Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел - Михаил Самарский

– Да понятно, – закивал Василий Андреевич, – но смотрю, время идет, переживаю, думаю, как бы так холостяком и не остался. Ты же знаешь, как оно бывает. Не женился вовремя, а там все сложнее и сложнее, ну, в общем, холостяковал, все искал свою «звезду». А тут у меня у самого начались житейские проблемы: теща заболела, слегла, через неделю умерла в больнице. Ты знаешь, родители жены попались прямо золотые люди. Вот что мои родители, что ее, никогда разницы не видел. Ну что поделаешь, жизнь есть жизнь. Тесть остался один, человек уже старый, сам не справляется, забрали к себе, благо места у меня хватает. Старик счастлив, жена довольна. Все, казалось бы, отлично. Но тут возникла одна серьезная проблема. У тещи была собака породы ризеншнауцер. Знаешь таких?

– Слышал! – ответил Андрей Максимович. – У нас такие собаки в полиции служат. Они хорошие ищейки. И еще! Вспомнил: у Юрия Никулина такая собака была. Я еще зрячим был, на Новодевичьем кладбище памятник им обоим поставили.

– Ну, так вот, куда ее девать? – пропустив мимо ушей сообщение товарища, развел руками Василий Андреевич. – Ее тоже привез домой.

– Правильно сделал, – кивнул Андрей Максимович. – Они вроде собаки умные…

– Умные, конечно, – согласился Василий Андреевич, – я даже справочник почитал. Пишут, что собака уверенная, уравновешенная, самостоятельная, контактная. Имеет прекрасные сторожевые и охранные качества. Страха не знает, отступать не любит и так далее. Но! Ты понимаешь, что с ним стало происходить. Он начал все в доме грызть, то прикусит кого-то, на меня огрызается, гадит, где попало… В общем, приятного мало. У тестя спрашиваю, тот говорит: «Сам не пойму, что с ним случилось, прекрасная была собака, послушная, умная, по полсуток могла жить в квартире без прогулки…»

– И с кинологами советовался? – спросил Андрей Максимович.

– Да с кем я только не советовался, Андрюха, – махнул рукой товарищ, – кинологов пригласил домой, заплатил, попросил подрессировать. Промучились они с ним около двух месяцев и, в конце концов, посоветовали лучше не мучиться, а проще усыпить.

– Ну вот тебе раз, – возмутился Андрей Максимович. – Профессионал никогда так не скажет.

– Да я бы, конечно, не пошел на такой шаг. И тесть был против, мол, когда умрет собака, тогда и умрет – зачем грех на душу брать?

«Что это там за кинологи такие были? – мысленно спросил я сам себя. – Нужно было к нашим инструкторам из школы по подготовке собак-поводырей обратиться. Те быстро разобрались бы в причинах такого поведения…»

– И что дальше? – с любопытством спросил Андрей Максимович.

– Оставил, что делать. А к осени совсем пес озверел, грызет на себе шкуру, воет, как волк в лесу. Оказывается, его еще и триминговать надо, то есть стричь, прически там всякие…

– Что за прически? – удивился Андрей Максимович.

– Ну, это я так, образно выражаюсь, словом, нужно стричь и причесывать. Поехали мы искать ему мастера красоты. А его нигде не берут.

– Это еще почему?

– Злобный он у вас, говорят. Еле нашли мастера. В общем, договорились о месте, времени. Приехал рано утром. Затаскиваю «клиента» в помещение – и опешил. Мастером оказалась молоденькая девчушка, такая вся тоненькая, миниатюрная. Я еще думаю, как же эта пигалица справится с моим динозавром. Говорю ей, мол, вы его можете под наркоз, а сам думаю, да чтоб он уже сдох под этим наркозом, силы мои на исходе. Она берет у меня из рук поводок и велит вернуться ровно через три часа. Прихожу. Смотрю, девушка выстригает у какого-то постороннего пса между пальцами шерсть, а тот стоит как в почетном карауле. Не поверишь, как памятник, и не шелохнется, во рту у собаки какой-то разноцветный мячик. Я думаю, а где же мой пес? Спрашиваю, питая надежду: «Извините, а мой этот… как его… где?» Смотрю, пес-памятник на меня стал косить глазом. И тут я понимаю, что это мой ризеншнауцер стоит по стойке смирно.

– Вот что значит профессионал своего дела! – воскликнул Андрей Максимович. – Ну-ну, и чем же все закончилось?

– «Замечательно, что вы пришли вовремя, – говорит девушка-мастер. – Подойдите поближе, я покажу вам, как нужно ему чистить зубы и укорачивать когти». И тут я не выдержал! «Вы что? Какие зубы, какие когти?» Рассказал ей все, как есть. Она внимательно меня выслушала, усадила напротив себя и говорит: «Вы должны вникнуть в положение несчастной собаки. Да, вы знаете, что его хозяйка умерла. А он откуда это знает? Он ведь все это время думает, что вы его украли и тоскует по хозяйке. Понимаете? Он считает вас ворами и источником всех своих бед. Он смотрит на вашего тестя, а тот тоже тоскует. Ну что еще думать собаке? А раз он убежать не может, он и старается вам насолить, сделать так, чтобы вы его выгнали из дома. Поговорите с ним по-человечески, разъясните подробности, приласкайте».

– Ну и дела! – покачал головой Андрей Максимович.

– Загрузил я кобеля в машину, – продолжил свой рассказ приятель, – и поехал в тещин дом. Вошли, а там даже запаха жилого не осталось. Сел рядом с псом и давай ему все рассказывать. Слушает внимательно, на меня косится. Потом походили по дому, я все ему показываю. Вижу, не верит, но и не огрызается. Ладно, думаю. Повез его на кладбище, пришли на могилу. Посидели, помолчали. И ты знаешь, вдруг он все понял! Задрал морду вверх и завыл, потом лег на могильную плиту и долго лежал, укрыв лапами морду. Торопить его я не стал. Думаю, пусть отлежится, подумает. Поднялся он сам, и мы медленно пошли к машине. Домашние его не узнали, вот хочешь верь, хочешь не верь, но домой к нам вернулся совсем другой пес. Совсем другой! Я рассказал, как парикмахерша меня научила себя вести. Сын слушал-слушал, оделся, схватил ключи от машины и потребовал адрес той девушки.

– Ты куда собрался? – удивился я. – Зачем тебе ее адрес?

– Отец, я нашел себе жену, – отвечает сын. – Вот увидишь, мы с ней поженимся.

– С ума сошел? – я даже возмутился. – Ты ведь ее даже не видел. Ты в своем уме? Какая жена?

– Да пойми же ты, отец, – крикнул уже из машины сын, – если она так собаку почувствовала, то меня тем более поймет!

– В общем, через пару месяцев они и поженились…

– Ну а собака что? Образумилась?

– Не то слово, – улыбнулся Василий Андреевич. – Верный пес, спокойный, послушный, невероятно умный. А мы в знак благодарности чистим ему зубы по вечерам.

Домой мы добрались без происшествий. История показательная. Главное – понять и проникнуться состоянием собаки. И все сразу будет хорошо. У людей, наверное, так же.

А моя карьера полицейского подошла к концу.

В тот злополучный день домой после дежурства меня привез товарищ Максима – Олег Литвинов. Мы застали великий шум. Оказывается, Андрей Максимович узнал, что я езжу на службу вместе с Максом. Никогда я еще не видел своего подопечного в таком состоянии.

– Нюра, – так он называл свою жену в моменты, когда был чем-то недоволен. – Как ты посмела? Говори мне всю правду! Это не первый раз?