Тайна медальона - Екатерина Азарова

Название показалось знакомым. Пришлось напрячь память, и, когда она милостиво подкинула информацию, у меня кровь отлила от головы.

— Куда? — запинаясь, переспросила я и, когда Тоши повторил, нервно прикусила губу и жалобно попросила: — Напомни мне, пожалуйста. Дзюкай — это такой лес у подножия Фудзи, который в настоящее время широко известен как Аокигахара — лес самоубийц.

— Точно.

— И какого черта мы туда едем? — рявкнула я, уже не заботясь о следовании кодексу Бусидо и вообще всем прочим японским традициям.

— Снимать медальон, — Тоши продолжал улыбаться, но в его взгляде плескалась растерянность.

— Убью мерзавца, — прошептала я.

Как и вчера, стало нечем дышать. Чувствуя приближение панической атаки, я открыла дверь и вышла на улицу. Присела на корточки, прижавшись спиной к машине, и попыталась восстановить дыхание. Получалось плохо, поэтому, когда рядом оказался Тоши, протягивающий мне бутылку с водой, взяла ее и заставила себя сделать пару глотков.

— Все в порядке?

— Тошик, я сейчас озвучу свои мысли, а ты просто кивай, если согласен. Хорошо? — Когда он качнул головой, я сделала глубокий вдох и начала: — До недавнего времени ни с чем мистическим я не сталкивалась, что не мешало во все это верить. Но! На второй день пребывания в Японии на меня напал юрэй и чуть не задушил. Затем были нуэ, нэдзуми, причем последних — целая стая. Впрочем, эти факты тебе известны. Спасибо Хану, я еще жива, относительно здорова и даже окончательно поверила во всю вашу нечисть. Но теперь вы тащите меня туда, где, по определению, ничего хорошего не ждет! Когда собирались мне сказать об этом? При входе в лес? — Я сама не заметила, как начала повышать голос и последний вопрос буквально выкрикнула.

— Тошиюки, сядь в машину, — раздался голос Хана.

Тоши даже не подумал спорить. Забрал у него пакеты с продуктами и юркнул в машину, хлопнув дверью.

— Ты сказал, твой долг заботиться обо мне, и пообещал снять медальон, — напомнила я, стараясь успокоиться. — Как это соотносится с походом в Аокигахару?

— Я не в силах снять медальон. По понятной причине пугать тебя до полусмерти я не собираюсь. Учитель отказался помогать, не объяснив свое решение, — пояснил Хан. — Он поручил решение этой проблемы мне. Единственное место, где подобное возможно, — Дзюкай.

— Подробности будут?

— Дзюкаю больше тысячи лет, и вырос он на потоках застывшей лавы. Само по себе это кажется невероятным, ведь вулканическая порода не поддается обработке ручным инструментом, и даже атеисты признают наличие там магнитной аномалии. Если припомнить историю, то в голодные годы крестьянские семьи, которые не могли прокормить стариков и новорожденных, уносили тех в этот лес умирать. Но нельзя забывать, что человек, умерший насильственной смертью, или самоубийца просто так не покинет этот мир и будет жестоко мстить живым…

— И ты меня туда тащишь?

Не думала, что в вопросе прозвучит столько горечи, но иначе не вышло…

— Я обещал снять медальон, — напомнил Хан. — В Дзюкае особая атмосфера. Он усиливает способности и делает невозможное возможным. Завтра ты будешь свободна от цукумогами. Садись в машину.

— Ну уж нет! — возмутилась я. — Пока ты не скажешь, как все будет происходить, и не пообещаешь, что на меня в твоем Дзюкае никто не нападет, я с места не сдвинусь.

— Последнее пообещать не могу, — спокойно заметил Хан. — Это не от меня зависит. Но, как сказал раньше, я буду рядом и защищу при необходимости. Что касается самой процедуры, то ничего опасного в ней нет. Повторюсь, в Дзюкае царит особая атмосфера. Нам просто надо добраться до точки, где сходятся нужные линии, и я сниму медальон.

— Вот так просто? — не поверила я. — В чем подвох?

— Сам Дзюкай — подвох, — улыбнулся Хан, но как-то грустно. — Не буду лгать, там опасно. Доверься мне. Еще один раз.

Вместо ответа я села в машину. На сиденье рядом с водительским. И, когда Хан занял свое место, бросила на него короткий взгляд, пытаясь понять, правильно ли поступаю, доверившись. Но все сомнения ушли, когда я вспомнила, что, несмотря на непонимание и некоторую грубость с его стороны, он не дал мне причин сомневаться в его слове.

Ночевали мы в очередной гостинице. За это я тоже была благодарна Хану. Не представляю, как смогла бы отправиться в Аокигахару вечером или ночью. Но мне не пришлось озвучивать свои сомнения. Он и так сам все понял. Понял и принял. От этого мое сердце вновь пропустило удар и еще сильнее запутало чувства. Хотя Хан был прав в тот вечер. Я действительно начала не только понимать, но и принимать Японию. Жаль, что больше ни с кем не могла поделиться своими открытиями. Находясь в своем номере, я машинально набирала номер Ами, слушала автоинформатор и уверяла себя, что завтра все закончится. Вот только… как именно?

Утром я была настроена решительно, морально готова и полна уверенности в собственных силах. Когда Дзюкай только показался в поле видимости, зная его историю и реально оценивая опасность, я искренне не могла понять, почему о нем написали столько страшилок. Лес как лес. Да, немного сумрачный, но это не было редкостью. Дома, когда мы ходили в лес за теми же грибами или просто гуляли в еловом или сосновом бору, нервы обнажались до предела. Слышать, как скрипят верхушки деревьев, в то время как у подножия стволов царит оглушающая тишина, нелегко. Здесь же… я смотрела на табличку, напоминающую о ценности жизни и с просьбой обратиться за помощью, если в ней ощущается необходимость, переводила взгляд на тропинку и не чувствовала страхов. Да и смотритель, который встретил нас на входе, казался очень милым. Мы минут пятнадцать поговорили о пустяках, затем он поклонился и, извинившись, отошел в сторону. Закономерно решив, что я больше себя накрутила, выдохнула с облегчением и повернулась к спутникам.

— Готова? — спросил Хан.

— Куда конкретно мы идем? — уточнила я.

— Недалеко от центра леса есть место силы, — пояснил он. — Грань между мирами там настолько тонка, что я смогу обойти все барьеры, что воздвиг цукумогами, и разорвать связь.

На этом объяснения закончились, но мне хватило и пары предложений. Пожав плечами, пропустила Хана вперед и пошла следом. Тошиюки стал замыкающим. Не пройдя и десятка метров, я заметила первую странность. Дорожку со стороны ограждали натянутые ленты. Вновь вернулся страх. Тронув Хана за плечо, поинтересовалась, зачем это нужно.

— Магнитная аномалия, — пояснил он. — Компас не работает, заблудиться можно с легкостью. Поэтому с тропы сходить не рекомендуют. Но нам придется это сделать. — В этот момент он остановился у одной из лент ограждения, приподнял ее, чтобы мы с Тоши смогли пройти под ней, и направился по еле заметной дорожке.

Нервно сглотнув, я последовала за ним, но по максимуму сократила между нами расстояние, идя практически след в след. И чем дальше, тем сильнее я пугалась. Обычно прогулка по лесу наполняла душу умиротворением. Если усталость и появлялась, то она была настолько приятной, что улыбка не сходила с губ. Здесь же… я чувствовала, как из меня вытягивают силы, оставляя пустую оболочку. Я сама не заметила, как судорожно схватила Хана за руку. Так было спокойнее. Гораздо! Слыша, что биение сердца отдается у меня в висках, я с ужасом смотрела, как деревья вырастают из камней, на века туго сплетая корни. Они росли настолько плотно, словно сражались за свет и пространство не на жизнь, а на смерть. То там, то здесь зияли темные дыры пещер, камни покрывал мох. Лишайники, паутина… Жуткая реальность, куда я отправилась добровольно. И тишина… Повсюду тишина, наводящая не просто ужас, а заставляющая балансировать на грани между паникой и безумием. От нее звенело в ушах. Очень хотелось обернуться, потому что казалось, будто миллионы глаз наблюдают со всех сторон, но я запрещала себе это делать.