Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке - Василий Авченко

Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке - Василий Авченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 102
Перейти на страницу:

О той весне 1963 года – «Чуть-чуть невесёлый рассказ» (вышел в 1964-м в «Сельской молодёжи» под названием «Тот далёкий остров», был ещё вариант «Немного печальный рассказ»).

В июне-июле – трёхсоткилометровый сплав по реке Амгуэме к морю. Затем – тысячекилометровый поход вдоль чукотского побережья от Ванкарема до Уэлена (самый восточный населённый пункт России и Евразии, родина Юрия Рытхэу) и дальше – в залив Лаврентия и бухту Провидения уже в Беринговом море. Большую часть пути, около 700 километров, – на байдаре, потом – на «резинке» и китобойном вельботе.

Сначала шли на чукотской байдаре из моржовых шкур «ВН-740»: «Байдара была старая, почти отслужившая свой срок, и одна дырка на ней была даже не заплатана, а заткнута кусочком моржового сала. Тот кусочек приходилось часто обновлять, потому что его выедали собаки. И вот на примере старой байдары „ВН-740“ нам пришлось убедиться в гениальной простоте и надёжности этого судна для прибрежного плавания. В байдаре нечему быть изломанным. А если же что будет изломано, попорчено, порвано, то всё это чинится подручными средствами, с охотничьим ножом, куском плавника или обрывка кожи. При попутном ветре байдара допускает парус. И великолепно идёт под любым мотором». Куваев напишет об этом плавании рассказ «ВН-740» («Байдарный капитан»), в котором появится Анкарахтын – «чугунный неудачник», пьяница и великий мореход. С ним они шли из Ванкарема в Колючинскую губу. Байдара «ВН-740» будет мелькать и в очерках Куваева. Он даже выдвинет версию, что именно байдарный флот позволил азиатам заселить Северную Америку, а вовсе не перешеек, существовавший когда-то между Чукоткой и Аляской. Высоко ценил байдары и главный чукотский писатель Юрий Рытхэу. Герой его «Снегопада в июне» говорит: «Байдара во много раз лучше вельбота! Если бы они сегодня пошли не на деревянном судне, а на кожаной байдаре, им легко можно было бы выйти из ледового поля. Конечно, тяжёлый вельбот и тащить тяжело, и неповоротлив он. А про парус совсем забыли. Давай мотор и всё. Иной раз заглохнет он и дрейфует вельбот, а тут дует попутный ветер».

Куваев знакомится с местным населением. Записывает: «У охотников большие мозолистые руки. Как у колхозников в Европе. У пастухов руки по-женски малы, но зато ноги – сплошные сухожилия и развиты феноменально». Или: «В камлейке охотник, разлёгшийся на гальке, удивительно напоминает контуры моржа. Видимо, веками устраняли всё лишнее и добились идеала: стали походить на моржа, такого же земноводного, как и они сами».

3 августа, Колючинская губа:

Вся чукотская еда (мясо) имеет свой привкус. Будь это знаменитая копальхен, моржовые кишочки, вяленая нерпа или просто свежая оленина. Основу всё же составляет мясо лежалое, несвежее. Оно-то и имеет сильный специфический привкус, который дразнит и манит.

6 августа

Мы раскопали (расковыряли палкой) склон одного из холмов. Кости, зола, угли, кости. Черепки посуды! Конец копья из кости! Наконечник сохранился превосходно, даже остро заточенный конец… Археология изучает быт, вещи, внешнюю жизнь людей прошлого. Но как узнать их внутреннюю жизнь. О чём они думали? Что за проблемы были у них, кроме проблем пожрать, попить, поспать? Вероятно, этого мы никогда не узнаем. Нужна психологическая археология или археология психологии.

9–12 августа

Сидим. Очень сильный шторм. Продукты, однако, кончились. Лопаем моржатинку. На наше счастье, выкинуло почти свежего моржа… Вечером варили тухлятинку. Ели в несколько приёмов, потому что сразу съесть кусок со спичечный коробок трудно. Съешь кусок, полкружки чая, потом ещё кусманчик… Утром у Сергея сильно болел живот.

(Употребление мяса по традиционным рецептам северных народов вообще опасно для не привыкших с детства к такой пище людей; упомянутый выше датский путешественник Расмуссен скончался именно от отравления мясом в Гренландии. – Примеч. авт.)

В пути Куваеву исполнилось двадцать девять лет. По этому случаю геологи помылись и достали «секретную бутылку спирта» (сохранился несколько тавтологичный документ на бланке СВКНИИ от 25 июля 1963 года за подписью Куваева, адресованный заведующему торгово-заготовительным пунктом Ванкарема тов. Аветисову: «Геофизическая экспедиция института СВКНИИ АН СССР просит Вас отпустить для нужд экспедиции спирт в количестве 3 л. для производственных нужд»). Закусывали лепёшками на моржовом сале.

В Уэлене, писал Куваев Кожуховой, «закрутился глупейший ненужный роман… Кажется, дело доходило до драки на ножах» – причём со своим же коллегой. Тот в итоге улетел, поклявшись срезать Куваеву карьеру доносами. А доносить, признал Куваев, «есть на что».

В конце 1963 года Куваев в Магадане защищает отчёт о проведённых работах. Отчёт приняли, участников премировали. 12 декабря заведующий лабораторией региональной геофизики Виль Якупов писал в характеристике на Куваева: «Большую часть времени работы в институте он провёл в поле и выполнил весьма трудные в организационном отношении маршрутные гравиметрические работы на о. Врангеля, на льду Восточно-Сибирского моря и на протяжении 1000 км северного побережья Чукотки. В результате этих исследований получены интересные материалы о геологическом строении указанной территории, по которым О. М. Куваев представил отчёт и статью».

В 1964-м Куваев в последний раз отправляется в поля «Большим Добрым Начальником», как его называли друзья. Он снова на побережье Ледовитого, на этот раз западнее, в низовьях Колымы, на территории Якутской АССР (база экспедиции располагалась в Нижних Крестах, только что переименованных в Черский; рядом – Стадухинская протока). Работали «на поплавках» – на гидроварианте самолёта Ан-2. Геофизической съёмкой удалось закрыть огромное «белое пятно» между устьями Колымы и Индигирки. Охотились, рыбачили. По свидетельству Бориса Ильинского, принимавшего участие в экспедиции, Олег так усердно снабжал свой отряд утками и зайцами, что не было открыто ни одной банки тушёнки. Здесь же Куваев познакомился с рыбаком Петром Щеласовым – прототипом Мельпомена (геологи даже поселились в его избушке). Как считает Ильинский, искусству Куваева плавать на каяке завидовал сам Щеласов, причём Олег умудрялся ещё и метко стрелять с этого плоскодонного корытца в полтора метра длиной.

В характеристике Куваева 1964 года за подписью Шило сообщается: «Полученные в результате съёмки данные представляют большую ценность для суждения об отдельных, в т. ч. кардинальных вопросах геологического строения северных территорий Магаданской области и северо-восточной Якутии».

Эти последние поля дали материал для рассказа «Через триста лет после радуги», повести «Тройной полярный сюжет», романа «Правила бегства». В сентябре Куваев написал Курбатову, что Якутия по сравнению с Чукоткой – «курорт», что он «еле пришёл в себя после нынешней запойной зимы» и что есть смысл продолжить работы в Нижне-Колымской низменности ещё на сезон. Но экспедиции 1965 года состояться было не суждено.

Метафизика геофизики

Каким Куваев был геологом?

Профессионалы нас поправят: не геологом, а геофизиком.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?