Метро 2033. Обмануть судьбу - Анна Калинкина

– Что там такое? – спросил Литвин.

– Не знаю, – честно ответил Айрон. – Там кто-то был на дереве, я не успел разглядеть.

Ну, не говорить же, в самом деле, было про ведьму.

– Кто-то или что-то? – уточнил Литвин.

– Не знаю, – повторил Айрон. – Где остальные? Пора возвращаться.

Сталкеры озадаченно молчали.

– Мы что, уходим? – спросил, наконец, Крот. – Мы же только пришли.

– С меня пока хватит, – отозвался Айрон. – Дождемся всех и уходим.

Что-то неуловимо подкрадывалось из тумана, помрачало рассудок, нашептывало странные вещи. Кажется, духи, живущие здесь, исподволь пытались подобраться к незваным гостям. Лучше было немедленно уйти – но как он объяснит это остальным?

Из тумана выступили три фигуры – Следопыт, Федор и Искра. Крот вздохнул с облегчением.

– Мы не в ту сторону пошли, – произнес подошедший Следопыт. – Ты был прав, надо пруд обойти слева.

– Я знаю, вы меня не станете слушать, но лучше нам в метро сейчас вернуться, – раздался из-под маски голос Федора.

Искра молчала. Девчонка вообще держалась молодцом, не отставала от Следопыта, но с того момента, как вскрикнула от страха на берегу пруда, не издала ни звука.

Вот тут их и накрыло. Медный первым почувствовал это, когда все остальные еще ничего не поняли. Он глухо сказал, глядя на воду и статуи: «Пошли быстрее назад, надо спешить, чую – наступает какая-то лажа». И, не дождавшись ответа, развернулся и зашагал, не оглядываясь, обратно в ту сторону, откуда пришли. Все некоторое время озадаченно глядели ему вслед. Потом Литвин вдруг опустился на ближайший пенек.

– Ты чего? – спросил Крот.

– Что толку спешить – зима близко, – непонятно пробормотал тот. – Вы идите, если хотите, а я тут посижу. Подожду Деда Мороза.

У Крота мелькнула мысль, что надо бы его встряхнуть, заставить идти, но тут же накатилось странное оцепенение. В самом деле, не все ли равно? Куда спешить, зачем? Тут так интересно. Надо остаться здесь – и скоро они все узнают, так нашептывал ему внутренний голос.

Следопыт, тем временем, действительно собрался идти вверх по тропе – туда, где посреди дороги лежали жерди и лапник. Девушка плелась за ним. Крот чувствовал, что туда нельзя. Почему – он пока не знал, но внутренний голос настойчиво предупреждал его об опасности. Сделав над собой усилие, Крот догнал Искру, взял за руку и потащил за собой обратно. Следопыт оглянулся.

– Сам иди, куда хочешь, а она со мной пойдет, – сказал ему Крот.

Следопыт поднял руку, словно собираясь его ударить, но вместо этого начал тереть лоб под маской, словно у него болела голова.

– Пошли, – убеждал его Крот. И тот вдруг послушался и странной, неверной походкой поплелся следом за ним. Крот снова миновал пенек, где решил отдохнуть Литвин, но теперь пенек был пуст, Литвина не было. «Дождался Деда Мороза, – равнодушно подумал Крот. – Ночью по лесу идет Дед Мороз и собирает грешные души. И ведет к себе в избушку. Избушка, избушка, поворотись ко мне передом. Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты. Ты подарки нам принес?» Ему стало казаться, что на землю падают крупные белые хлопья. Сзади раздался треск. Дедушка обходит свои владения.

Крот потом не мог вспомнить, хоть убей, как же ему все-таки удалось оказаться на берегу пруда – того, первого, который они проходили. Вдруг раздался негромкий перестук копыт, и он замер, облившись холодным потом. Он почему-то был уверен, что сейчас из зарослей появится скелет лошади, таща за собой остов коляски с давно мертвыми пассажирами. Он бы убежал, но внутренний голос подсказывал, что бесполезно и некуда, – от того, что сейчас приближается, не убежишь. Стук раздавался все ближе, ближе, и сердце Крота колотилось уже где-то в горле. «Одичалая лошадь», – подумал он, но почему-то знал, что это не просто лошадь. От воды поднимался белый туман. Что-то ему все это напоминало. «Сейчас из тумана покажется всадник… без головы», – подумал он, вспомнив старое кино, и содрогнулся.

Совсем рядом из чащи на открытое место выехал всадник на лошадке. Крот стоял, затаив дыхание. Лошадь была настоящая, только очень маленькая, и всадник маленький – сидит, глядя куда-то в другую сторону. Голова у него была – и на том спасибо. Вдруг он повернул голову – и Крот чуть не заорал от ужаса. Он увидел лицо – белое, с черными провалами глазниц и оскаленными зубами, ухмыляющееся, но неподвижное – словно оживший череп, словно маска самой смерти. Жуткий всадник, казалось, глядел прямо на него. Крот остолбенел – может, это его и спасло. Вдруг сзади раздался выстрел, конек взвился на дыбы и умчался вместе с седоком обратно в лес.

Крот, уже на грани обморока, увидел в воде какой-то странный предмет – яркий, из прежней жизни, казавшийся неуместным здесь и сейчас. Детский мячик в воде? Опять послышался этот странный звук – словно тихий детский смешок.

– Наша Таня громко плачет, – задумчиво сказал Крот, уже потерявший способность удивляться, и некоторое время соображал, что же довело бедную Таню до слез и почему ему это припомнились именно сейчас. Ах, да, в речке мячик. Тише, Танечка, не плачь, а то придут злые индюки. А за ними – дедушка Мороз, он подарит тебе подарок. А потом догонит и еще подарит… что-нибудь. Мертвую лошадь, чтоб кататься в парке по ночам. И тут его сморил сон.

Из воды торчал гигантский плавник, облепленный ряской, но его на такие штуки уже нельзя было купить. Колька объяснил ему, что это нарочно, это такое украшение резиновое, и вон та штука посреди пруда, которая похожа на красную огромную змею, надувная, а шевелится все время оттого, что течение и ветер. Хорошо, что Колькины родители взяли его с собой в этот парк, – тут красиво, даже слишком. Горки с камнями и маленькими деревьями, все словно бы само собой так образовалось, а на самом деле все продумано. У них возле дома тоже вечно наводят красоту – вырезают лебедей из автомобильных шин, накрывают пеньки тазиками, раскрашенными в красно-белый горох, чтобы получились веселые грибочки, сажают гигантские игрушки – медведей, слонов. Или гигантских пластмассовых божьих коровок – на высокий пень. Но вот посмотришь на настоящую красоту и понимаешь, какие это жалкие потуги. Да, все тут хорошо, только спать очень хочется. Он подремлет чуть-чуть здесь, на берегу, а потом дальше пойдет…

Медный торопливо шел по берегу пруда, злясь на себя, но чувствуя, что иначе нельзя, – еще немного, и сон его одолеет. И он останется здесь во власти ведьмы. Конечно, все, небось, думают, что он струсил, но не все ли ему равно. Это – гордыня. А нужно учиться смирению. Когда демоны сожрут твою душу и тело, что останется? А место здесь подходящее для таких ритуалов, да и кость человеческая наверняка найдется, чтоб сделать дудку для приманки демонов. Сзади послышался треск. «Только не оборачиваться, – подумал он, – даже если сама великая мать идет следом за мной, бряцая саблями и черепами». И вдруг замедлил шаг – прямо перед ним что-то выдвинулось из кустов. Что-то огромное, клокочущее. Он схватился почему-то не за автомат – за дерево. Ноги подгибались. Бывалый сталкер с Красной Линии опустился на колени, чувствуя, что конец его близок. И вдруг бедро пронзило болью.