Герой поневоле - Артём Горохов

– Оружие возмездия вообще. Много чего. – Мария села на край стола, позволив волосам свободно свисать с левой стороны. Деревянным гребешком она стала причесываться, не прерывая рассказ. – Представители моего народа могут общаться друг с другом на любом расстоянии. Мы получаем информацию из ноосферы, почти как ангелы. Поэтому Черные и выбрали нас. Германии нужны были не просто образцы, а точные технические характеристики, чертежи и многое другое. Прибыв на Землю, мы обживались тут некоторое время, контактировали с руководством рейха, а после объявления войны в тридцать девятом приступили к выполнению своей миссии. Мы передавали инженерам информацию, которую посылали нам Черные. Фашисты разве что не молились на нас. Создать в земных условиях некоторые материалы и химические соединения оказалось затруднительно, так что нам вновь приходилось запрашивать все новые данные.

Мария снова вышла из комнаты и вернулась с маской, к которой был присоединен пол-литровый баллон красного цвета. Она приложила маску к лицу, нажала на клапан и сделала глубокий вдох.

– Задыхаюсь! – с улыбкой посетовала она. – На моей планете содержание кислорода в атмосфере куда выше, чем на Земле пару миллионов лет назад. Приходится постоянно носить с собой баллончик.

– И вы так и не смогли ничего сделать?

– Как же не смогли?! – возмутилась она. – А как же научно-технический прогресс? Рывок? Атомная энергетика, радиоэлектроника, реактивные двигатели, медицина, телевидение, сотовая связь, наконец! И это только самые громкие достижения. Все разработки после капитуляции достались союзникам. США забрали как опытные образцы, так и немецких ученых. СССР и Европа получили всего несколько опытных образцов техники. Им пришлось потом до всего доходить своими силами. Постепенно все наработки, за исключением тех, которые и теперь покажутся слишком уж фантастическими, были представлены как разработки земных ученых.

– Просто с ума сойти! – вырвалось у Глеба. – Не могу в это поверить.

– Не обижайся, но ты типичный землянин. Узколобый ты! – Она сказала это с такой милой улыбкой, что Глеб только ухмыльнулся в ответ. – Ты совершенно не готов воспринимать необычную для тебя информацию. Все, ступор! Стена! Мир настолько шире ваших представлений о нем, что вам этого не понять. Увы, но только единицы из вас могут по-настоящему глобально мыслить. Вы называете таких людей великими. Хотя вам всем нужно стать такими, чтобы Землю приняли в Сообщество.

– Зачем ты все это рассказываешь мне?

– Я так давно не говорила ни с одним человеком! Соскучилась!

– А что случилось потом? И где мы вообще находимся?!

– Как?! Ты не знаешь, где мы находимся? – Она выразила на прекрасном лице неподдельное удивление. – Это антарктическая база «Новая Швабия». Именно здесь велись основные работы по изготовлению, как это говорится, «Рундфлюгцойг»?[16] И Die Glocke тоже был сделан здесь. На базе в сорок четвертом и сорок пятом годах работало до двух тысяч человек.

– Что это за Рунд? – переспросил Глеб.

– Ну, ты наверняка на нем сюда прилетел. Я не знаю, как это на твоем языке. Блюдце?

– НЛО?

– Летающая тарелка!

– И вы сделали их? Это правда? Я видел это в фантастическом фильме.

– Да, к концу войны их создали около сотни. Но это не помогло.

Мария поднялась, решительным шагом вышла из комнаты, направилась к лестнице и спустилась этажом ниже. Глеб следовал за ней.

– Эй, ты куда так чухнула?

Глеб последовал за инопланетянкой и вскоре оказался в просторном помещении, оборудованном под гараж.

– Хочу кое-что проверить.

Она почти бегом пересекла гараж, в конце которого перед ней открылись большие автоматические двери, за которыми оказался широкий коридор. Длинноногая Мария бежала все быстрее. Глеб едва поспевал за ней. Наконец после очередного поворота перед ними с шипением и скрежетом распахнулись еще одни ворота. В лицо ударил резкий холод и колючие льдинки, задуваемые ветром. Прямо за воротами коридор резко обрывался. Мария и Глеб оказались на краю громадного котлована, засыпанного снегом. Ослепляющее солнце играло на льдинках. Далеко-далеко плескались синие волны океана.

Мария замерла, словно морозный воздух, ударивший ей в лицо, вмиг заморозил ее в ледышку. Глеб подошел к женщине и заглянул ей в лицо. Из голубых-голубых огромных глаз струились кристальные слезы.

– Что? Что случилось? – удивленно спросил Таран.

Оршич разрыдалась, бросившись ему в объятия. Она как ребенок лепетала несвязные фразы:

– Я думала, что еще здесь! Они не дождались меня. Нас… нас просто бросили.

Силы покинули пришелицу, и она сползла на морозный бетон, покрытый тонким слоем снега, задуваемого к внутренним воротам ангара.

Глеб попытался ее приподнять, чтобы втащить обратно в гараж, но вес женщины оказался непривычно большим. Он закряхтел и снова попытался взять Марию под мышки. Но она слегка оттолкнула его, взяла себя в руки и поднялась. Еще раз посмотрев глазами полными слез на бескрайние снежные просторы, развернулась и медленно поплелась обратно.

– Знала бы Сигрун про это, – тихо пробормотала она себе под нос, – разнесла бы все к чертям! Мы тяжелее вас, – добавила она, – у нас другое строение костей. Так что это с виду я балерина. А так во мне почти девяносто килограммов.

– Что тебя так расстроило?

Она махнула рукой:

– Ничего… Тоска по дому.

– И все же?

– Тут стояла «Андромеда»[17], которая должна была доставить нас домой, к Альдебарану.

– Аль Де Баран? Космический корабль?

– Какой баран?! – Она улыбнулась одними губами. – Альфа Тельца. Нас обещали вывезти с руководством рейха в сорок шестом. И бросили здесь. Я так надеялась, что ты просто чудак из обслуживающего персонала, что Новая Швабия действует, как и прежде. А теперь я даже не знаю, в каком году ее покинули, где «Андромеда» и улетел ли кто-нибудь с Земли вообще.

– Как в сорок шестом? – удивился Глеб. – Ведь война закончилась в сорок пятом!

– Много ты знаешь! – огрызнулась Мария. – Да, в сорок пятом мы покинули Берлин и на подводной лодке направились сюда. Некоторые уплыли в Аргентину. А база функционировала по крайней мере до конца сорок шестого года, пока Гитлер находился здесь…

– Это невозможно!