Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен

Этот вопрос не оставил немца равнодушным.

– Да, я хочу увидеть мужчину, который переиграл меня в воздухе.

После того как переводчик перевел эту фразу на русский, все присутствующие хихикнули. Полковник повернулся к майору Казар и сказал: «Не пригласите нашего пилота?»

Казар вышла и вернулась с Настей. Губы немецкого летчика скривились в презрительной ухмылке.

– Вы привели сюда эту глупую девчонку, чтобы оскорбить офицера ВВС?

– Эта глупая девочка, как вы выразились, – тот самый пилот, который подбил ваш самолет, – пояснил полковник.

– Я вам не верю. – Немец отвел взгляд в сторону, демонстрируя пренебрежение.

Настя посмотрела на полковника, чтобы получить разрешение, и после его кивка встала перед пленным. Она все еще была в своем летном костюме, отметила про себя Алекс. Возможно, чтобы поиздеваться над немцем.

– Вы были во втором из двух Ме-109, номер вашего самолета – 34. Вместе с моим товарищем мы сбили первый Мессершмитт, и я стала вас преследовать, когда вы нырнули вниз. На высоте около тысячи пятисот метров я ударила вас крылом, но вам удалось развернуться. Вы зашли сзади и ткнули меня в хвост. Но я смогла подняться, а затем – спикировать. Вы открыли по мне огонь, но солнце светило вам в глаза, так что вы промазали, зато мне удалось попасть в ваш самолет сверху. Мои пули прошли по корпусу и, наконец, пробили топливный бак. Вы, должно быть, догадались, что я буду целиться в бак, и катапультировались за несколько секунд до взрыва.

Переводчик повторил этот рассказ по-немецки, предложение за предложением.

– Значит, это были вы. – Судя по голосу, немца переполняли горечь и ненависть. – Чистая удача! Один из наших достанет вас в следующий раз. – Пленный снова отвел взгляд.

– Может быть. А, может, и нет, – равнодушно бросила Настя и отошла от немца.

Полковник, видимо, потерял терпение и дал охране знак увести летчика. Следующий допрос явно будет жестче, подумала Алекс, но на этом ее работа была закончена.

– Спасибо вам, майор Казар. И спасибо вашим летчицам за службу. Мы проследим, чтобы захват в плен этого офицера был занесен в их личные дела. – Отдав честь, мужчины повели пленного в военный грузовик.

* * *

– Молодцы, первая эскадрилья! Мы все молодцы! – Клавдия Нечаева в шутку ударила Катю по руке. Летчицы собрались в столовой.

– Простите, что мы вас оставили, но мы его не заметили, – сказала Катя.

– Ерунда, забудь, – Настя махнула рукой. – Мы зачистили небо, правда, Рая?

– Неужели? Я даже не заметила, просто ногти пилочкой подравнивала, – сострила Раиса, и девушки расхохотались.

Алекс сидела с краю стола, наблюдая за этой шутливой беседой, благодарная судьбе за то, что хотя бы как-то участвует во всем этом. Настя, казалось, светилась от радости.

– Эй! – Клавдия легонько ткнула теперь Настю. – Мне прислали еще одну посылку из дома, и я хранила ее для особого случая. Думаю, этот случай настал. Только сначала пообещайте, что не уничтожите все запасы за пять минут!

– Договорились. – Настя хлопнула Клавдию по спине, и шестеро девушек, покинув столовую, отправились в блиндаж первой эскадрильи.

Рая зажгла парафиновые фонари. Одна из летчиц подбросила дров в печку и помешала угли. Когда в блиндаже потеплело, девушки расселись вокруг ящика из-под боеприпасов. Клавдия с показным драматизмом открыла картонную коробку и стала вынимать оттуда запасы. Сначала – неизбежная буханка черного хлеба. Консервная банка с селедкой была более желанной. Затем девушка передала по кругу мешочек с подсолнечными семечками, послужившими закуской. Еще ей прислали несколько маленьких сладостей из кедровых орешков, сухих яблок и ягод. Сахара летчицам очень не хватало.

Девушки пытались растянуть удовольствие, стараясь есть медленно. Одна из летчиц запела, остальные подхватили песню о падающем снеге. В словах слышалась трагедия, они были невыносимо пронзительны, словно девушки, совсем еще молодые создания, предчувствовали собственную гибель.

Следующие песни были о цветах, юной любви и патриотизме. Настя между тем перемещалась по блиндажу, задерживаясь то у одной, то у другой летчицы. Таким образом, она совершенно естественно добралась до Алекс и уселась рядом. Алекс охватывал восторг от ощущения их соприкасающихся бедер и случайных прикосновений к Настиной руке.

– Разве не поразительно, как много мы достигли с таким некомпетентным командиром, – сказала вдруг Катя.

– Ты же знаешь, почему ее назначили, – напомнила ей Настя. – Казар из близкого окружения Осипенко, и они оба прогнили до самой сердцевины. Они бы донесли даже на родную мать, если бы что-нибудь получили за это. – Настя вытрясла несколько семечек из мешочка и передала его сидевшей рядом девушке.

Катя скрестила руки на груди.

– Так и есть. Это выводит меня из себя! Мы, лучшие советские летчицы, находимся под командованием женщины, которая даже не поднимается в воздух. Да, мы все объяснили в нашем письме к командующему дивизии. Он не сможет проигнорировать обращение, подписанное восемью лучшими пилотами!

– Я до сих пор сильно горюю по майору Расковой, – сказала Клавдия. Она сидела напротив, подтянув колени и уперев в них подбородок. – Раскова на самом деле заботилась о нас, это было видно. Она была в десять раз лучше этой деревянной палки, что у нас вместо командира.

Скрипнула дверь, и девушки разом обернулись. На пороге с каменным лицом стояла майор Казар собственной персоной.

– Гасите свет, – объявила она и перевела взгляд на Алекс. – Мисс Престон, мне кажется, вы ошиблись блиндажом. Я провожу вас в ваше жилище.

Летчицы пробормотали: «Есть!», а озадаченная Алекс вышла за майором в ночь.

– Простите. Я не знала, что мне нельзя посещать блиндаж первой эскадрильи.

Напряженная Казар шла рядом. В отличие от их совместного вечера, проведенного за водкой несколько недель назад, на этот раз майор не положила свою руку на плечо Алекс и даже не посмотрела на нее. Она держалась столь же холодно, каким был окружающий воздух.

– Вы меня разочаровали, мисс Престон. Я думала, вы интеллигентная женщина, и надеялась, что мы узнаем друг друга получше. Но, судя по всему, вы предпочли общение с людьми низшего звания. Эти девушки неопытны и наивны. Им нечего вам предложить, кроме девичьей жизнерадостности.

– Учитывая все обстоятельства, майор, жизнерадостность нам не помешает. Что вы имеете против?

– Не вздумайте надо мной смеяться, мисс Престон. Мне надлежит следить за тем, чтобы летчицы оставались эффективными боевыми единицами, и я уничтожу все, что может этому помешать.

Они остановились у блиндажа третьей эскадрильи.

– Я поняла. Спокойной ночи, майор Казар.

Майор ушла, ничего не ответив.