Глазами предков - Егор Буров

просто и эффективно. Почти расправа над несчастным юношей, а они пришли посмотреть на то, как чемпион выбьет пыль из лысого бастарда. В толпе послышались предположения, что результаты поединка сфальсифицированы и младший Апраксин изображает потерю сознания. Судья подошёл к франту и, пощупав пульс, сообщил, что тот жив, но действительно не может продолжать поединок.

Начавшийся спор прекратил ректор. Он встал и во всеуслышание заявил:

— Аполлон Апраксин лишился чувств из-за недостатка воздуха. Если бы он нормально учился в академии, то наверняка бы знал, что огонь сжигает кислород. Стоило ему вырваться из-под купола или просто задержать дыхание, результат поединка мог бы сложиться иначе. Но он неуч, а посему победа присуждается Тимофею Уварову.

Спорить с, почти что, «предком» себе дороже, поэтому гул недовольных голосов постепенно стих. Однако кое-кому не понравился результат, и на арену вышел молодой мужчина в клетчатом костюме и заявил, что вызывает меня на поединок. Мало того, он настаивал на немедленном проведении боя. Вслед за ним спустилось четыре человека, которые так же хотели проверить, чего стоит пламя против их стихий. В финале ректор махнул рукой и один из его сопровождающих — высокий юноша с белыми волосами тоже присоединился к мстителям. Он подошёл ко мне и тихо произнёс:

— В нашем поединке дедушка разрешает вам не сдерживаться.

— А вы уверены, что я до него доживу?

— Все вопросы к Лучезару Мстиславовичу, — ответил беловолосый.

— Добрыня Мирославович, что скажете? Это вообще нормально проводить семь боёв подряд?

— В правилах нет ограничений по количеству поединков, но обычно принято растягивать удовольствие. Вы же победили слишком легко, поэтому многие считают, что вас следует наказать. Кстати, с внуком Лучезара возникнут проблемы. По моим данным он давно «богатырь», но до сих пор официально не сдал аттестацию на шестой ранг.

— Ну так отправьте его на дальние рубежи родины. И желательно прямо сейчас, а то мне и так хватает противников.

— Как бы Светозар не стал самым опасным среди них. У него стихия молнии, и он невероятно быстрый, — пояснил Добрыня.

— Скажите, а если меня убьют, кто-нибудь накажет моих соперников?

— Сильно сомневаюсь. Кстати, Тимофей, вы готовы поставить на победу?

— Ха-ха, очень смешно, — мрачно прокомментировал шутку Добрыни.

— Тимофей, убедительная просьба, никого не убейте. Все эти дворяне — сыновья влиятельных отцов. И постарайтесь их не калечить.

— Да вы издеваетесь?!

— Ничуть. Они «витязи», а вы «богатырь».

— Добрыня Мирославович, вы забыли маленькую деталь — отсутствие защитного покрова, и любой удар отправит меня на кладбище.

— Ну так, не подставляйтесь, — ехидно посоветовал статский советник.

Определённо это худший день в моей жизни. Против меня вышли шесть представителей разных стихий: огонь, воздух, вода, земля, лёд. И разумеется, вишенка на торте — Светозар с молнией. Все «витязи» и у всех официально не ниже сорок шестого уровня. Самым опасным, кроме внука ректора, считался обладатель льда Зима Морозов — пик пятого ранга, то есть сорок девятый уровень. А я не люблю холод. Лично мне больше по душе дождливая погода, хотя, это к делу не относится.

Первым на арену вышел обладатель стихии огня. Он сразу же сотворил несколько самонаводящихся фениксов, которые помчались ко мне с разных сторон. При этом и сам противник не стоял на месте, а бросился вперёд. Птичек сбил огненными мячиками, а потом сократил дистанцию и, пробив мечом огненный щит, апперкотом уронил соперника на площадку. Несмотря на все усилия, он не потерял защитный покров, поэтому я пропустил энергию по мышцам и сжал его запястья. Надо признать, что мне открылось новое знание — если бить по защите кулаком, мечом, пулей или чарами, она отражает направленную кинетическую энергию, но стоит медленно надавить и кокон почему-то пропускает пальцы к телу. Осознав это, применил на ладонях заклинание огненного шара, и его руки мгновенно покрылись ожогами. Защита пропала, и мне не составило труда нанести ему удар в челюсть.

Бой получился относительно зрелищным, но слишком коротким. Мало кто сумел хоть что-то разглядеть в мельтешащих фигурах объятых огнём. Многие зрители продолжали возмущаться, хотя и не так рьяно, как во время победы над Аполлоном Апраксиным.

После недолгого отдыха против меня вышел обладатель воздушной стихии. Вот с ним пришлось помучиться, так как он часто использовал самонаводящиеся заклинания в виде соколов. Внешний вид «птичек» позволял быстро их распознавать, поэтому они почти не доставили хлопот. Хотя горизонтальные серпы, бьющие по ногам, меня основательно взбесили. Пришлось изображать кузнечика и постоянно прыгать. Самое отвратительное то, что воздушник не шёл в ближний бой, надеясь расстрелять меня издалека. Гоняясь за ним по арене, пришёл к выводу, что напрасно трачу время, поэтому остановился и создал огромный купол, накрывший всё поле боя. Парень замер и поднял руку, в знак того, что готов сдаться.

С обладателем воды вообще произошёл конфуз, потому что когда наши техники соприкоснулись, вода моментально превратилась в пар и зрители перестали что-нибудь различать. Впрочем, соперник тоже ничего не видел, поэтому подпустил меня на расстояние удара. Мне так же удалось продавить его покров, а после отправить противника в нокаут.

А вот с обладателем земли чуть не прокололся. У него имелась нехорошая привычка создавать под ногами каменные сталагмиты…

— Эй, так у него нет покрова!

— Он что, самоубийца?

— Остановите бой! Его же убьют!

Приблизительно такие возгласы зазвучали с трибун, когда одна из каменных сосулек пропорола мне левую ногу. Кровь из рассечённой икры хлынула на площадку, но мне не привыкать к боли, поэтому активировал на ладони огонь и прижёг рану. Вслед за этим рыкнул и зигзагом помчался к противнику, мысленно решив не игнорировать интуицию. Ведь чувствовал же, что наступать на это место опасно, но всё равно рискнул, за что, собственно говоря, и поплатился пролитой кровью. Обладатель стихии земли создал вокруг себя монолит, но мне удалось прожечь преграду, превратив его защиту в огненную ловушку. Когда камень начал плавиться и течь, словно лава, соперник завопил что сдаётся.

Кое-как добрался до скамейки и осмотрел ногу. Не скажу что смертельно, но шрам от ожога точно останется. Михей наложил повязку, а Добрыня посмотрел на меня с восторгом и поинтересовался:

— Тимофей, ну что, признаём поражение или продолжим зарабатывать деньги? Сейчас почти все ставят на вас, поэтому коэффициенты мизерные. Думаю, нет особого смысла надрываться.

— А что, так можно?

— Разумеется! Вы доказали зрителям, что честно заслужили первую победу. Конечно, никто не верил, что вам удастся одолеть пятерых соперников.

— Вообще-то четверых.

— А Аполлона Апраксина забыли? — усмехнулся Добрыня. — Напрасно. Он сейчас отчитывается перед отцом за потерю миллиона