От сердца к сердцу - Нора Филдинг

Дюжина агентов ФБР собралась в переговорной комнате, не считая парней из отдела по борьбе с наркотиками, пограничников и местных полицейских. Разрабатывался план расширения сети, с помощью которой нужно было выловить как можно больше криминальной рыбешки.

Однако теперь, когда участие «Океаника» в завозе наркотиков стало очевидным, Джонса беспокоило совершенно другое. Пора было вытаскивать из «Океаника» Мэгги. Сегодня же. Сейчас!

Но как ни тревожился Гарри, он был слишком опытным агентом, чтобы позволить себе сделать какую-нибудь глупость. Он не может позвонить Мэгги в офис или объявиться там лично. Приходится ждать окончания рабочего дня. А уж потом следует позаботиться о том, чтобы она больше носа в «Океаник» не показывала.

Не в силах и дальше оставаться на месте, Гарри встал. Шеф вопросительно взглянул на него, но он лишь покачал головой. План разработают и без него. Пусть все думают, что ему приспичило в туалет.

Но, вместо того чтобы отправиться туда, он вернулся к своему рабочему столу и проверил телефонные сообщения. От Мэгги ничего нет. Зато прислал весточку агент Чен из Интерпола Гонконга, который оставил два телефонных номера, рабочий и домашний.

Для начала Гарри позвонил на работу.

– Эдди Чен, – ответили после первого же гудка.

– Это агент Гарри Джонс, ФБР.

– А, здравствуйте! Вы интересовались Майклом Эдмонтоном?

– Да.

– Думаю, именно его мы и нашли. Вчера в гавани было выловлено тело, которое соответствует представленным вами описаниям.

Гарри похолодел.

– Как он умер?

– От выстрела в затылок.

Похоже на приведение в исполнение приговора.

– Есть следы пыток?

На секунду в трубке наступила тишина. Затем агент Чен негромко кашлянул.

– Трудно сказать. Тело сильно изуродовано. Возможно, что-нибудь прояснят результаты вскрытия.

– Вы уверены, что это Эдмонтон.

– Нет. Стопроцентной гарантии дать не могу. При теле обнаружены часы с выгравированным именем Майкла Эдмонтона, а также бумажник с удостоверением личности на то же имя. Но точнее сказать трудно, пока мы не получим карточку от дантиста и не сверим данные. Сейчас с уверенностью можно говорить лишь о совпадении с вашим описанием внешности. Но что-то подсказывает мне, что это Эдмонтон.

Гарри потер лоб.

– Похоже, убийцы не слишком беспокоились насчет того, что труп будет опознан. – Возможно, это своего рода предупреждение? – Время смерти определить удалось?

– Полагаем, что это произошло несколько недель назад. Как только будут получены результаты вскрытия, я представлю вам полный отчет.

– Спасибо.

– В свою очередь мы будем очень благодарны, если вы поделитесь с нами любой информацией о ближайшем окружении Эдмонтона.

– Конечно, мистер Чен. Непременно. Спасибо за информацию. Будем поддерживать связь.

– Всего хорошего, агент Джонс.

Медлить больше нельзя ни минуты. Полученную только что информацию можно сообщить остальным по мобильному телефону. А сейчас нужно срочно нарушить кое-какие правила.

Выбежав из здания, Гарри запрыгнул в свой автомобиль и тронул его с места. Потом вынул мобильный телефон и набрал прямой номер Мэгги в «Океанике».

– Ну же, детка, возьми трубку! – шептал он, проклиная свою беспомощность.

Никто не ответил. Тогда Гарри попробовал позвонить Мэгги домой. Там сработал автоответчик. Выругавшись, он нажал на педаль газа.

– Послушайте, я все могу объяснить, – в пятый раз произнесла Мэгги, пока ее под дулом пистолета вели на склад.

Она радовалась спокойному звучанию своего голоса. Это означало, что ей удалось преодолеть первый приступ паники. Эти люди не посмеют хладнокровно пристрелить ее. Подобное случается только в кино… Разве нет?

С другой стороны, Эдмонтон улетел в Гонконг и сгинул там без следа. Даже открытки никому не прислал. Какой напрашивается вывод?

Мэгги вздрогнула.

Будто читая ее мысли, Билл Фокс грубо спросил:

– Это Эдмонтон вывел тебя на нас?

– Ваш прежний бухгалтер?

– Он самый. Проныра с привычкой к шикарной жизни и загребущими лапами.

Мэгги нервно глотнула воздух.

– Я не совсем улавливаю суть. Насколько мне известно, Эдмонтон находится в Гонконге?

Ответил ей Хаммер.

– Находился пару дней, пока наши тамошние друзья его не сцапали. – Он тряхнул пистолетом.

– То есть… убили? – пискнула Мэгги.

– Боюсь, что так, дорогая моя. Всякий, кто идет против нас, заканчивает плачевно. – Лукас кивнул Сэмми. – Свяжи ее!

– Чем? – развел тот руками.

Тем временем Мэгги огляделась в поисках какого-нибудь подобия оружия или возможности улизнуть, но не нашла ни того, ни другого.

Раздраженный Лукас передал пистолет Биллу Фоксу.

– Ждите здесь!

После ухода босса никто не проронил ни слова. У Мэгги было время пожалеть, что она не посещала занятий по боксу или карате. Чем может помочь в подобных обстоятельствах водная аэробика?

– Послушайте, ребята, – Мэгги изобразила уверенную улыбку, – я понимаю, что у Лукаса сегодня скверное настроение, но почему бы вам не отвернуться на минутку? Я потихоньку уйду, и мы сделаем вид, будто ничего и не было.

– Заткнись! – бросил Билл Фокс.

Мэгги вновь в отчаянии огляделась, увидев вокруг лишь ящики, контейнеры да погрузочные механизмы. Она горько пожалела, что в свое время не послушалась Гарри, убеждавшего ее держаться от этого места подальше.

Что ж, по крайней мере ее смерть будет отомщена, как и убийство Кена. Узнав об исчезновении Мэгги, Гарри обязательно проверит «Океаник». Элис наверняка запомнила имя Винса Пазалини. Потянув за эту ниточку, агент Джонс раскроет все дело.

Жаль только, что она, Мэгги, так и не признается ему в любви.

Долго убиваться по этому поводу ей не пришлось, потому что вернулся Хаммер. В одной руке он нес ее сумочку, в другой позвякивали наручники.

Увидев их, Мэгги похолодела.

Когда Лукас попытался схватить ее, она оказала сопротивление. Мэгги брыкалась, царапалась и даже умудрилась двинуть Хаммера ногой в солнечное сплетение. Если бы не подоспел Сэмми, ей, возможно, удалось бы вырваться, но вдвоем с Лукасом они приковали ее правую руку к водопроводной трубе.

Мэгги смерила обоих уничтожающим взглядом и гордо подняла подбородок, решив не поддаваться панике. Если ее не пристрелили до сих пор, значит, у нее еще есть немного времени, в течение которого что-то может измениться.