Крабоид - Юрий Никитин

Я промолчал, все мое существо наливается тяжестью, я поспешно вернул процесс вспять, иначе и автомобиль рассыплется, не выдержав моего веса, и я сам провалюсь сквозь земную кору к ее центральному ядру, сказал поспешно:

– Человек рожден грешным, но старается исправиться?

Она фыркнула:

– Типа того. Видишь, что-то да вспоминаешь!.. Или из жвачника услышал этот церковный бред?

Я пробормотал:

– Да просто стараюсь понять… почему так?

Она ответила уверенно:

– Вон там на углу кафешка, где самое классное во всем район мороженое! Мужики стараются за бутылкой водки понять зачем живут, мужчины за коньяком, а мы возьмем мороженого побольше!

Я спросил с надеждой:

– И сразу все поймем?

Она ответила весело:

– Поймем! Пусть даже не сразу.

То не мог быть голос Вселенной, мелькнула мысль. Из какого бы места не шел, понадобились бы в лучшем случае тысячи лет, а то и миллионы, чтобы достиг моего слуха.

Скорость света чуть меньше трехсот тысяч километров в секунду, а это значит, даже от ближайшей звезды, не считая Солнца, шел бы несколько лет.

А я услышал через несколько дней или лет, не помню, пребывания здесь, так что это не голос Вселенной…

Этот голос прозвучал во мне. Почему?

В кафе Марианна заказывала мороженое ванильное, шоколадное и с орешками, я внимательно слушал и запоминал, а она сказала победно:

– Тебе повезло, если забыл этот дивный вкус!.. Я вот не забыла, и то всякий раз наслаждаюсь, будто в первый раз!

– Забыл, – подтвердил я.

Официантка принесла две металлические вазочки на высоких ножках, в обеих высятся остроконечные горки из белоснежных шариков, мило улыбнулась мне и удалилась, красиво покачивая ягодицами.

Марианна проводила ее неодобрительным взглядом.

– Ишь, уже клеит…Ты вообще-то фактурный, недаром такое прозвище взял… Надо будет проверить, что у тебя и как восстановилось. А то ты, судя по твоему виду, уже и забыл, как это делается. Девственник, можно сказать, снова!.. Ты ешь, ешь!.. Лучше все-таки ложечкой.

Я взял ложечку и, повторяя движения Марианны, принялся отрезать краем дольки этих белых шариков и складывать в себя. Изо рта точно так же, как у Марианны, пройдут по гортани, а там остановятся в просторной емкости, уже чувствую, как начинается плавление.

– Нравится? – спросила Марианна.

– Очень, – подтвердил я, хотя у меня нет тех особых рецепторов, которыми эволюция наделила людей, могу определять разве что температуру и в некоторой мере хрупкость материи. – Да, очень!

– Вот видишь, – сказала она так довольно, словно сама создала это странное блюдо, – умеем радоваться жизни!.. А ты радуешься?.. Кстати, а сколько тебе лет, помнишь?

Я покачал головой.

– Если перевести на современное летоисчисление… гм… то около четырнадцати миллиардов… однако я не помню все четырнадцать… так, всего лишь тринадцать с хвостиком. Правда, большим. Когда элементарные частицы начали обретать массу.

Она хохотнула.

– Прикольно!.. Ты бываешь таким серьезным иногда, я бы дала тебе все пятнадцать миллиардов!

Я покачал головой.

– Пятнадцать невозможно.

Она весело изумилась:

– Почему?

– Времени тогда не было, – пояснил я. – Вообще. Как и пространства… А теперь есть то и другое, а в нем еще и мороженое. В самом деле очень вкусно! Я рад, что тебе нравится.

– Это я тебя угощаю, – напомнила она почти серьезно. – И слежу, чтобы ты выздоравливал побыстрее.

Выздоравливаю, мелькнула у меня мысль. Вообще-то и не болел, а моя отрезанность от Вселенной была намеренной. Вселенная слишком огромна, действует медленно. Если захочет здесь уничтожить жизнь прямо сейчас сама, то пройдет два-три миллиона лет, пока сюда дойдет это повеление… и тогда либо Солнце превратится в сверхновую, либо вся галактика рассыплется на элементарные частицы…

Я вздохнул, Марианна спросила по-матерински заботливо:

– Большой кусок проглотил? Смотри, не простудись!.. Я когда-то в детстве вот так ангину подхватила. Это серьезно!

Да, подумал я, серьезно. Даже серьезнее моей миссии. Я же возник здесь для такого пустяка, как уничтожение биологической жизни. Во Вселенной все четко и ясно на ундециллионы лет вперед вплоть до распада последних элементарных частиц. И никаких неожиданностей, вроде аномального возникновения этой плесени, в плане вовсе нет…

Когда Марианна подогнала автомобиль на то место к ее дому, где эти колесные устройства тоже впадают в ночное оцепенение, центральная звезда этого скопления планет только-только перешла на другую сторону неба, так это явление воспринимают люди и человеки. Небо еще не утратило большую часть видимых лучей, только тени от домов и деревьев легли на землю с другой стороны.

Я усиленно старался видеть мир таким, как это доступно людям, хотя получается чудовищно безрадостная и бесконечно скудная картина, а ночью для них всего лишь черный фон с редкими блестками звезд, хотя здесь даже это называют красивым зрелищем.

Когда мы покинули автомобиль, Марианна перехватила мой взгляд, сказала живо:

– Что там?

– Звезды, – ответил я. – Ты же видишь звезды?

Она запрокинула голову, всматриваясь в небо, ответила с сожалением:

– Только ночью… Хотя, говорят, можно и днем со дна колодца. А ты видишь даже сейчас? Как здорово! Я слышала, в галактике сто мильёнов звезд!

– Больше, – ответил я. – Хотя вообще-то, что называть звездами… Есть протозвезды, недозвезды, послезвезды, а еще много незримых образований, что пока созревают, как яблоки в саду… Яблоки же созревают?

Ее хорошенький ротик чуточку приоткрылся в изумлении.

– Правда? Здорово. Но если в таком шаришь, то, наверное, все-таки был либо астрономом, либо еще каким-то изучальщиком космоса? Тебе точно надо поговорить с Крякожабром, это бойфренд моей подруги. Вообще-то он Василий, даже Василий Петрович, если на работе, но это скучно, сейчас все больше знаем один другого по никам и аватарам… Вдруг все-таки вспомнишь?

Мы уже дошли до подъезда ее дома, но она остановилась, полезла шарить в сумочку.

– Где же мобильник, где мобильник…

– Поговорить, – ответил я. – Как поговорить?

Она сказала:

– Нет проблем! Когда-то тусовались вместе… хотя и без последствий, о которых ты сразу подумал.

– Я ничего не подумал, – заверил я.

– Правда? А то все мужчины сразу думают. Мне отношения с подругой дороже, чем всякие там милые, но неприличные непристойности… Погоди, у меня где-то его телефончик тут в конце списка.