Полночная любовница - Мэгги Робинсон

— Кто такой мистер Картер? — Еще один свидетель ее падения, если она не будет очень осторожна.

— Мой управляющий, — объяснил Кон. — Впрочем, больше чем управляющий. Он еще глаза и уши в Йоркшире. Толковый парень. Бывший солдат. Теперь, когда дом приведен в порядок, он займется фермой. Сейчас поехал за овцами.

Кон отрезал еще ломоть и предложил половину Лоретте. Она покачала головой.

— Заметила, какой Джеймс? Вежливый, но не более. Как только я вошел в кухню, весь как будто льдом покрылся.

— Ты пробыл с ним всего лишь год, и большую часть времени он находился в школе.

— Он меня не любит.

— Он еще слишком мал, чтобы понять, что произошло. Марианна никогда не настраивала его против тебя. Она радовалась, как школьница, когда приходили письма от тебя, и всегда читала их Джеймсу. У меня была карта… — Лоретта осеклась. — У меня была карта в библиотеке в Винсент-Лодж. Когда они приходили в гости, мы отмечали маленькими флажками твои передвижения. Читали об этих странах.

Лицо Кона смягчилось.

— Я никогда не писал тебе. Не мог.

— Я знаю. Думаю, поэтому Марианна приносила мне твои письма. Она знала… — Лоретта не собиралась признаваться, что новости о Коне управляли ее жизнью, даже когда он был на другом краю света. — Твоя жена была удивительной женщиной.

— По-видимому, да. — Кон закатал рукава. — Я собираюсь взглянуть на хозяйственные постройки. Пойдешь со мной? Как друг, разумеется, — добавил он.

— Мне надо поговорить с Сейди и порасспросить кое о чем Беатрикс. — Говоря по правде, печаль Кона пропитала воздух в кухне. Надо бы что-то сделать с Джеймсом, но она представления не имела что. Недели недостаточно, чтобы добиться каких-либо значительных перемен, но это все, что она могла дать.

Лоретта развела огонь и поставила чайник на плиту. Надия с Арамом будут рады выпить чаю с дороги. Благодаря толковому мистеру Картеру уютная кухня была безупречно чистой, хорошо устроенной и оборудованной всем необходимым. Кону повезло со слугами. Интересно, подумала Лоретта, что делает сейчас Квалхата у нее в доме, но потом вдруг до нее дошло, что она больше никогда не увидит ни нубийки, ни своих новых подруг с Джейн-стрит.

Сейди стремительно вошла в кухню. На ней был новый фартук, седеющие волосы аккуратно подколоты.

— Ну вот, мисс Лори, я приготовлю детям чай.

— Где они?

— Я велела им оставаться наверху и вести себя тихо. Они играют в карты.

— Они хорошо ладят?

— Как брат и сестра. — Сейди вспыхнула от своей неосторожной честности. — Поначалу они ссорились, но потом помирились. Прямо как вы с маркизом вначале, когда приехали жить со своей тетей.

Тетя Генриетта нуждалась в помощи и пригласила своего безденежного племянника и его семью жить с ней и заботиться о ней в старости. Лоретта задавалась вопросом, не пожалела ли старая женщина о своем выборе, но в конце оставила им Лодж — скорее бремя, чем благо, ибо дом уже тогда был ветхим.

Лоретта забыла то короткое время, когда Кон презирал ее за то, что она девчонка, дергал за косички и дразнил, потому что быстро обнаружил, что она готова участвовать во всех его проделках и приключениях. Она без колебаний следовала за ним повсюду, как тень одинокого мальчика, каким он был.

Она села за выскобленный сосновый стол и взмахнула рукой:

— И давно ты знаешь про все это?

— Я понимаю, что вы сердитесь, но это было для вашей же пользы! — Сейди прошла к буфету и достала чашки.

— Чай может подождать, Сейди. Давай поговорим. Насколько давно тебе все известно?

Служанка неохотно опустилась на стул и взглянула на Лоретту:

— Это была моя идея — написать маркизу о ваших бедах.

Теперь понятно, почему Кон был так точен с размерами ее нового гардероба. Вероломство Сейди потрясло Лоретту.

— Почему ты это сделала?

— Мы не могли так дальше жить, и вы это знаете. Из-за мастера Чарли мы бы все очутились в богадельне. Лорд Коновер заверил меня, что хочет счастья для вас. Он вас любит.

Лоретта фыркнула. Когда любят, не шантажируют, не устраивают ловушек.

— Вы не желали иметь с ним никаких дел, — продолжала Сейди. — Весь год вы отталкивали его. И хотя я не до конца простила то, что он сделал…

— Простила!

— Он преподал вашему брату хорошей урок, — упрямо сказала Сейди. — Вы не хуже меня знаете, что он вел нас к разорению. Теперь он подумает дважды, прежде чем сядет за карточный стол и станет играть на деньги. У него их просто нет. Он превратил вас в нищенку.

— Ты меня предала.

— Глупости. Вы всегда были своевольной. Никогда не делали то, что следует. Когда маркиз в прошлом году сделал вам предложение, и вы ему отказали, мне хотелось вас отшлепать. Но вместо заслуженной порки вы станете маркизой. — Сейди довольно улыбнулась.

Лоретта не ответила на ее улыбку.

— Вот тут ты сильно ошибаешься. Я никогда не выйду за него.

Сейди побледнела.

— Только не говорите, что опять отказали ему!

— Вот именно. Не то чтобы он в этот раз просил меня, просто предположил, после всех интриги махинаций, что я на это соглашусь. Мне не нужны ни Кон, ни его состояние. Мы как-нибудь справимся. Я его презираю.

— Чушь! А как же Беа? Это ваш шанс…

— Мой шанс на что? — спросила Лоретта горьким шепотом. — Хочешь, чтобы я призналась ей, что я всю жизнь лгала? Что она незаконнорожденная?

— Я вымою вам рот с мылом! Сейчас же прекратите!

На глазах Лоретты выступили слезы. Чайник засвистел. Сейди поднялась, сняла его с огня и поставила на подставку. Она продолжала готовить поднос с чаем, несмотря на то, что тоже шмыгала носом. Работа помогала ей справиться с эмоциями, и Лоретта оставила ее в покое. Она не могла сидеть на идеально чистой кухне и делать вид, что все будет хорошо.

Хорошо больше никогда не будет.

Лоретта поднялась и вышла из кухни, не зная, куда пойдет. Она не хотела встречаться с Коном. Голова у нее шла кругом от откровений последнего часа. Как она выдержит здесь целых долгих семь дней в компании с коварным маркизом, его угрюмым сыном, своей невинной дочерью и безнадежно романтичной Сейди?

И овцами, которые прибудут со дня на день. Несмотря на свои страдания, Лоретта громко рассмеялась.

Выгрузили два огромных сундука, набитых игрушками и всякими забавами для Джеймса и Беатрикс. Кон заметил, что Джеймс немного потеплел к нему, ибо кто же устоит против китайских фейерверков и целой армии оловянных солдатиков? Кон пообещал проиграть битву при Талавере, которая прочно запечатлелась в его памяти. Хотя он официально и не был приписан к армии, но почти два года прослужил, пока не был ранен. Даже тогда он понимал, что намеренно рискует жизнью и навлекает на себя опасность.