Мой милый Фантомас (сборник) - Виктор Брусницин

Де Люс вломил графу в нос, тот весело сковырнулся с ног и кричал:

— Ну и ну, вот так беспрецедентный ход! Я вас поздравляю, вы на правильном пути!

Девон периодически кусал локоть Люса, а тот восторженно комментировал:

— Ух ты, эк перспективно. Ну и шельма.

Дамы вцеплялись друг другу в волосы и визжали разъяренными и высоченными звуками. Дю Плезир лупила веером Лефаж и разговаривала:

— Никогда, вы слышите? Никогда народ Франции не откажется от мясной гастрономии! Не те ребята. Если хотите знать, не для того родились.

— Имею сомнение, — имела сомнение Лефаж, приятельски хлеща физиономию подруги букетом цветов. — Вы не способны отрицать дурной тон, когда мясом чавкают.

Аббат ритмично бил коленом под зад своей постоянной собеседницы и причитал:

— Отличный прием, дитя, право, я бы многое отдал.

— Вы так нахальны, отче, и бесподобны очень, тогда не возражайте, а лучше продолжайте, — крякала виконтесса согласно периодике священника.

Между тем на Женевьев непонятным методом очутился новый фасон — ну, сущая королева. Отменные шелка, изысканный крой, пылающие драгоценности. Однако самым нарядным очутилось лицо. Нос был зеленым, с проколовшим перегородку кольцом, которое ровно окружало рот, отчего имелось сходство с клоуном, что усиливалось наличием бегущих от носа по лицу разноцветных лучей. Прическа была невообразимая, волосы торчали в разные стороны и содержали весь спектр света. Согласно гардеробу Женевьев взлетела на клавиши ногами и принялась отплясывать, нагромождая жуткую непристойность. Со всеми случилось окончательно худое — неистовство. Рассматривать детально нет сил, поскольку именно безобразиям, что имели случиться (совокупление — это мизер в сравнении с прочей деятельностью) предназначено слово «неописуемо». Отметим для сохранения темпа, что графиня, скажем, ударилась в итоге в падучую. Виконт гонялся за Женевьев с кинжалом, но та ловко увертывалась, а граф хохотал. Увидев тщетность поползновений, молодой человек обрушился причитать:

— Богиня, не будьте черствой, не оставьте милостью. Я раскусил. Приобщите, ваш навеки.

В общем, время провели изумительно.

Воспоминания о празднестве поначалу будут весьма туманны и понятное дело неохотны, однако со временем размножатся и приобретут немыслимые изгибы. По утверждению, к примеру, де Люса прево затеял разговаривать на тарабарском языке, и странным образом был доходчив. Виконтесса Дюман будет настаивать, что картинка в панагии у аббата меняла изображение. Лефаж станет внушать, что крупная родинка на груди дю Плезир регулярно и нахально переползала с одной вершины на другую. Словом, подробностей наступит много и весьма чудесных. А как без чудес, когда, скажем, Этьен де ля Мот, измученный скитанием неразделенных чувств, навсегда потеряет рассудок, здесь же в замке ему отведут келью — родственники согласятся, увидев рвение и приверженность месту — где он будет проводить время в молитвах, а вскоре блаженно отойдет в мир настоящий. Любопытно, что диверсанты, семейка Рене, никуда не денутся — будут преспокойно и насижено поживать и вести под покровительством Рокморелей образ существования какой им вздумается. Все эти разночтения и спорные обстоятельства приведут к одному всеобщему настроению: не грех повторить мероприятие, если хотите, сугубо с научной точки зрения.

* * *

Небо случилось лысым, фарфоровым, дорога равномерно текла под колеса, мерседес сдержанно урчал. Мари сидела рядом с Антуаном, но на этот раз справа, Тащилин и Люси расположились сзади, одинаково и отчужденно прислонились висками к окнам. Не отставало серебристое вольво, здесь разместились рулевой Виктор Леже, его супруга Николь и Соловьев. Перемещались на юг, в Байонну, роскошные панорамы жадно осваивали взгляды.

— Обратите внимание, на женщин запахи, собственно, консистенция вещества не действовала, это неоспоримо. Да вы хоть собачку Жулика возьмите на ферме — завзятый кобелек, и как странно он себя вел, конечно, нанюхавшись в хавире Герасима.

Разговаривали по-русски, Николь, привычно, кажется, с равномерным блеском глаз смотрела в окно, без сомнения не понимая.

— Все это так, хоть и достаточно зыбко, — мрачно отвечал Леже. Замолчал, обгоняя вялый автомобиль. — И ваше изыскание относительно того, что Марсель Аллен уходит генеалогическими корнями в Пикардию ни о чем не говорит. Пусть, надобно признать, версия щекотлива. Герасим, его выкрутасы — вот узел. Он воплощает центробежную силу, если не стремительную.

— Но отчего вы так игнорируете историю предков Мари. Петр Васильевич был красочен и убедителен, повествуя раскопки Люси.

— Я понимаю вашу настоятельность на причастности Аллена и, значит, Фантомаса к Жапризо. Но Франция вся соткана из истории, мы относимся к подобным совпадениям щепетильно… Наши-то изыскания начались от вещей, скажем так, биологического порядка. Бычья составляющая — скажете, не загвоздка?

— Библейские приправы вас конечно не устраивают. Уж то, что история первой черной мессы в Жапризо пришлась на день Святого Михаила, ниспровергателя Сатаны.

— Лично меня — нет. Современная цивилизация, как известно — роскошь, потребление, свобода отношений — и есть дьяволиада в определенной степени.

— Ну да, Шпенглер — однако мистика цифр.

— Отлично. А как вам Герасим? Согласитесь, странная комбинация — близнецы предположительно среднего пола, если из сбивчивых признаний Марии Боковой доступно совершить такой вывод. И полистайте-ка повнимательней факсимиле первой рукописи о Фантомасе, добытой Тащилиным, вспомните фразы о сюзерене-вассале в одном лице. У вас не возникает идея о новом биологическом виде, который отменит гендер и множество разногласий, и тем самым несет радикально новое. Собственно, начальная цель войн была матримониальна — добыча наложниц и средств для покупки жен.

— Да, но единство и борьба противоположностей!

— Именно — противоположностей. Обратите внимание, речь идет не просто о гермафродитах, а о парных особях. Вот вам и дуализм. Фантомас, если вдуматься, и предпринимал усилия в этом направлении. Маска — это некий символ.

— Я уже теряюсь. В конце концов, вам должно быть известно, чем занималась таинственная лаборатория. Не отсюда ли ваши предположения?

— Андрей Павлович, пощадите — господь свидетель, мои сведения куцы, — раздраженно говорил Виктор. — Мы напали на след ее случайно, благодаря этому отношение к так называемому Фантомасу достаточно серьезное. Кто, вернее что, за этим кроется, до сих пор покрыто мраком. Я знаю, что там были опыты по гетерогенным гаметам — это половые клетки, из слияния которых получается яйцеклетка. Так вот гонады, железы, производящие гаметы, добывали у быков. Цель и результаты опытов мне неизвестны, можно только догадываться. Есть теория, по которой некая дегенерация гонохоризма, то есть системы, при которой различные гонады принадлежат разным особям, приводит к гермафродитизму.