Стая - Дикон Шерола

В коридоре воцарилось гробовое молчание. Казалось, в тишине можно было услышать даже шелест занавесок, и в какой-то миг гнетущее напряжение стало особенно ощутимым. Все с удивлением уставились на Катю, не понимая, откуда вообще взялась эта девчонка. На фоне высокого и плечистого Марата она казалась особенно хрупкой, однако в глубине ее глаз больше не было страха. В них читалась досада.

Катя чувствовала на себе всеобщие взгляды: как на нее ошарашенно уставился Олег, как растерянно смотрел Дима, как ее буравила Милана. Но на данный момент ее волновали только старшие ребята. Все будет так, как скажут они.

Но молчание затягивалось. По лицу Марата было сложно понять, о чем он думает. Он нехотя отстранился от стены и сделал несколько неспешных шагов навстречу Кате. Казалось, происходящее его забавляет. Девушка мысленно приготовилась к тому, что парень сейчас ударит ее, но вместо этого Марат спрятал руки в карманы джинсов и тихо усмехнулся.

— А ты молодец, малая. Смелая, — произнес он, уже с долей любопытства глядя на Катю. Затем, чуть помолчав, уже громче добавил: — Пацана не бить. Разбежались.

Это было последнее слово Марата, прежде чем коридор почти полностью опустел. Артем по-прежнему сидел на полу, не в силах поверить, что все закончилось. Он даже не мог выдавить слов благодарности Кате, но девушка и не собиралась их дожидаться. Она была одной из первых, кто покинул общий коридор.

— Катя, подожди, — окликнул ее Дима, но девушка молча прошла мимо него, желая поскорее оказаться в женской спальне. В единственном месте, где Лесков не сможет с ней поговорить. Видеть его в данный момент хотелось меньше всего.

Скрывшись в комнате, Катя легла на кровать и закрыла глаза. Ей нужно было успокоиться. Девушку все еще колотило от волнения, но она ни на миг не сомневалась, что поступила правильно. Белова не знала, к чему это приведет, но, если бы ей пришлось вернуться на несколько минут назад, она поступила бы так же. И она никак не могла понять, почему этого не сделал Дима.

Мысль о том, что Лесков не защитил того, кто спас ему жизнь, казалась чуждой и отвратительной. Она знала Диму другим, но в этот раз Сенатор показал себя иначе. Видимо, правило «с отстоем общаться — отстоем называться» наложило свой отпечаток и на него. Но почему тогда с ней, с Катей, Дима вел себя по-другому?

Артема действительно не трогали. Влияние Марата сказывалось даже на самых отчаянных выскочках, коими являлись представители здешней «элиты», поэтому к очкарику никто не смел приставать. Сейчас парень спокойно сидел в библиотеке и пытался сконцентрироваться на выполнении домашнего задания. Но впервые ему было настолько тяжело погрузиться в учебу. Даже после побоев было легче. Тогда отвлекали только боль и обида, к которым Артем уже давно привык. А сейчас парень не мог забыть, как Джоконда единственная не побоялась за него заступиться. К этим мыслям примешивалась ненависть к Олегу, Виктору и остальным «крутым», которые постоянно высмеивали его.

Но куда больше остальных он ненавидел Диму Лескова. В этот миг Артем дал себе слово, что больше никогда в жизни не поможет никому из «элиты», и пусть они хоть кровью захлебываются. Ему было чертовски обидно, что Сенатор отвернулся от него, не желая подставляться. И не менее обидно было оттого, что Дима ему не поверил, когда Артем сказал ему про сердцебиение. Парень помнил чувство паники, которое охватило его, когда он нащупал пульс Димы. В ту ночь с Лесковым происходило что-то ужасное. Что-то такое, что не может быть связано с человеческим организмом. И от этого воспоминания внутри Артема все похолодело.

Олег и его стая тем временем находились во дворе. Сенатор наконец вернулся в их компанию, и это не могло не радовать парней. Однако настроение Лескова было, мягко говоря, паршивым. Он вкратце рассказал о том, что произошло между ним и Артемом, но, к своему удивлению, не услышал упреков.

— Он мужик или кто? — рассердился Иван. — Если он не может сам за себя постоять, его так и будут размазывать. В этот раз ты бы впрягся, а в следующий ему опять набьют морду. Или ты теперь до пенсии должен его пасти? Марат его не тронул только потому, что за него заступилась баба. Твои слова были бы как мертвому припарка.

— Пуля прав, — согласился Олег. — Задроту нужно было самому ко мне подойти. С самого начала, когда я разыскивал стукача. Если бы он сам признался, я бы, может, тоже замолвил за него слово. Так что зря ты до себя докапываешься, Лесков. Ты не при чем. Пацан должен сам за себя отвечать. Тебя же никто не защищает и не пасет. Так почему его должны?

— Наверно, он решил, что если будет в нашей компании, его не тронут, — мрачно усмехнулся Дима.

— Оно и видно, как Виктор наших по морде не трогает, — заметил Рома, желая напомнить Диме о его синяках. — Всем пофигу, кто в какой компании. Надо будет, подловят и побьют. Артем должен сам защищаться. Меня тоже сколько раз толпой били, но я хотя бы пытался дать сдачи. А Артем воет, как первоклашка. Сам виноват.

— Фигово, что Джоконда решила переименовать себя в Жанну Д’Арк, — задумчиво произнес Койот, лениво растягивая слова.

Заметив на себе вопросительный взгляд Лескова, он продолжил:

— Ну, если подумать, Марат запретил бить крысу из-за Джоконды. Так что все будут злиться на нее. Миланка уж точно.

— Милана особенно! — подхватил Игорь. — Зря Джоконда избегает тебя. Ей наоборот сейчас лучше продолжать общаться с нами.

— А чего она от тебя шарахается? — возмутился Иван, обратившись к Диме. — Потому что ты не кинулся защищать этого идиота? А то, что ты кидался ее защищать, она уже забыла? Да пусть тогда катится. Забей, Лесков! Найдешь себе нормальную. Бабы не заканчиваются этим забором.

— Среди старших девчонок много свободных, — добавил Рома.

— А младшие вообще сдохнут от восторга, если ты на них посмотришь, — приободрил парня Игорь.

Поддержка друзей хоть и была Диме приятна, но настроение от этого не улучшалось. Возможно, действительно стоило поговорить с Маратом наедине и попробовать объяснить ситуацию. А сейчас получалось, что какая-то там девчонка оказалась храбрее его. Это чертовски уязвляло самолюбие.

Еще неприятнее становилось оттого, что Катя отказывалась его видеть. Он несколько раз посылал за ней девчонок, но те неизменно возвращались с одним и тем же ответом: «у нее болит голова, и она хочет спать». Была, конечно, мысль взять и все-таки зайти в запретный женский коридор, но там постоянно сновали воспитатели, поэтому лучше было дождаться ночи. Да, нужно поговорить с ней, попробовать объясниться, а то придумает себе всякой ерунды, как любят делать девчонки. Тем более все закончилось хорошо. И она не должна особо злиться.

Дима успокаивал себя, как мог, но настроения от этого не прибавлялось. В итоге во дворе он и его компания просидели до самого вечера. Лесков отказался идти даже на ужин, сославшись на то, что не голоден, и его друзья пожелали остаться подле него. В столовую ушел только Игорь под предлогом разведать обстановку и, если там будет Катя, привести ее во двор.