Якудза из другого мира. Том II - Алексей Калинин

Не бзди — прорвемся!

Я улыбнулся и потрепал Киоси по макушке.

— Скажи, дружище, а ты можешь только снаружи такое делать? А может быть ещё и кость мне срастишь? На время боя, а потом всё оставишь как есть.

— Нет, я только снаружи могу, — пожал плечами тануки. — Мы не можем входить внутрь человека. Вот немного иллюзий иногда подпустить — это да, но чтобы целиком запустить себя в человека — никогда.

— Почему?

— Мы же не сикигами какие-то, — обидчиво ответил Киоси. — Да и будет большой соблазн остаться в человеческом теле, чтобы управлять им и вообще.

— То есть всё-таки можете?

— Нет, не можем. Запрет у нас на это стоит. Какой тануки попытается — тут же может умереть.

Я посмотрел на него. Вроде бы не врет. Эх, надо вообще покопаться в инете про этих тануки, а то живет зверек рядом, а кто он, чего он? Вот увлекся своими проблемами и перестал обращать внимание на других людей. Надо будет всё-таки упросить сэнсэя позволить тануки жить в доме.

— Дзиньк! — сказала небольшая фарфоровая чашка, которую сэнсэй по забывчивости оставил на подоконнике.

— Это не я… Я нечаянно, — тут же покраснел Киоси.

Нет, вряд ли сэнсэй согласится на такое торнадо в доме…

— Ладно, нечаянно так нечаянно, — махнул я рукой. — Чего теперь уж… Что будем с гипсом делать?

— А чего с ним делать? Вот так вот с ним, вот так!

Тануки подлетел ко мне и несколькими сильными движениями когтистых пальцев сломал тонкий белоснежный панцирь. На свет показался зашитый шрам. Под ним потихоньку срасталась кость.

Шрам я не стал заращивать — вдруг нога неправильно срастется, тогда придется по новой ломать.

— Киоси, а ты понимаешь, что над тобой во время боя будут болтаться мои яйца? — задумчиво проговорил я, глядя на куски гипса.

— Хочешь, я удалю их, если они тебя напрягают? — тануки тут же выпустил из пальцев острые коготки.

— Не вздумай! Они мне ещё пригодятся. Ладно, надену двое трусов, чтобы случайно не коснуться.

Киоси улыбнулся в ответ и кивнул.

— Отдыхай пока! Изаму-кун, я разбужу тебя через пять часов.

— Почему через пять?

— Чтобы ты успел приспособиться к моему присутствию на твоей ноге. Сейчас ты должен привыкнуть к отсутствию гипса. Так надо, поверь мне.

Я снова потрепал тануки по макушке. Судя по сузившимся глазам, ему этот жест очень нравился. Как кошке, которую погладил на улице. Он ещё раз кивнул и выскочил на кухню. Там ещё раз послышался звон, а потом крик:

— Это не я! Я нечаянно!

Похоже, что тануки снова нашел что-то бьющееся. Я постарался выкинуть из головы недавний разговор с Сэтору и отправился в свою комнату. Шел на костылях аккуратно, стараясь вообще не тревожить больную ногу.

Только лег и сразу же провалился в сон без сновидений. Через пять часов тануки разбудил меня, как и договаривались. Он прилип к ноге бронзовым щитком, а у меня получилось напялить сверху широкие штаны сэнсэя Норобу. Надеюсь, что он не будет ругаться, когда вернется. Да если и будет, то куплю ему просто другие такие же, да и дело с концом.

Правда, я всё-таки взял костыль, чтобы хотя бы первое время попрыгать по комнате. Тануки уверял, что будет для меня вторым гипсом. Даже защитит от ударов, но вот саму кость от смещения никто не предохранял. Поэтому стоило поберечь ногу хотя бы до времени боя.

Всё-таки хорошо, что Акира не сломал мне руки — тогда бы я потерял возможность творить оммёдо, а так… Так я даже запомнил те, которые он на мне использовал. И у Джуна Танака подсмотрел его хрустальную стену. Тоже может пригодиться.

На платформу я прибыл как было условлено. Там меня встретил прежний человек с кислым лицом.

— Прекрасно выглядите, как поджелудочная? — спросил я, опираясь на трость.

Да, костыль пришлось оставить дома, чтобы не делать акцент на моей немощи. Но вот трость была необходима. Пусть я и загонял боль в подсознание, но всё-таки тело следовало беречь, чтобы оно продолжало функционировать.

Конечно, к моему положению было трудно отнести слово «беречь», но уж что поделать.

— Вы ранены? А впрочем, это меня не касается, — сказал мужчина. — Следуйте за мной.

— У нас снова будет приятная встреча с комиссаром? Я припас пару-тройку занятных анекдотов на этот случай.

— Нет, у вас будет бой. Комиссар будет наблюдать с экрана. Можете рассказать мне свои анекдоты.

— Да? Тогда первый будет такой… Комиссар подал объявление о поиске работы: «Перейду на работу в якудза. Клиентская база своя, зарплата не интересует!»

Рожа кислого мужчины стала ещё более кислой. Как будто он съеденный лимон зажевал двумя лаймами:

— Если у вас все анекдоты такие же дурацкие, то не утруждайте себя.

— Ну вот, а я-то думал, что вам понравится. Всё, больше ни одного не расскажу. Будьте таким и дальше.

Мужчина только пожал плечами в ответ. Он двинулся к машине, а я поковылял за ним. И я слышал хихиканье снизу. Кому-то анекдот понравился.

Мы доехали до прежнего богатого дома. Мужчина провел меня сразу же на лестницу-воронку. Я с огромной предосторожностью съехал по ней вниз, когда ступени перешли в наклонное положение. Палку пришлось отбросить — противник не должен догадываться о моём слабом месте.

Приземлился удачно — нога осталась неповрежденной. Я присел на левую ногу и почти опустился до песка, оберегая правую. После этого вышел из седа на одной ноге.

Ну что же, кто будет моим противником на этот раз?

Зал для смертельного кумитэ не изменился, он был всё таким же просторным и всё также пах кровью. Черные лоскуты с белыми иероглифами местами были забрызганы красным.

— Ийя-а-а! — раздался пронзительный возглас, а после в десятке метров от меня на одно колено приземлилась девушка.

Ладная фигурка, короткая юбка, гольфы по колено и блузка с выглядывающими сиськами. Черные волосы окаймляли милое лицо, а глаза были такими огромными, словно она в каждый вставила специальные расширители.

— Ой, тут хинин, какая прелесть, — сказала девушка, поправив волосы. — Давненько не резала вашего брата.

— Да? И многих ты убила?

— Я уже и не помню. На втором десятке сбиваешься, — улыбнулась она.

Нашему разговору помешал всё тот же мрачный голос, который звучал в первый раз.

— Бой длится до смерти одного из участников. Если участники отказываются сражаться, то умирают оба.

Из дебрей черных шелковых полос вылетели два разряда молний. Они ударили в метре от каждого из нас. Это было уже привычно для меня, поэтому я даже не дернулся. Девушка тоже не дернулась. Похоже, что она тоже была из опытных бойцов.