Герой поневоле - Артём Горохов

– Капец! – крикнул сам себе Глеб. – Это тебе не «Осьминог» в нашем забубенном городишке!

Немного освоившись, пилот понял, что корабль продолжает выполнять его команду. Он производил какие-то расчеты и, по всей видимости, собирался продолжить полет самостоятельно. Глеб стал рассматривать планету, которая с этой высоты казалась гигантской. Она закрывала почти все поле обзора. Далеко внизу тонкими голубыми нитками извивались могучие реки, белели снежные шапки гор, ослепительно блестели синие глади морей. В таком положении планета казалась Тарану как бы перевернутой. То есть Северный полюс, изображаемый на картах вверху, теперь оказался внизу, а Южный – наоборот, потихоньку разворачивался к кораблю. В кабине мигали различные огни, слышались слова на непонятном языке. У Глеба уже не было того интуитивного контакта с кораблем, как прежде. Он встрепенулся. Корабль стал стремительно снижаться. Сначала этого не было заметно, но нарастающее ускорение явственно свидетельствовало об этом. Глеб ползком поспешил вернуться в кресло пилота.

– Беру управление на себя! – лихо скомандовал он, ожидая, что из пола тут же появятся столбики, но не тут-то было.

Корабль больше не слушался своего нового пилота. Он упрямо продолжал движение в сторону Южного полюса. Елизавета, как назло, не отзывалась. Поэтому все, что оставалось Глебу, – это улечься поудобнее в кресло и надеяться на то, что корабль действительно доставит его в безопасное место. Теперь тарелка снова рассекала атмосферу, на этот раз над водами бескрайнего океана. Пилот с интересом рассматривал почти что черную воду, которая, казалось, кипела, взъерошенная огромными волнами с белыми бурунами. Внизу был шторм. Корабль летел все ниже и ниже. Можно было подумать, что он скользит по водной глади, но на самом деле до поверхности океана оставалось еще несколько десятков метров.

Неожиданно тарелка сделала резкий вираж и на полном ходу нырнула в волны. Глеб вскрикнул от неожиданности и закрыл лицо руками. Но ничего экстраординарного не произошло. Корабль отлично чувствовал себя и под водой. Он опустился еще ниже, туда, где шторм, бушующий на поверхности, был не заметен, и разогнался до невероятной скорости.

Таран поежился в кресле. Вокруг было темно и некомфортно. Тарелка быстро погрузилась на несколько десятков метров, почти что на самое дно. При этом пилоту казалось, что скорость движения ничуть не меньше, чем в воздухе. Разглядеть при этом морские глубины и их обитателей не представлялось возможным. Все, что успевал фиксировать Глеб, – это белые плавучие горы айсбергов неземной красоты.

Подводная часть путешествия несколько затянулась, и Таран заскучал. Он закрыл уставшие глаза, свел пальцы в замок под головой и сам не заметил, как погрузился в сон. Ему показалось, что прошло не больше минуты, но за это время корабль успел добраться до пункта назначения. Тарелка медленно-медленно плыла у самого дна между двумя рядами вертикально установленных бетонных свай, похожих на колонны. В кабине то и дело загорались какие-то разноцветные индикаторы, снова слышались фразы на незнакомом языке. Корабль включил прожекторы, осветившие сваи и большой черный портал, открывавшийся в скале. В колоссальном подводном сооружении, где могла бы пройти подводная лодка, зажглись ровные ряды синих лампочек, которые длинными цепочками уходили так далеко вглубь скалы, что для Глеба, наблюдавшего за всем этим, они сходились вдалеке в одну точку.

Когда корабль поравнялся со входом в портал, в верхней части сооружения открылся люк, из которого показался механический манипулятор, похожий на «руку» экскаватора с гидравлическими суставами. Манипулятор резво и нагло схватил тарелку за «макушку» и потащил по порталу.

Транспортировка продолжалась всего несколько минут. После ряда поворотов, гидравлический манипулятор остановился в том месте, где подводный коридор поворачивал круто вверх. Тарелка на миг замерла, в то время как манипулятор отсоединился и поспешно скрылся в стене, оставив за собой вихрь маленьких белых пузырьков. После этого аппарат самостоятельно начал медленно всплывать. Глубина колоссальной шахты составляла, наверное, метров пятьдесят. По крайней мере, так показалось Глебу, завороженно следившему за происходящим. Во все это было трудно поверить.

Глеб почувствовал, что всплытие закончилось и корабль оказался на поверхности, вот только вокруг была кромешная тьма. Различить можно было только квадрат на дне водоема, очерченный рядами голубых лампочек. Наконец где-то высоко загорелся прожектор, словно утренняя Аврора. Его свет падал прямо на НЛО. Пилот поежился. Рядом с прожектором загорелся еще один, потом следующий пока, наконец, нескончаемая цепь ярких ламп не озарила потрясающее своими размерами подземное сооружение. Корабль оказался в подземном озере размером, пожалуй, с футбольный стадион, которое было закрыто сводами каменного купола. Фонари осветили пространство, так что теперь было видно, что, скорее всего, все это имеет рукотворное происхождение. Слишком уж ровными, идеальными были берега озера и свод пещеры. Кроме того, у берега проходили металлические мостки, которые сходились у трех коридоров, уходивших вглубь скалы.

От мостков к кораблю побежал длинный металлический трап. В это же время кабина пилота с шипением открылась. Трап прибежал к кабине, и все замерло. Глеб поднялся, с интересом разглядывая «безопасное место», куда его принес корабль. Он ступил на узенький трап, который с виду казался хлипким, но почувствовал под ногами твердую ровную поверхность. Таран прошел по нему метров двадцать и оказался на широкой ровной площадке перед коридорами, уходящими в скалу. Два коридора были широкие и высокие, так что внутри мог спокойно проехать груженый самосвал. Один из них, как и третий коридор, который был не более двух с половиной метров в высоту и ширину и предназначался, по всей видимости, для пешеходов, шел прямо. Второй резко уходил вправо. Над площадкой на никелированной пластине красными буквами было написано: Neu-Schwabenland. Herzlich Willkommen![12] Глеб пробормотал незнакомые слова, ничего не поняв, хотя и предполагая, что надпись сделана на немецком.

Надо сказать, что, очутившись в сооружении, возведенном на твердой поверхности руками, Таран почувствовал себя намного увереннее, чем на инопланетном корабле. Он заглянул в тоннели и выбрал средний, который больше походил на пешеходный. Кроме того, из него шел поток приятного, прохладного и свежего воздуха. Пройдя не более десяти метров, Глеб наткнулся на транспортир, ленты которого шли в обе стороны, однако в данный момент транспортир бездействовал, лента стояла недвижима. Делать было нечего, Глеб пошел пешком, оставляя в пыли, которая, казалось, копилась тут десятилетиями, глубокие следы. Лампы освещения загорались и автоматически гасли по мере продвижения гостя вглубь горы. Прошло, наверное, минут десять или пятнадцать, но «пейзаж» не менялся. То и дело на стене обнаруживались таблички с надписями, выполненными на немецком и рунами, но никаких люков или дверей видно не было. Правда, пару раз на стене появлялись трубы и короба коммуникации. Монотонность начинала действовать на нервы, и Глеб побежал. По его расчетам, он преодолел уже более трех километров. Наконец справа показался дверной проем, закрытый ролл-дверью. Таран подступил к проему, и дверь автоматически стала ползти вверх, открывая взору маленькую комнату, наполненную различной аппаратурой. Он с интересом разглядывал ряды перемигивающихся красных лампочек, рубильников и кнопок, оплетенных косами проводов. На стене уныло висели три телевизора с громоздкими выпуклыми кинескопами. Один из экранов тускло засветился под слоем пыли. На нем едва можно было различить подземное озеро, посредине которого плавала тарелка.