Ошибка юной Анны - Вадим Норд

– Пейте снотворное, – посоветовал Александр.

Нечего обольщаться и думать, что Вадим Родионович раскаялся. Как бы не так! Небось опять ему что-то нужно или провокацию какую-нибудь задумал.

– Спасибо, Александр Михайлович, – сегодня Вадим Родионович был любезен и терпелив, – но снотворное мне не поможет. Не тот случай. Я, знаете ли, на днях буду в Москве и хотел бы с вами встретиться. Не спешите говорить «нет», вспомните, что повинную голову меч не сечет.

– Вадим Родионович, давайте обойдемся без всего этого, – одернул Александр. – Я, кажется, прямо сказал, что не хочу продолжать наше знакомство. Ваша бессонница, ваше раскаяние и мотивы, вынуждающие вас встретиться со мной, мне совершенно неинтересны. Прощайте.

Александр отключился, не дожидаясь ответа. Его не покидало чувство, что так просто он от Вадима Родионовича не отвяжется. «Что там у них еще случилось?» – подумал Александр. Появилось искушение позвонить Рыкалову и поинтересоваться новостями, но он его переборол. Незачем. Закончено дело, так закончено. Начнешь интересоваться новостями, сам не заметишь, как снова втянешься. Коготок увяз и так далее…

Александр помянул про себя недобрым словом Вадима Родионовича и внес его номер в черный список. Соображениями корпоративной этики в данном случае можно было пренебречь. Уже не было сомнений, что если Вадим Родионович будет звонить снова, то не по поводу кого-то из пациентов, а только для того, чтобы обелить себя и втянуть Александра в новую интригу. В том, что это будет именно интрига, Александр был уверен на все сто процентов. Ни на что другое Вадим Родионович не был способен. С такими способностями не в медицину, а в политику надо подаваться. Впрочем, он же, кажется, собирался стать депутатом, Рыкалов рассказывал.

Ничто так не обогащает опыт и не ожесточает сердце, как административная работа. Особенно в той части, которая касается открытия новых компаний или филиалов. Когда-то Александру казалось, что достаточно выбрать из множества «ремонтно-отделочных» фирм одну и заключить с ней договор. Оказалось, что этого совершенно недостаточно, и подписание договора, перечисление аванса никоим образом не освобождают от необходимости вникать в проблемы штукатуров, паркетчиков, электриков, сантехников и представителей прочих благоустраивающих специальностей. Почему? Да потому что между ними постоянно возникают поистине неразрешимые противоречия. Штукатурам надо штукатурить, а электрики еще не закончили свою работу, паркетчики не успели настелить линолеум, и из-за этого сантехники не могут развести трубы, или, наоборот, виноваты в задержке сантехники, из-за чего теперь страдают паркетчики… И все это удлиняет и удлиняет сроки. Прорабы разводят руками и уговаривают войти в положение. Их руководство рассыпается в извинениях и заверяет, что «это в самый последний раз»…

Александра спас босс. Именно что спас, потому что впору было сходить с ума или бросать все другие дела – отменить операции, забыть про набор персонала – и заниматься только ремонтом новой клиники.

– Есть три волшебных слова, – сказал он, усмехаясь, – «сроки», «неустойка» и то, которое из трех букв. Я про суд, если что.

– Но у людей обстоятельства… – попробовал возразить малоопытный Александр.

Босс продемонстрировал высший пилотаж, дал наглядный урок мастерства – позвонил заместителю директора фирмы, производящей ремонт, выслушал его доводы, три раза сказал слово «сроки», два раза слово «неустойка» и один раз слово «суд». В результате проблемы решились сами собой, и впредь по подобным проблемам Александра почти не беспокоили. Ну а если пробовали, то он начинал разговор с фразы: «Давайте вспомним, что у нас написано в договоре…» Эту же практику он начал применять и в общении с некоторыми поставщиками. Однако с поставщиками дело обстояло сложнее, потому что им было на кого переложить вину. То зарубежные партнеры подводили, то транспортная компания. Порой общение становилось довольно бурным. Поэтому звонок человека, представившегося адвокатом Семаховым из компании «Семахов и партнеры», Александр сначала связал с недавней дискуссией по поводу несвоевременной поставки медицинской мебели.

– Я уже все сказал вашему клиенту и больше мне добавить нечего, – заявил Александр. – Нам не разговоры нужны, а мебель. Наша мебель, уже оплаченная нами. Мы оплатили в срок? Так будьте же любезны исполнить в срок свои обязательства.

– Я не по поводу мебели, а по поводу Евгения Дмитриевича, – сказал Семахов. – Вы же знаете Евгения Дмитриевича? Качалова? Из Нижнего Новгорода?

«Началось, – подумал Александр. – Ах, неспроста Вадим Родионович вчера объявился. Что там у них еще случилось?»

Оказалось, что пока ничего не случилось, следствие почти закончено, скоро состоится суд, и адвокат обвиняемого в халатности хирурга Качалова хочет привлечь Александра к участию в судебном процессе в качестве специалиста-консультанта.

– Почему вдруг? – вырвалось у Александра. – Вы же знаете, что я уже привлекался в качестве эксперта, но отказался от участия в деле. Разве можно дважды входить в одну и ту же воду? У меня были причины для отказа, я не просто так…

– Я все знаю, Александр Михайлович. – Адвокат Семахов был энергичным и настойчивым человеком, это даже при телефонной беседе чувствовалось, по манере разговора. – И причины отказа знаю, но я веду речь не о вашем участии в деле в качестве эксперта, а об участии в судебном процессе в качестве специалиста-консультанта. Это разные вещи.

– Я не настолько силен в юриспруденции, чтобы понять эту разницу, – честно признался Александр. – Скажу больше – я никогда не слышал о существовании консультантов. Мне всегда казалось, что в деле участвуют только эксперты.

– Бывают ситуации, когда суд нуждается в специальных сведениях справочного характера, получение которых не требует проведения исследования, – пояснил адвокат. – Проще говоря, Александр Михайлович, на суде вам надо будет высказать свое мнение, ответить на вопросы, если таковые возникнут.

– Наверное, эти вопросы уже есть, – предположил Александр. – Иначе бы вы меня не приглашали.

– Если бы я мог заранее предсказывать ход процесса… – вздохнул адвокат. – Но думаю, что какие-то вопросы возникнут. При встрече мы побеседуем с вами более подробно. Обсудим детали, я ознакомлю вас с моей стратегией. Думаю, что наша встреча состоится в ближайший вторник.

– Подождите, Николай Павлович, но я еще не дал своего согласия, – напомнил Александр. – Мне надо подумать.

– Речь идет всего об одном-двух днях, не более того, – напористый тон адвоката смягчился, превратившись в увещевающий. – День или два – это же так мало, Александр Михайлович. Я куплю вам билеты в оба конца, оплачу гостиницу…

– Дело не в гостинице и не в билетах, а в том, что у меня мало времени, и я уже пробовал участвовать в этом деле, и… испытал некоторые сложности.

– Знаю, все знаю, Александр Михайлович. Но отказ от участия в качестве эксперта никак не влияет на возможность участия в судебном заседании в качестве консультанта. Вы не даете заключения, вы не определяете вину, вы ничего не решаете. Вы просто даете пояснения. Судья же не пластический хирург. У него могут возникнуть вопросы. И у меня могут возникнуть, и у других участников заседания. Вот вы на них и ответите, как специалист. Например, вас спросят: «Александр Михайлович, скажите, а сколько времени в среднем длится та или иная операция?» Или еще что-то в этом роде. Если вы опасаетесь, что вас снова начнут упрекать в предвзятости, то можете этого не опасаться. Консультант не может быть предвзятым, он отвечает на вопросы общего порядка. На справочные, так сказать.