Игра Первых - Юлия Качалова

– Иди ты со своей игрой! – любезно отклонил предложение Лёшка. – Мне заняться, что ли, больше нечем?

– Ну, будь человеком! Меня же закэнселят, если я партнёра не найду…

– Кто тебя закэнселит?!

– Мобила моя, – еле слышно выдавил Стеклов и тут же заозирался по сторонам, не слышит ли кто. Точно продавал государственную тайну заграничной разведке.

Лёшка покрутил пальцем у виска:

– Ты, Гласс, видно, со своей мобилой совсем съехал. От счастья.

Однако вид у Гласса был не счастливый, а затравленный. Как у щенка, которого в воспитательных целях от души натыкали носом в его же лужу.

– Нет, Лёха, слушай, – зашептал Стеклов. – Я как игру запустил, мне и выдаётся информация, что, мол, сетевой партнёр требуется. И времени у меня десять дней, чтобы его найти. А если не успею, будет мне кэнсел… Так и написано красным по чёрному: CANCEL! И растёт эта надпись с каждым днём! Кошмары, Лёх, снятся, просто жуть какая-то! – Погремушка едва не расплакался, но, взяв себя в руки, продолжил: – Я, понятно, к ребятам. «Скачайте игру», – предлагаю. А у них мобилы старые, приложение не находят. Может, оно только для новых моделей. Ну и сволочь же этот Петрович!

– Петрович-то тут при чём?! – не понял неожиданного заключения Лёшка.

– А кто мне мобилу за три штуки загнал?

– Ты смартфон у Петровича купил?! – вздрогнул Лёшка. – Давно?

– Восемь дней назад.

С той ночи, когда потерялся смартфон, или, по выражению мадам Добрэн, «ушёл талисман», прошло десять дней.

– Что тебе Петрович говорил, когда продавал?

– Что племянники внучатые подарили игрушку, а ему, старику, мол, без надобности.

– И ты поверил?

– Что я, лох? Любой знает, что Петрович всё на помойках собирает и племянников никаких внучатых у него нет.

– И ты купил вещь с помойки? Ты?! Со своим дядей?

– Ну, чего мне дядю по пустякам беспокоить. А модель-то классная, сам знаешь! В магазине стоит раз в пять дороже.

– Обратно Петровичу вернуть не пробовал?

– Пробовал, да куда там! Он, едва мобилу проданную завидит, сразу пьяным в стельку делается без бутылки. Лёх, скачай игру! Может, у тебя выйдет!

– Как приложение называется?

– «Игра талисмана». Скачаешь? – с робкой надеждой спросил Стеклов.

Сомнений в том, какой смартфон продал алкоголик Погремушке, у Лёшки не осталось. Он вздохнул:

– Попробую. Только ты, Гласс, не особо обольщайся. Мне кажется, не в модели дело.

– А в чём?

– Как тебе сказать… Ты вот купил дорогую вещь, найденную на помойке. Кто-то просто так такие вещи выбрасывает?

– Ну, мало ли что случается…

– Вот именно! Мало ли что случается. Сам-то выбросить его не пытался?

– Пытался разок. – Гласс посерел. – Прямо среди бела дня такое примерещилось, что я вскочил, побежал к помойке и подобрал! Лёх, у меня всего два дня до кэнсела осталось!

Стеклов снова затрясся, и Лёшке, несмотря на отсутствие симпатии к Погремушке, стало его жаль.

– Вот что, Гласс, я попробую найти твою игру в Сети, а ты тем временем пообщайся с Петровичем. Поднеси ему пиво, что ли, и выясни точно, где и когда он нашёл твой смарт. И что с ним делал до того, как тебе продал. Понял?

– Лёха, я тебе по гроб…

– Повезёт – обойдёмся без гроба, – отрезал Лёшка и помчался домой.

Никакого приложения с названием «Игра талисмана», разумеется, найти в Сети не удалось. Игра закачана в единственный смартфон, и в неё играет талисман! Развлекается со Стекловым, как кот с мышью! «Неужели, соединив талисман со смартфоном, я создал монстра?! – ужаснулся Лёшка. – Что же теперь делать?!»

Очень хотелось с кем-то посоветоваться. Лучше всего с мадам Добрэн, однако, едва вернулась с дачи тётя Липа, француженка спешно улетела. У Альки был номер её мобильного, но подруга обязательно начнёт выпытывать, зачем ему понадобилась «волшебница». А он в присутствии мадам Добрэн поклялся считать Альку своей названой сестрой, оберегать её от врагов, во всём поддерживать и никогда не обманывать. То есть соврать он не сможет, а рассказать о своих подозрениях – значит перепугать Альку до смерти. Нет, подруге лучше ничего не знать! Он должен сам найти решение! Прежде всего, помочь Стеклову, чёрт бы его побрал. Пусть Погремушка и противный тип, но человек же, а не игрушка талисмана! Странно, что Петрович сумел избавиться от смартфона, а Гласс не может. Или всё-таки может? Как там говорила мадам Добрэн: единственный способ для передачи некоторых вещей другому лицу – добровольное дарение. Вот и попробуем!

Лёшка собрался немедленно бежать на поиски Стеклова, как вдруг новая мысль пригвоздила его к месту. Если Гласс передаст смартфон ему, не станет ли он сам следующей игрушкой талисмана?!

* * *

Понуро сгорбившись, Стеклов сидел на той же лавочке перед стадионом, возле которой они расстались пару часов назад.

– Расколол Петровича? – без предисловий спросил Лёшка.

Блеснув злыми слезами, Гласс помотал головой:

– Прихожу я на стоянку, где Петрович с алкашами своими тусуется. Точно, на месте старикан. Едва меня завидел, навстречу бросился, улыбается слаще Нестле, а глазки у самого бегают, словно крысы помоечные. «Привет, пацан, – говорит. – Забери свои денежки, грех с детей брать! Считай, дедушка тебе подарок сделал от чистого сердца!» Сунул мне три тысячи – и нырк в свой подъезд. Я и рта раскрыть не успел. Ждал его, ждал, да всё без толку. Удалось игру-то скачать?

Лёшка протянул ему свой смартфон:

– Держи. Найдёшь – скачивай. Буду сетевым партнёром.

Оставив Стеклова искать приложение, он отправился «стимулировать мозг». Через полчаса, потный и красный, возвратился к Глассу. Тот пристально уставился на их дом, словно видел его впервые. Лёшкин смартфон валялся на скамье. Затравленность во взгляде Погремушки сменилась лихорадочным возбуждением. Эта перемена Лёшку насторожила:

– Скачал?

– Нет такой игры! Ты, Лёха, прав, дело не в модели. Сволочной дедуля мне прóклятую мобилу загнал! Подарил, значит.

С оживлённой улыбочкой Гласс снова предался созерцанию своего балкона на тринадцатом этаже.

– Что ты задумал?

– Сам себя закэнселю, опережу прóклятую мобилу, – пробормотал Стеклов.

Лёшку словно окатило ледяной волной.

– Не дури, Гласс! У тебя ещё целых два дня есть!

– Не дури-и-и?! Ещё две ночи видеть это?! – Погремушка взорвался истерикой, как перекалённое стекло, в которое швырнули острым камушком. – Ты не знаешь, о чём говоришь! Небось, увидел бы то, что я, давно бы с балкона спрыгнул!