Академия магии закрыта - Анна Федотова

позволила себе присесть на ствол поваленной сосны и отдышаться. Она кое-как собрала в кучу волосы и заплела их в толстую косу, перевязав её стебельком тимофеевки. Беглянка. Без вещей, без еды, без денег. Как выживать?

Но среди магов ей не место. Не место среди могущественных людей, способных менять мир, способных нести свет или тьму. Среди тех, кого уважают и даже боятся. Ей не место среди них.

Идан сказал, что она — свет. Что же, именно это ей и наказывала мама. Нести свет. И она его понесёт тем, кто в нём нуждается. Тем, кому для счастья нужна не магия, а добрая улыбка и чашка бульона. В самых тёмных уголках города, на самом дне общества. Среди нищих. Среди… Рута сделала глубокий вздох. Слёзы снова подступили. В горле распухло.

— Среди отбросов, — сказала она вслух, собравшись с духом. И в последний раз оглянулась на лес.

24. Маг просит богов о защите и помощи

Погони быть не должно. Она спрячется так, что даже Миль не сможет её найти. Пусть даже прочешет город. Да хоть все города. Прежняя Рута вчера умерла. Не ищите её.

Она снова бежала мимо просыпающихся крошечных фермерских домиков. Город с красноватыми стенами звал её, торопил нырнуть в его паутину улиц, чтобы затеряться. Рута знала, что с причала на полуостров в Дергдунум ходят лодки, но бежать туда сейчас было глупо. Если её начнут искать, то, вероятно, сразу отправятся туда, подумав, что она захочет вернуться домой. Нет, домой ей нет дороги. Она не может показаться на глаза родителям. Она не маг. Она никто. Может, когда-нибудь она появится на их пороге. Но не сейчас.

Окрестности оживали в утренних лучах. Когда Рута добралась до города, на улицах уже появились люди. Торговки раскладывали товары в лавках, проехал в повозке, нагружённой чанами и кувшинами, фермер. Из-за раскрытых окон вылетали голоса. Как же Рута отвыкла от городских звуков… Но теперь она вслушивалась в каждый, чтобы не пропустить того, что искала. В любом городе, даже таком захолустном, как этот на краю острова, должен быть цирк. Люди любят зрелища, и, если бы цирков не было так много, циркачи могли бы быть более уважаемыми. Но артистов в последнее время развелось столько, что они начали сражаться за зрителя, как когда-то феодалы — за земли.

Чутьё не подвело, и в одной из пыльных городских подворотен Рута наткнулась на сонные цирковые повозки. Лошадь, не шибко откормленная, но ухоженная, дремала возле одной из них.

Откинув полог, из повозки выскочила белобрысая девица в одной нижней рубашке. Она огляделась, но не успела сделать и шага в сторону, как её вытошнило прямо на заднее колесо.

— Ах ты, стерва! — из другой повозки выглянул и спустился по лесенке грузный мужчина лет пятидесяти. — Мало того, что шлялась полночи, так ещё и заблюёшь мне всю повозку! И что теперь прикажешь? Отменить все твои номера? У! — мужчина замахнулся на девицу кулаком.

— Я выступлю за неё, — сказала Рута, подходя к хозяину. — У меня есть номер с ножами, я умею танцевать и выступать на трапеции.

— Откуда ты взялась? — прищурился тот, осматривая её. — И что ты хочешь за выступление?

Рута склонила голову.

— Сбежала из цирковой школы. Всё, что мне нужно, — это кусок хлеба и крыша над головой, пусть даже крыша повозки.

— Из какой школы? — недоверчиво глянул хозяин цирка.

— Из школы Джодока, — хмуро ответила Рута, позволив воспоминаниям из далёкого детства пробиться в память.

— А почему? — он всё ещё недоверчиво смотрел.

— Если вы знаете его, то можете догадаться.

— Как тебя зовут? — спросил приятный мужской голос.

— Чилика, — соврала Рута, вспомнив, как звали её любимую куклу. Она напоминала Руту. Такие же большие синие глаза и рыжие волосы. Рута подняла взгляд. На неё смотрел светловолосый парень примерно её же возраста и по комплекции напоминавший Тайко. Наверное, акробат.

— А я Лейс.

— Ладно. Допустим. Покажи, что умеешь, — приказал хозяин.

Рута огляделась. Деревянная стойка ближайшего торгового навеса была как нельзя кстати. Она сделала два переворота через голову и метнула в стойку кинжалы. Кто-то зааплодировал.

— Браво! — воскликнул Лейс.

— Можешь выступать, — сказал мужчина.

— А можно я надену маску? — спросила Рута.

— Да. Выбери всё что хочешь в реквизите. Мне нужны три сольных номера.

— Я сделаю.

— Камрин, дай ей всё, что нужно. Благодари богов, что они послали нам Чилику.

Девушка натянуто улыбнулась и потащила Руту в повозку.

— Слушай, спасибо тебе. Выручи меня разок. Что-то я вчера в трактире перестаралась, — сказала Камрин, распахивая перед Рутой сундук с тряпьём. — Мутит, не могу. Это всё из-за долгой дороги, — она завалилась на лежанку, пошарила рукой вокруг себя и приложила к голове пустой кувшин.

— Тебе принести воды?

— О, если можно. Мне так плохо, правда.

— Понимаю. Я сейчас.

Рута вышла из повозки и пошла на площадь, что приметила за углом. Там в фонтане набрала воды в кувшин и вернулась, по дороге захватив свои кинжалы.

— У вас есть ещё ножи? — спросила она, протягивая кувшин Камрин. — А то у меня только два.

— Наверное. Спроси у Галвина. Слушай, а что, правду говорят, что Джодок бьёт своих учеников?

Рута хмыкнула.

— А думаешь, я просто так скрываюсь на острове?

Здесь Рута не соврала. Даже сейчас она чувствовала удары его палки на своих ногах. Таковы были методы воспитания Джодока. Он держал юных артистов взаперти, заставлял тренироваться с утра до ночи и бил за ошибки. Но, возможно, именно это и помогло Руте научиться всему, что она умела теперь. Ей хватило выдержки и терпения заниматься и без палки, когда они с Тайко сбежали так же, как сегодня она сбежала из Дома Шторма. Они скитались по улицам и спали в подворотнях целую неделю, прежде чем добрались до дома. А ведь им было всего-то семь. Увидев своих грязных, оборванных и исхудавших детей, отец не отправил их назад в цирковую школу, а продолжил учить сам.

— Жуть какая!

Рута нашла в сундуке подходящее трико и выбрала к нему жёлтое платье без рукавов, расчесала волосы и убрала их в тугой пучок на затылке и надела маску, без которой ей не стоило показываться на