Волшебная сказка - Эмили Роуз

Так, значит, Маргарет была права.

— Я знал это задолго до той ночи, когда ты оказалась в моей постели, задолго до того, как ты сама сказала мне о своих чувствах на следующее утро, — продолжил он. — Знал, что ты хочешь выйти за меня замуж, уехать со мной в Штаты и быть хорошей матерью Лори. Ты думаешь, я не хотел того же самого, Мэгги? — спросил Люк, на сей раз с волнением в голосе.

— По твоему поведению об этом нельзя было догадаться, — устало сказала она.

— Но понимаешь ли ты почему?

Она недоуменно покачала головой.

— Потому что ты была так чертовски молода! Только не говори мне, что в восемнадцать лет ты имела право голосовать и выйти замуж, лучше послушай. Дело было вовсе не в возрасте, а в отсутствии у тебя жизненного опыта. Ты обладала столькими талантами, могла добиться многого, но собиралась отказаться от всего ради меня.

— Но масса женщин находят удовлетворение в замужестве и материнстве, — возразила уязвленная Мэгги.

— Я это знал. Но знал также и то, — да и ты наверняка тоже, — что институт замужества в наши дни сильно сдал свои позиции, браки долго не длятся. Особенно те, в которых одна из сторон еще слишком молода. Что, если через пять или десять лет ты начала бы жалеть о том, что так рано связала себя семейными узами, и обвинять меня, что твоя карьера не задалась? Или что я навязал тебе Лори?

— Я никогда бы не сделала этого.

Люк взял ее руки в свои.

— Я не мог рисковать. Тебе нужно было переменить обстановку, вырасти в собственных глазах. Тебе нужно было использовать свои способности и достичь успеха в жизни. Я очень хотел, чтобы наш брак продлился долго.

— А Джоан ты говорил то же самое? — с горечью спросила она, невольно озвучивая самые потаенные свои страхи, вызванные глубоко запрятанным чувством ревности.

Люк вздрогнул, но потом, видимо решившись на что-то, поднял голову и встретился с ней взглядом.

— Я никогда не был влюблен в Джоан, — скучным голосом сказал он.

Мэгги взглянула на него в изумлении.

— Но ведь ты женился на ней!

— А ты считаешь, что брак — это все? — цинично спросил он. — Наше так называемое замужество было просто сделкой, обманом.

— Зачем же ты согласился на него?

— Это долгая история.

Но ей необходимо было услышать ее.

— Я хочу знать все, Люк, — настаивала она.

После длительной паузы он начал рассказ с видом человека, сваливающего с себя тяжелую ношу, которую носил слишком долго.

— Как ты знаешь, я встречался с Джоан несколько месяцев. Это было приятное знакомство, но ничего серьезного. С ней было легко, да и мне льстило то, что ей, которая могла заполучить любого мужчину, нравился именно я.

— Не надо ложной скромности, Люк, — сухо вставила она. — Даже если речь идет об избранном круге, то все равно ты наверху списка.

— Польщен, что ты обо мне такого мнения. — Он слегка улыбнулся ей. — С самого начала я воспринимал нашу связь таковой, каковой она, собственно говоря, и была — весьма приятной, но недолговечной. Я никогда не любил Джоан и не собирался на ней жениться.

— Так, значит, это она хотела выйти за тебя замуж? — ревниво спросила Мэгги.

Он кивнул.

— Как только я узнал о серьезности ее намерений, то сразу собрался разорвать наши отношения. Но Джоан хотелось побывать у меня дома, и у меня не хватило духа отказать ей в приглашении на тот бал. Я решил объясниться с ней после него. — Он помолчал. — А когда вошел в гостиную и увидел тебя, с серебристыми лентами в волосах, в бледно-голубом платье…

— Оно было таким нелепым, — сказала Мэгги, поморщившись при одном воспоминании.

— Да, возможно, — согласился он. — Но это не имело никакого значения. Ты была лучше всех. Юная, прекрасная и невинная. Я не в состоянии был отвести от тебя глаз, хотя все время твердил себе — ради бога, ведь это же Мэгги. Но все путалось — ты была одновременно и Мэгги, и кем-то другим. Джоан, конечно, догадалась. А меня мучило чувство вины.

— За что?

— Мне казалось непростительным желать девушку, которой не исполнилось еще и семнадцати лет. Особенно девушку, с которой вместе вырос. Я старался урезонить себя, приводил всевозможные причины, но ничего не помогало. А потом, ночью, ко мне в комнату пришла Джоан…

— Не надо…

— А потом ко мне в комнату пришла Джоан… — безжалостно повторил он, заметив, что она поморщилась. — Дорогая, для меня это тоже болезненное воспоминание, но я должен рассказать тебе. Это часть прошлого, которую нужно отбросить, но для того, чтобы поступить так, ты должна знать все или это вечно будет разделять нас.

Она молча кивнула и стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

— В эту ночь мне вовсе не хотелось заниматься любовью с Джоан — по причинам, слишком сложным и болезненным, чтобы я мог признаться в них даже самому себе. С другой стороны, я был эмоционально взбудоражен чувствами, которые испытывал и которые считал невозможными по отношению к столь юной девушке, как ты.

Люк прочитал в ее глазах вопрос и нехотя кивнул.

— Да, в ту ночь я все же занимался с Джоан любовью, — откровенно признался он. — Что такого, ведь мы были любовниками уже несколько месяцев. Но, да простит меня бог, Мэгги, я делал это, мечтая о тебе, только о тебе одной.

— Но ведь ты сказал, что не… — вырвался у нее болезненный крик.

— Что не любил ее? — деликатно переспросил он и покачал головой. — Так оно и было. Но причин для занятия сексом гораздо больше, чем для любви, Мэгги. Иногда это делается для удобства, иногда — в ознаменование прощания, как в ту ночь. — Люк помолчал. — Так, во всяком случае, я думал, — закончил он почти яростно.

Мэгги смотрела на него непонимающе.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала она.

— То, что мне пришлось за это заплатить.

— Какую цену?

Он улыбнулся безжизненной улыбкой.

— Джоан не привыкла к тому, чтобы мужчины бросали ее, в ее намерения не входил разрыв наших отношений. Поэтому в ту ночь она не приняла свои таблетки.

— Ты хочешь сказать…

— Да, намеренно. Она забеременела и не стала прерывать беременность. Так ей хотелось выйти за меня замуж.

— А ты этого не хотел?

— Конечно, не хотел. Я не любил ее. Я любил тебя, хотя никак не мог признаваться себе в этом. Поэтому сказал Джоан, что останусь с ней и поддержу ее морально и материально, но никогда не женюсь на ней. Поняв, что эмоциональный шантаж не удался, Джоан заявила, что не хочет считаться матерью-одиночкой и что, если я соглашусь жениться на ней и позволю ее рекламному агентству объявить о нашем браке, тогда после рождения ребенка мы быстро разведемся и она позволит мне оставить младенца у себя… — На его скулах заиграли желваки. — Так мы стали жить вместе, точнее, каждый по-своему под одной крышей и ни разу больше не спали вместе. Я боялся, что после рождения ребенка Джоан изменит свое решение. Но, слава богу, она этого не сделала.