Танковые засады. "Бронебойным, огонь!" - Георгий Савицкий

Но больше всего Дитриха Шталльманна и Алекса Кнаге поразил дизельный двигатель! С алюминиевым блоком цилиндров! С ума сойти: русские использовали дефицитный «крылатый металл» в танкостроении! Поэтому «сердце» боевой машины оказалось легким и довольно надежным, особенно — на морозе. При низких температурах карбюраторные моторы немецких танков становились капризными, часто вообще не заводились. К тому же и работали они преимущественно на искусственном эрзац-бензине. Зато русский дизель работал уверенно и мощно.

Такой же мощной оказалась и длинноствольная 76,2-миллиметровая пушка. За счет сбалансированного сочетания сравнительно высокого действия как против бронированных, так и против небронированных целей, она в 1940–1941 годах являлась самой универсальной и мощной среди всех танковых артсистем. Очень важная особенность: русская танковая пушка могла стрелять любыми 76-миллиметровыми снарядами полевой артиллерии, так что проблем с боекомплектом не возникало.

Снарядов и других боеприпасов гитлеровцы тоже захватили вдосталь.

Алекс Кнаге ругался, конечно, заняв место механика-водителя. Рычагами управления мог ворочать, наверное, только лишь былинный русский богатырь. А сам отсек страдал теснотой и не очень хорошей обзорностью. Но все же управлять танком оказалось довольно легко. А широкие гусеницы и довольно высокая удельная мощность в восемнадцать и более лошадиных сил на тонну создавали «тридцатьчетверке» весьма высокие динамические характеристики.

Вот что было откровенно дерьмовым, по мнению немецких танкистов, так это обзорность и радиосвязь. Сам Дитрих Шталльманн не раз помянул любимые ругательства «Аржмайстера», пока освоился у орудия. Наблюдать за полем боя, стрелять из пушки и пулемета, да еще и командовать подразделением было практически невозможно! Как же с этим справляются сами русские?!

Но тем не менее Дитриху Шталльманну не впервой было «кататься» на трофейной технике. В Польше, например, он воевал на трофейном чешском танке Pz.Kpfw.38(t) «Прага». Этот легкий «панцер» был, в принципе, неплох, сочетая в своей конструкции неплохую подвижность и огневую мощь 37-миллиметровой полуавтоматической пушки «Шкода» А-7 с длиной ствола в 47,8 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда в 762 метра в секунду.

Однако броня чешских танков была хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.

Уродливый кривой шрам на лице Шталльманна как раз и остался после того, как их хрупкую броню пробил польский снаряд и осколки бронеплит, словно шрапнель, стеганули по экипажу…

Теперь вот пришлось осваивать русскую «тридцатьчетверку» — у нее хоть с броней все было нормально. Наклонные бронелисты обеспечивали великолепную противоснарядную защиту. Уж в этом-то обер-лейтенант, да и весь его танковый экипаж убедились на собственном горьком опыте.

Вальтер Зибер был временно «понижен в должности» до заряжающего и теперь разбирался с укладкой семидесятишестимиллиметровых снарядов. Они располагались в стенках башни и в специальных «чемоданах»-укладках на полу боевого отделения. Это тоже было не очень удобно. Сами унитары оказались более тяжелыми, чем немецкие 75-миллиметровые выстрелы. А уж тем более их нельзя было сравнить с «компактными» 50-миллиметровыми унитарами. Но зато русские снаряды и были помощнее германских.

Сутки ушли на подготовку и обкатку боевой техники. Экипажи за это время успели освоиться с трофейными танками и малость попривыкнуть к их тесноте. Еще одним существенным недостатком башни «тридцатьчетверки» первых выпусков было наличие всего одного люка. И при пожаре или ином боевом повреждении быстро выбраться через него втроем было практически невозможно.

Приказ о выдвижении на исходные позиции пришел как раз в обед.

— Так, dien alte Fronthasen — «старые фронтовые зайцы», пора в бой! — «обрадовал» своих подчиненных обер-лейтенант Шталльманн. — Получен приказ прикрыть атаку наших парней на позиции русских в районе железнодорожной станции Кубинка. Там расположилась батарея сверхмощных орудий большевиков, которая для наших войск — как заноза в заднице.

— Ага, и теперь доблестное командование вместе с этим придурком-оберстом хочет воткнуть эту крупнокалиберную большевистскую «занозу» в наши задницы?! — безо всякого почтения заявил Алекс «Аржмайстер» Кнаге. Он как раз допивал горячий эрзац-кофе с черствым кексом и мечтал больше о сигарете, чем об очередном бое с этими упрямыми русскими.

— Steit auf — Подъем! Поторапливайся, «Аржмайстер», иначе я сейчас твою задницу насажу на занозу в виде штыка от карабина «маузера»!

Это грубоватое замечание вызвало взрыв хохота. Танкисты надевали шинели и выходили из уютной теплоты блиндажа на русский мороз. На всю округу не было ни одного уцелевшего села, ни одной пригодной для жизни хаты. Частью они были уничтожены немцами, часть сожгли сами русские, припомнив суровый опыт партизанской войны с Наполеоном еще в 1812 году. Население было эвакуировано заблаговременно или ушло в леса и теперь партизанило.

Механики-водители быстро завели двигатели трофейных Pz.Kpfw.747 Т-34®. Невиданные 12-цилиндровые дизельные двигатели жидкостного охлаждения с непосредственным впрыском топлива и алюминиевым блоком цилиндров на морозе работали превосходно. Между тем в Вермахте дизельными моторами оснащались лишь тяжелые тягачи, да и то не все.

Рота трофейной бронетехники вышла на исходные позиции. Позади уже осталось и расположение гаубичной батареи 15-сантиметровых орудий KwK-18 — аккуратные орудийные дворики, маскировочные сети, штабеля снарядов. В отдалении — полугусеничные тягачи и грузовики с боеприпасами.

Кроме того, командование подтянуло дополнительно еще и батарею самоходных орудий. Это были тяжелые и неуклюжие 150-миллиметровые самоходные гаубицы «Sturmpanzer-I». Они предназначались для усиления немецких пехотных и мотострелковых подразделений. Первая версия самоходной гаубицы появилась еще во время Французской кампании, в мае 1940 года.

Это была обычная тяжелая пехотная гаубица sIG-33, смонтированная на шасси легкого танка Pz.Kpfw.I. Массивная пушка снабжалась бронещитом для защиты экипажа, так же как и ее буксируемый вариант. Кроме того, установленная на шасси танка Pz.Kpfw.I пехотная гаубица сохраняла лафет и колеса! Вся установка защищалась четырехмиллиметровой бронированной рубкой, открытой сверху и с кормы.

Центр тяжести машины оказался завышен, а шасси — перегружено. И тем не менее самоходная гаубица «Sturmpanzer-I» на базе пехотной sIG-33 была нужна пехоте как средство маневренной огневой поддержки. Артиллерия на конной тяге уже не успевала за быстрыми танковыми прорывами «молниеносной войны». В феврале 1940 года фирмой «Alkett» были переоборудованы тридцать восемь самоходок этого типа. Несмотря на ряд весьма существенных недостатков, самоходка «Sturmpanzer-I» пользовалась популярностью в Вермахте из-за высокой огневой мощи. Немецкое самоходное орудие, как и его пехотный прототип, имело большой спектр боеприпасов, включавших в себя кумулятивные, дымовые снаряды и мощную надкалиберную мину.