Колесница белого бога - Татьяна Морозова

Но необычность проложенной древними людьми галереи поражала и его воображение. Араб часто нервозно оглядывался, будто его беспокоила мысль о том, что отряд вторгся в логово каких-то монстров.

– Как же они выдолбили такую махину? – мальчишка провел рукой по стене. – Это будто лунные туннели в «Звездных войнах». Там жили чудовища-червяки.

– Ой, только не черви! – взмолился Махмуд.

– Под Иерусалимом тоже есть туннели. И их построил не десант инопланетян, а простые каменотесы, – вставила Марджани.

Она шла, опираясь о руку Махмуда, часто останавливалась и пила из желоба. Иногда у нее темнело в глазах, и она закрывала их, учащенно дышала.

Мишка поглядывал на нее с тревогой: всему есть предел. Но он старался разговорами отвлечь девушку.

– И ты знаешь их секрет? Они пользовались взрывчаткой?

– Знаю. Тем более что они сами оставили об этом запись, – улыбнулась Марджани. – Над туннелем возвышалась гора в пятьдесят метров… Пробивался он с двух сторон, каменотесы шли на звук. Правда, их горные инженеры имели хорошую квалификацию. Вряд ли сейчас найдутся такие специалисты… И никакого динамита, мальчик…

Практически на всем протяжении пути стены галереи отлично сохранились. На них остались следы, похожие на борозды от механических инструментов.

– Смотрите!

Мишка заметил совсем чистый отрезок, наглядно иллюстрирующий то, как появилась эта странная каменоломня: на закругленном потолке и стенах остались следы фрезы совершенно невероятных размеров. Судя по всему, она была в диаметре не менее шести метров.

– Нет. Не выдумывай никаких инопланетян. Ты даже не представляешь, на что способны руки рабов, – девушка произнесла это так мрачно, что Мишка моментально вернулся к действительности.

А действительность превосходила самую дикую фантазию.

– Откуда Селим знает этот путь? – парня удивляло то, что здесь дорога шла без отворотов и ниш, как это было в пещерах.

Значит, никаких сомнений – галерея действительно сделана людьми…

– Возможно, Селим где-то нашел карту, – предположил Махмуд.

– Может быть… Все может быть…

Из-за слабости Марджани они плелись в хвосте колонны. Девушка к таким переходам была не так приспособлена, как выносливые чернокожие жители южных деревень.

Невольники передвигались, заполняя туннель звоном гремящего железа на ногах. Все они имели обреченный вид. Главная задача каждого состояла лишь в том, чтобы выжить. Мальчишка злился, встречаясь иногда взглядом с кем-то из своих сверстников-рабов. В этих глазах не было надежды.

Но путь вперед закончился для всех так же внезапно, как и начался. Отряд дошел до тупика галереи. На передней стенке отчетливо отпечатались круглые исполинские следы вращающихся инструментов. Теперь Мишка убедился, что фрез было по крайней мере пять…

Невольники встали и загалдели, не понимая, что теперь будет. Преодолеть обратный путь в том состоянии, в котором сейчас находились все, было невозможно. Марджани опустилась на пол и тупо смотрела перед собой.

– Вот и все… – Мишка оторопело, как и остальные, глядел на завивающиеся в спирали отпечатки фрез, и чувствовал, как отчаяние овладевает каждой клеткой его тела. – А ты говорила: киркой и лопатой. Не киркой…

И тут он услышал какой-то особенный звук. Повернул на звук голову.

Селим стоял у боковой стены и простукивал ее подручным средством – палкой, которой кто-то из кочевников подгонял рабов. Вот он уловил в звуке что-то, понятное только ему. И показал своим подручным, мол, здесь. Тут же в руках Селима появилась граната. Кочевники подняли крик, отгоняя невольников от места взрыва. Но те поняли и так, и быстро отхлынули назад по туннелю. Один из боевиков потащил под уздцы упирающегося коня, конь никак не хотел обратно…

Когда все отошли на безопасное расстояние, Селим вынул чеку, положил гранату у стены и, отскочив метра на три, упал. Тут же раздался оглушительный взрыв, эхом пронесшийся по туннелю.

Люди лежали кто как, спрятав лицо и укрывшись руками. Дети начали хныкать, раздались стоны.

Мишка отсчитал до десяти и поднял голову.

Селим поднимался на ноги, целый и невредимый. А на месте взрыва зияло отверстие. И в него пробивался слабый свет!

Дэвид услышал грохот. Тишина оазиса никогда не была мертвой, по камням скользил и забирался во все щели ветер, вызывая всевозможные слуховые галлюцинации, имитируя духовые инструменты от тубы до валторны. Иногда кричали птицы. Или падали камни. Гораздо реже раздавались голоса людей.

И вдруг – этот приглушенный шум, похожий на взрыв.

Прихрамывая, Дэвид подошел к отверстию своей норы. И посмотрел вниз.

Из храмовой пещеры выходили люди!

У американца от неожиданности случился спазм в горле, ему показалось, что он вскрикнул, но рот не издал ни звука. Ковыляя, стараясь беречь свою заживающую ногу, Дэвид торопливо вышел на каменную тропу и начал спуск.

– Невероятно! – слово вырвалось, наконец, на свободу.

Он медленно одолевал метр за метром, кидая взгляды вниз. Людей, а они все выходили и выходили, будто черные призраки подземелья, окружили местные жители. Вскоре среди них показался и сам жрец.

Сразу стало многолюдно, как на рынке. Негры покорно усаживались на землю. И только тут Дэвид заметил на ногах чернокожих женщин и подростков цепи.

От мгновенного прозрения он едва не потерял равновесие.

Дэвид видел в своих путешествиях по Африке рабов. Эти бесправные создания выполняли самую тяжелую работу. Как правило, живая сила использовалась на рудниках и на плантациях. Счастливчикам, если это слово вообще употребимо в данном контексте, выпадала участь пополнить ряды домашних слуг. Жизнь их и тут была коротка и трагична. Но существовал самый жестокий вариант – трансплантация органов в клиники Европы и Америки…

Совладав с собой, археолог продолжил спуск. Ему хотелось задать старику несколько вопросов…

…Мишка вышел наружу одним из последних. В нем все ликовало: наконец можно расслабиться и отдохнуть, перевести дух. Здесь было прекрасно после песчаной бури, сахарской жары и убийственного перехода по катакомбам. Мальчишка упал на траву, растущую из песка. Небо! Оно, наверное, такое же, как в Москве, когда на исходе лета стоит прозрачный воскресный день… Интересно… Как там Лизка? И… Адиля? И… мама… Он, Мишка, жив! Мама, чувствовала ли ты?

Мужчины не плачут. Мишка быстро смахнул со щеки случайную слезу.

Внезапное освобождение из подземного плена зарядило силами, оно казалось пробуждением от жуткого, засасывающего в свои кошмары сна. Но что-то было не так…

Поднявшийся сейчас шум на маленьком пятачке оазиса не смог изменить царившей тут веками тяжелой патетической тишины. Она копилась в здешних ущельях и долинах. И если обычно в горах звук обретал особенную звонкость и полноту, то здесь человеческая речь глохла, и расслышать говорящего можно было, лишь находясь рядом. Такой вот странный акустический эффект…