Наше единственное лето: второй шанс - Мира Ли

— Нет, мам. Но мы вместе работаем. Такая ирония судьбы…

Мы помолчали. Мама тяжело вздохнула.

— Эля, тебе уже почти тридцать. Ты взрослая и абсолютно самостоятельная девушка. Если посчитаешь, что пришло время его простить, то пусть будет так.

Несмотря на то, что видимся мы нечасто, мама, наверное, лучше всех понимает меня. А я ведь даже не спросила об этом, но так хотелось…

— Спасибо, — для меня было важно, чтобы именно мама поддержала меня, независимо от принятого решения. — Я вас люблю!

Я положила трубку и еще несколько минут сидела, разглядывая вид из окна.

Что мы имеем? Влюбленную дурочку, одну штуку, которая хоть и выросла, а забыть своего первого парня не смогла. Потому что пустила его тогда слишком глубоко, потому что он стал не только любовником, но еще и очень близким человеком, который знал все ее «трещинки» и безусловно принимал их.

Надо было дописать письмо по партнерской программе и с бюджетом закончить, а я просто сидела и смотрела в окно, думая о Дане.

Проснулась я от яркого солнца, бесцеремонно освещающего мое лицо. Потянулась, пытаясь понять, где я.

Мой кабинет, я лежу на диване и укрыта пледом. Вроде, все понятно, вот только я совсем не помню, как и почему оказалась здесь. Я же к Никите собиралась. А перед этим маме звонила и в окно смотрела…

— Доброе утро, — я вздрогнула, уставившись на вошедшего в мой кабинет Даню.

Кинула быстрый взгляд на часы — половина девятого. Полчаса назад в офис должна была прийти Оля, а с минуты на минуту — и все остальные сотрудники. От осознания того, что я проспала, я подскочила как укушенная, пытаясь «замести следы» моего ночного пребывания здесь.

— Не волнуйся, — Даня протянул мне кружку горячего чая, — сегодня вечером корпоратив, всем разрешили выйти на работу к десяти. Забыла?

Только сейчас я заметила, что он без пиджака, в одной рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами. А еще его волосы непослушно топорщатся в разные стороны…

— Ты что здесь ночевал? — беря предложенную кружку и делая глоток, спросила я.

— Ага. Не оставлять же тебя одну в этом огромном офисе, — он улыбнулся, усаживаясь на краешек моего рабочего стола.

— Поступок джентльмена, — съязвила я, а значит, уже проснулась. — Я часто остаюсь ночевать в офисе, пока никто не украл.

Даня внимательно следил за мной: как я привожу волосы в порядок и поправляю макияж.

— Из-за работы остаешься? — голос бархатный, чувствуется, что ему на самом деле интересно.

Я кивнула:

— Тороплюсь вернуть тебя твоей невесте в Сиэтл… — говорю и смотрю на его реакцию.

Даня хмыкнул.

— Петр Михайлович тот еще фантазер…

Я сделала вид, будто не поняла, на что он намекает. Просто намекает, но не отпирается же…

— И твой парень не против, что ты ночуешь здесь? — отрывает меня от размышлений Даня и смотрит в упор, ожидая ответа.

— Отнюдь.

— Не правда, солнышко, — захватив, видимо, часть нашего разговора, в кабинет вошел Никита.

Одет он сегодня в свободные брюки и теплый вязаный свитер, явно не на работу. Ловлю себя на мысли, что огорчаюсь при его появлении. Что это за чувство?!

Никита, держа руки в карманах и с каким-то вызовом глядя на Даню, продолжил:

— Если честно, то ее парень сильно против поздних возвращений домой и неформального общения с партнерами-мужчинами… — он многозначительно посмотрел на край моего стола, на котором все также спокойно продолжал сидеть Даня.

— Никита… — стоило разрядить ситуацию. — Ты почему приехал так рано?

Он перевел на меня взгляд, и, наверное, впервые я увидела в нем ревность.

— Рано? Ты видела, что я звонил тебе много раз?

Я взяла телефон со стола, на нем было почти сорок неотвеченных вызовов. Кажется, теперь мне понятна причина его появления.

— Извини… Я уснула и не слышала. Ну, вот видишь, со мной все в порядке…

Никита осмотрел меня с ног до головы и уже спокойнее продолжил:

— Переоденься, скоро люди начнут собираться… И пошли, я покормлю тебя завтраком, — он вышел из кабинета, направившись в зону отдыха с удобными диванами.

Я быстро нашла в шкафу длинное шерстяное платье цвета кофе с молоком и хотела уже выйти, но замерший, словно статуя на моем столе Даня остановил меня:

— Это я отключил звук на твоем телефоне. Этот парень был слишком назойливым, а ты так чутко спишь.

Я посмотрела на него и не увидела ни капли раскаяния. Только горящие глаза и высоко вздымающуюся грудь, как когда-то в Городском саду, в тот самый вечер, когда он сумел лишить нас с Сашей первого поцелуя.

Да что с ним происходит?! Даня всегда был для меня загадкой, даже когда я считала его самым близким человеком. Жутко молчаливый, каждую мелочь приходилось вытягивать из него. А поступки — вообще нагромождение непонятных действий по непонятным причинам.

— Даня, что ты делаешь? — спросила я тихо, чтобы Никита не услышал меня.

— Ревную тебя, — почти не задумываясь ответил он.

У меня дыхание перехватило, и я судорожно втянула воздух, пытаясь прийти в себя.

— Что?

— Ты можешь попросить меня реже попадаться тебе на глаза и делать вид, что мы не знакомы… Но запретить ревновать тебя — не получится, — в его серых глазах бушевал океан. — Прости, малая…

Малая… Как же меня раздражало, когда он называл меня так. И как сейчас стало тепло на душе от этого слова, произнесенного его тихим бархатным голосом.

Я развернулась и пряча смущение и навернувшиеся слезы вышла из кабинета.

Глава 30

Пиарщики превзошли себя на нынешнем Новогоднем корпоративе. Большой банкетный зал в отеле «Плаза Гарден» был оформлен в стилистике «Алисы в стране чудес» с такой доскональностью, что стоило переступить порог зала, как появлялось стойкое ощущение, что ты уже не в реальной Москве, а на страницах книги. Шары, ростовые куклы всех персонажей истории, кэнди-бары, оформленные часами и шляпами вперемешку с бутафорскими сладостями, гостевые столы, поделенные по принципу карточных мастей со стульями-чашками, живой оркестр в костюмах кроликов и даже пол под шахматную доску… масштабно!

Я покрутила головой в поисках фуршетного стола с шампанским и закусками. Рядом с ним, что не удивительно для меня,