хорошо, если у вас высокий болевой порог. Но лучший врач — действительно время…

— Сейчас заплачу, — насмешливая улыбка искривила его губы.

Только бы, действительно, не впасть в маразм — мудрая наставница учит студента жизни, расстроганный студент со слезами на глазах благодарит и встаёт на путь истинный…

— Я не рассчитываю на то, что вы примете мои слова и поверите им прямо сейчас. Но может быть, когда-нибудь…

Помолчали. Кирилл опустился на корточки, привалившись затылком к стене.

— Это… Катя? Вы из-за неё сейчас… — Илона не договорила.

Кирилл снова криво усмехнулся, взглянув на неё снизу вверх.

— Знаете, как пишут статусы в соцсетях: всё сложно.

— Но это была ваша идея спеть с ней дуэтом?

— Не совсем. Я просто протянул ей, фигурально выражаясь, руку помощи, потому что она скатывалась на самое днище, и мне это не нравилось… Я предложил, чтобы она подала заявку на участие в "СтудОсени". Голос у неё классный, почему бы и нет. Ей действительно необходимо было отвлечься хоть на что-нибудь. Ну, а она сказала, что споёт, только с условием — если я выступлю вместе с ней.

— Но вы её не любите? — уточнила Илона.

— Блин, я не верю, что сейчас с вами это обуждаю, — Кирилл запустил руку в волосы, взлохматил их, смешно наморщил нос, отчего стал похож на школьника-хулигана. — Да чёрт его знает, что такое это ваша любовь… Катька хорошая, очень, но… есть другая, понимаете? — почти шёпотом докончил он. — И той, другой, на меня плевать. А Катьке — нет. И я оказался между двух огней, не могу ничего обещать одной, при всём том понимая, что с другой мне тоже ни фига не светит…

— Как с вами сложно, с мужиками, — выдохнула Илона, совершенно непедагогично сползая по стеночке вниз и присаживаясь рядом с Кириллом на корточки: благо, она была в брючном костюме и могла себе это позволить. — Любите одну, но встречаетесь с другой, тычетесь в разные стороны, как слепые щенки, и всё никак не можете определиться…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍