Метро 2033. Обмануть судьбу - Анна Калинкина

Он резко поднялся, в глазах прояснилось. Из кустов глядела на него огромная, уродливая до невозможности птица с лысой шеей и наростами под клювом, в которой он после некоторых раздумий опознал индюка, только неимоверно подросшего. Айрон даже застонал от облегчения. Мелькнула мысль подстрелить это создание на обед, но он тут же передумал. Как он дотащит тушу до станции? Где-то сзади остались его товарищи, они могли бы помочь, но он догадывался – им тоже сейчас приходится несладко. К тому же выстрел мог привлечь внимание остальных обитателей леса, в том числе не таких безобидных.

– Кыш! – сказал Айрон индюку. Тот обиженно воззрился на него, сердито залопотал что-то на своем языке, как донельзя возмущенный старик. Сталкер замахнулся прикладом, и птица попятилась обратно в кусты. А Айрон прибавил шагу. Он понимал, что спасся чудом, – если бы так своевременно не заболела нога, он был бы сейчас во власти морока и – кто знает – забрел бы в пруд или в болото. Он машинально провел рукой по бедру, сквозь костюм ощутил что-то колючее, чего там быть не должно было. И тут вспомнил.

Гвоздь. Его спас тот самый гвоздь, который юродивая Машенька дала ему на счастье.

Искра услышала треск в кустах. Одновременно в голове словно пузырьки начали лопаться, наступило веселое безразличие. В самом деле, к чему все это? Не надо напрягаться. Она ведь хотела наверх – ну вот, они наверху. Может, вернуться обратно они не сумеют, но так ли это важно? Прежняя жизнь была полна страданий, унижений – разве стоит держаться за такую? Кусты трещали где-то совсем недалеко. Потянуло вдруг нездешним холодом, хотя ночь была летняя. А может, это просто ноги промокли? «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои…[3]– припомнились ей стихи, что в детстве рассказывала мать. – Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…»[4]. Ах, нет, это, кажется, уже другое. «Тепло ли тебе, девица? Холодно, дедушка, возьми меня к себе домой, согрей своей теплой шубой».

Искра вдруг с удивлением обнаружила, что сидит на земле, – та тоже была холодной, это и отрезвило. «Все стихи перепутала – мама бы ругала сейчас. Зачем она заставляла меня все это учить? Я всегда плохо училась – и когда мама со мной была, и потом. И все надо мной смеялись, но я умела терпеть – сжать зубы и делать вид, будто это меня не касается. Надо и сейчас сжать зубы и встать – иначе пропаду. У меня еще остались дела, мне нельзя пока умирать». И она принялась повторять имена своих личных врагов, которые поклялась не забывать никогда.

Ярость окончательно отрезвила девушку. Она оглянулась – неподалеку, опершись спиной о дерево, сидел сталкер, тот самый, который так странно смотрит на нее все время, который не хотел, чтоб она шла наверх. А остальным, кажется, было все равно. Похоже, ему тоже не по себе – голова клонится, вот-вот свалится на землю. Может, в пруду сидит какой-нибудь мутант и насылает морок, чтоб их сожрать без помех? Искра, которой еще несколько минут назад казалось, что с жизнью расстаться не так уж и жаль, вдруг озлилась. Фиг ему! Не получит он обед, по крайней мере, сегодня. Слишком жирно ему будет! Девушка усилием воли прогнала оставшиеся пузырьки – сразу стало холодно и неуютно, но это было лучше, чем забытье. И она принялась изо всех сил трясти за плечо полубесчувственного сталкера.

– Проснись! – звенел в ушах чей-то голос. Крот хотел отмахнуться, не смог. И все же пришлось открыть глаза – его кто-то тряс, тормошил, пару раз чувствительно треснул по голове и по спине. Сначала он не понял, то ли проснулся, то ли сон продолжается, – перед ним по-прежнему темнела гладь воды, а из нее торчал гигантский плавник. К стволу растущего неподалеку дерева привалилась большая мягкая игрушка. Вдруг плавник дернулся и неровными зигзагами начал приближаться к берегу – как раз напротив того места, где они находились. Огромная игрушка под деревом неподалеку пошевелилась и сверкнула глазами, принюхиваясь. Черная шавка подбежала совсем близко, села и завыла. Крот застонал от разочарования, окончательно поняв, что сон кончился. Кто-то тряс его изо всех сил – «Проснись, пора уходить». «Искра», – понял он. И, сделав огромное усилие, поднялся-таки на ноги. Оглядевшись, увидел вылезавшего из кустов Следопыта – тот что-то тащил, перекинув через плечо. Крот хотел спросить, где остальные, но язык во рту был как чужой, сухой и распухший. А когда он разглядел, что висит на плече у Следопыта, так и вовсе лишился дара речи.

– Ну, что смотришь? – буркнул Следопыт. – Козу вот подстрелил на ужин.

С этими словами он швырнул на землю свою ношу. Это не было похоже на козу – скорее, на огромную и очень рассерженную ящерицу, которая вовсе не выглядела раненой. Та подняла голову и зашипела, открыв красную пасть, полную острых на вид зубов. Крот шарахнулся в сторону, вскинув автомат. Следопыт озадаченно посмотрел на свою добычу и тут же сам резво отпрыгнул в сторону. Но не успел Крот выстрелить, как ящерица шустро юркнула в ближайшие кусты – видно, с обычаями людей она была знакома не понаслышке.

Федор тем временем приближался к пруду. Вот он ступил в воду, но не остановился, а сделал шаг, другой. Крот подбежал к юноше, схватил за плечо, но тот отмахнулся.

– Погоди, вон Лодочник. Мне надо кое-что у него спросить.

Крот перевел взгляд на воду, но увидел лишь гигантский плавник, описывавший круги неподалеку.

– Пошли отсюда, а то сожрут, – дернул он Федора изо всех сил за руку. Федор споткнулся и чуть не свалился в пруд, но Крот, матерясь, выволок его, измазанного грязью, в облепленных тиной ботинках, на берег, и тут силы у него закончились, он рухнул. Искра, склонившись над ним, принялась тормошить:

– Ну, пожалуйста, ну пошли.

Он и не думал, что она такие слова знает. С трудом поднялся и тряхнул за плечи апатично сидящего Федора. Возле его ноги что-то извивалось на земле, толстое, как черный шланг, слепо шарило вокруг, попыталось обвиться вокруг ботинка. «Змея? Вряд ли…». Головы у непонятного создания вроде бы вовсе не было, оно пульсировало, то утолщаясь, то вытягиваясь. Крот, наконец очнувшись, ударил тварь ножом – хлынула черная кровь. «Неужели пиявка?» – содрогнувшись, подумал он. Следопыт махнул рукой, и они торопливо пошли по тропинке в сторону ворот. В сторону выхода.

Когда шли мимо ведьминого дуба, Кроту померещилось, что в ветвях висит удавленник. Пройдя несколько шагов, Крот невольно обернулся – и показалось ему, что удавленник вдруг ожил, подтянулся на ветке и исчез в листве. В лесу завыло, заухало. Вот тут Крот окончательно убедился, что с головой у него не все в порядке. Когда миновали ворота, черная шавка отстала от них и куда-то делась.

Айрон был уже на станции. Литвин так и не вернулся.

Ночью Кроту снились стеклянные грибы, гигантские градусники, черные собаки. Потом вышел старик с белой бородой в красном длинном пальто с белой опушкой – Дед Мороз – и раскрыл мешок. Там уже лежал Литвин. Крот заорал и проснулся. Рядом метался во сне Федор.