Небо цвета лазурита - Айгуль Грау

– Это точно. – Добавила Харша.

– Прости меня, – Селдрион с понимающим шепотом дотронулся до руки нагини, – теперь я понял, почему ты так разозлилась тогда.

– И ты меня прости, я не должна была так к тебе относиться. – Принцесса повернулась с растроганным взглядом. Они обнялись.

– Как трогательно. – Паясничая пробурчал обидчивый Фислар.

– Ну что ж! Давайте выпьем за это! – Не обратив на него никакого внимания, Селдрион поднял кружку с вином. Лица пришельцев сияли от счастья. Марианна поискала взглядом скатерть, но та исчезла вместе со всем содержимым. Осталась лишь недопитая бутылка, которую Харша оставила у костра.

Последний день перехода завершился, и путники укладывались на ночлег. На следующее утро они уже должны были выйти к маленькой деревушке, а оттуда на автобусе доехать до ближайшего города. Замерзшая до костей Марианна в очередной раз отвергла предложения Селдриона согревать ее всю ночь в своих жарких объятьях, и улеглась так близко к костру, насколько позволял огонь, то и дело поворачивалась с боку на бок, отогревая спину и плечи. Харша спала, свернувшись клубком на всякий случай, скрыв под тканью свой питоновый хвост. Фислар уже сопел, широко раскинувшись на спине, и только двое никак не могли уснуть. Из-за нестерпимого голода вампир, чье полное имя звучало как Шонийн Аймшиг и переводилось как «ночной ужас», не мог сомкнуть глаз и напряженно вглядывался в звездное небо, совершенно не замечая его красоты. Селдрион тоже не спал, глядя на спину той, за которой последовал сюда, бросив на произвол судьбы царство. Он решил ехать лишь в последний момент, когда оставался день до полнолуния. Написал письмо, заверив его королевской печатью, в которой все-таки назначил на царство старшего сына, ожидавшего этого момента уже долгие годы. Он не брал с собой ничего, что нужно было в столь долгом странствии, кроме коробки с магическими серьгами. Поехал в чем был. С завтрашнего дня ему предстояло носить их, не снимая, все время, пока он собирался находится в мире людей. Харша, сотворившая сей магический предмет, создала около шестнадцати образов, но с тех пор, как он разыграл Мариэ в царстве нагов, притворившись хромым и косым дядюшкой, он не надевал их, и не изучил другие маски. На это было нужно время, которого в тот момент не было, да и не собирался он ехать никуда. Но затея заставить непокорную остаться в замке, с треском провалилась и теперь он глубоко и медленно вздыхал, мысленно гладя ее черные волосы, разметавшиеся по плечам и покрывалу. Аймшиг тоже вздыхал, но уже подальше от костра, потому как не нуждался в тепле. Хотя в последние дни из-за голода его иногда трусило, как при ознобе, он старался держаться невозмутимо. Краем глаза посматривал на Мариэ и Селдриона, видел, что тот не спит и досада разбирала его. Хоть капельку крови, хоть немножко… желание, жившее глубоко в груди, ерзало как плотоядный червь, не давая успокоиться, отвлечься, сомкнуть веки. Он помнил ее вкус…

Неожиданно, где-то глубоко в лесу послышался хруст шагов. Кто-то шел к ним. И не только шел, но и звал тихим голосом. Селдрион сел, вампир закрыл глаза притворившись спящим. Голос был женским, странно слышать его, когда время уже перевалило за полночь. Деревня рядом, может кто-то потерялся. Судьба наконец предоставила ему шанс. Пить кровь животных, особенно мелких, тех кого удавалось поймать в предыдущие ночи, все равно, что человеку питаться одними листьями салата. Только человеческая кровь насыщала, давала силы. Нильдары тоже были не в счет. Не мог объяснить, но не тянуло его пить кровь будто смешанную пополам с серебром. Этот вкус налипал на нёбо и еще долго отравлял любую трапезу. В тайне ото всех, он ностальгировал по кровавым сражениям, когда орды кочевников на лету срубали головы, а он кружил коршуном над полем, упиваясь своей властью добивать раненых. Вот были времена…Но от ярких воспоминаний голод проснулся с новой силой. Он услышал, как Селдрион поднялся и прошел мимо него в лес, откуда доносились звуки. Бесшумно ступая кошачьим шагом, двигаясь от дерева к дереву, он приближался к темной фигуре, опершейся на сосновый ствол. Она тяжело дышала. Нильдар услышал ее сердце еще метра за три и понял, что с ней что-то не так. Это был определенно человек, женщина, а никакой не оборотень пожелавший выманить его в ночи. Без оружия он ощущал себя немного некомфортно, но короткий кинжал все же был припрятан в сапоге, и с ним он не пожелал расстаться, несмотря на все заверения осторожной Харши и пацифистские убеждения Мариэ сдать оружие. Хоть незнакомка казалась безопасной, все же присел, медленно вытягивая кинжал из ножен и застыл в ожидании. Меньше всего ожидал услышать, как она захлюпала носом, что-то зашептала, сползла спиной по дереву и уткнув голову в колени зарыдала. Вышел из укрытия, убрав кинжал. Дотронулся до ее плеча. Вздрогнула, подняв голову. Лицо как у рыбы, глаза далеко поставлены и в носу кольцо. Черные волосы из скомканных пучков с бусинами, разбросанными как капли на траве. Одета в какую-то рванину. От шеи вниз к груди уходил темный рисунок на коже. Таких он раньше не видел. Встала, улыбалась странно. Он чуял, что с ней что-то не то, но пока не мог понять. Когда она залепетала на своем, он поднес палец к губам остановив ее. Восторг светился в ее глазах, а зрачки заполнили всю радужку. Она потерялась, он понял это и без слов, когда жестами пыталась объяснить. Искала своих друзей, с которыми приехали сюда. Нильдар улыбнулся, отчего незнакомка еще больше расплылась, глядя на него полным обожания взглядом. Будто под гипнозом была. Он расслышал и запомнил только одно слово, которое она постоянно повторяла и повторяла, видимо, ее имя – «Карина» и то, что она назвала его «эльф». Начиная терять терпение с этой игрой в угадалки, он молча пошел в противоположную лагерю сторону, откуда и появилась незнакомка. Он видел, как Аймшиг тоже поднялся вдалеке, среди кустов и пошел за ним. Чуя запах чужого лагеря, он подвел ее к месту, удивляясь, как они могли так близко подойти к людям. Хотя дорога между их стоянками не была легкой: им приходилось продираться через жуткие заросли и перешагивать огромные поваленные ветки, тем не менее преодолели они это расстояние минут за десять. Видя вдалеке силуэты палаток, он остановился, не зная теперь как отделаться от этого существа, которое успело влюбиться в него без памяти. И похоже никакая сила не заставила бы ее оставить его в покое. Девушка намертво прилипла к нему, не отставая ни на шаг, с упоением ловила его взгляд, следила за его губами, мимикой, каждым движением. Он уже раздумывал над тем, чтобы привязать ее к дереву, но тут спас Аймшиг невидимкой подошедший со спины на шипящем наречии нагов попросивший дать ему девушку. «Она не в себе, – шипел по змеиному ночной эльф». «Мне без разницы» – отзвуком рождалось шипение из темной чащи. Осознавая, что ужас ночи Монголии так или иначе найдет себе жертву, нильдар решил, что только в его присутствии этот процесс может быть хоть каплю контролируемым, тем более только так можно было избавиться от ее навязчивости. Скрепя сердце, Селдрион позволил вампиру усадить зачарованную на лежащий ствол полусгнившего дерева, и пока она смотрела своим мутным взглядом, пытаясь понять снится ли ей это совершенное лесное существо неземной красоты, Аймшиг кривым кинжалом вспорол ей руку и пил кровь дрожа от наслаждения. Незнакомка даже не вздрогнула, ибо одурманенная им, не чувствовала боли. Теперь уже бывший Владыка нильдаров чувствовал себя участвующим в какой-то грязной постыдной затее, в своей интимности похожей на близость с женщиной. Как будто невольно подсматривал за извращенцем, становясь соучастником. Хотя и не мог оторвать взгляда. Сделав свое дело, вампир облизнул напоследок рану, которая должна была полностью затянуться к утру. Жертва бессильно обрушилась на мягкий мог. Даже не взглянув на вампира, откинувшегося на дерево с блаженной улыбкой, желая, как можно быстрей искупаться, он пошел к ручью мысленно стряхивая липкую смолянистую грязь как будто налипшую на него внутри и снаружи после увиденного.