Информационно-семиотическая теория культуры. Введение - Ольга Николаевна Астафьева

Речь идет, таким образом, о подходах к определению (формированию, конструированию) понятия «культурная форма» с опорой на контуры и горизонты того общего научно-теоретического контекста, что сегодня составляет «мейнстрим дискурса» наук о человеке, т е. теории сознания, когнитивистики, теории информации, антропологии, семиотики, лингвистики и общей теории систем, из которого только и может вырасти смысловое содержание понятий культура, «культурная форма».

Первый шаг в этом направлении – детализация современных представлений означенных наук, что, собственно, и образует общий знаниевый контекст понимания сущности культуры и формирования понятия «культурная форма». Логично начать с представлений современной философии и науки о сознании и социальности, к которым, так или иначе, восходит все в культуре, все «культурное».

Наука, увы, пока еще далека от разгадки тайн сознания и его механизмов, особенно в плане перехода («скачка») от физических процессов (слаботочных импульсов в мозгу) в нейронных сетях к знаково-символическим ментальным формам – к образам, слову, речи [3].

В то же время, известны и активно разрабатываются такие трактовки сознания, которые напрямую соотнесены с сутью культуры, феноменом социальности и деятельностной активностью человека. В частности, сознание рядом авторов трактуется как «многообразие различий и их различения, а также идентификация различенного» [4]. Как полагается в означенном подходе, сознание человека в корреляции с миром сущих (реальностей) преобразует «различенное и идентифицированное» в комплексы подвижных смысловых и ценностных иерархий, определяющих и структурирующих содержание индивидуального и интерсубъективного опыта. Именно эти смысловые комплексы, идентифицирующие и структурирующие внешний мир и социальный опыт, а также регулирующие на этой основе поведение и действия человека (их формы и механизмы), и являют собой основу и суть культуры.

Теперь впору обратиться к социальности, ее трактовкам. У нас, увы, все еще укоренено понимание социальности как коллективности. Однако в современной социологии (феноменологической, в частности) социальность понимается совсем иначе – как интерсубъективная смысловая структура, т. е. как некая фабрика (структура, институт) по производству смыслов и обмену смысловыми значениями в актах коммуникации и интеракции людей [5], подобные представления характерны и для социологии Лумана, к которой мы уже обращались в предшествующих разделах. Социальность в рамках означенной социологии трактуется лишь как творение смыслов и оперирование ими, а значит – в контексте культуры и ее функционирования.

В этом плане бесспорно правы авторы, которые видят за культурой систему принципов смыслообразования и сумму феноменологических продуктов этого смыслообразования [6]. Хотя, надо заметить, подобное определение носит чрезмерно общий, а значит абстрактный характер, т. е. лишено операциональности. Но все же оно заслуживает внимания и поддержки, поскольку в интерпретации сути культуры делает упор именно на смыслы, соотнося с культурой «тайну рождения и бытия смысла».

Смысл, как известно, являет собой меру отнесенности реальности и его проявлений: сущностей, процессов, событий, фактов, знаков и символов к человеку [7]. Соответственно, смысл обнаруживается и бытует лишь в интерсубъективных отношениях, в общении и деятельности, фундируя, таким образом, любые социальные действия, связи/отношения.

В максимальном учете очерченных научно-концептуальных и когнитивно-методологических обстоятельств и кроется ключ к формированию понятия «культурная форма» – мы придерживаемся именно такой позиции.

Современная теория информации весьма развита, а ее идеи, представления и понятийные конструкты проникают (или уже проникли) едва ли не во все социально-гуманитарные науки – в лингвистику и когнитивные науки, прежде всего. Характерен в этом плане уже рассмотренный выше термин «фрейм», что в информатике означает некий пакет информации, сценарий действия. Однако в когнитивных науках с ним (фреймом) соотносится целый ряд смыслов: «когнитивная структура», «матрица возможных интерпретаций событий», «схема репрезентации объекта». В свою очередь, лингвистика предлагает свой взгляд на сущность фрейма, трактуя его как лингвокультурный код или «нетематизированные структуры, свойственные данному языковому сообществу и управляющие как коллективными, так и индивидуальными процессами понимания и коммуникации» [8]. В этом контексте фрейм предстает как условная социальная информация, о которой уже шла речь в соответствующих разделах.

Напомним еще раз: существует два типа социальной информации: безусловная, которая отражает происходящее «здесь и сейчас» (текущий социально-информационный поток), и условная – структурированная и организованная в виде системных кодов, операциональных символов и знаков, т. е. в форме естественных языков, ритуалов, обычаев, норм традиций, поведенческих моделей и парадигм науки, на основе которых и становится возможной интерпретация текущей информации, обретение ею смысла [9]. А смыслы, как известно, сопряжены, прежде всего, с интерсубъективностью и формами активности человека – когнитивными, коммуникативными, интеракционными, адаптивными, деятельностными, творческими и др.

Остается лишь подчеркнуть, что культуру как информационный феномен отличает от прочих информационных феноменов «психологический аспект»: нет культуры без мира эмоций, чувств, побудительных мотивов к общению, действиям.

Получается так: тот тип информационного бытия (феномена), что именуется культурой, имеет два неразрывно сопряженных аспекта и измерения – собственно информационный и психосоциальный. Соответственно, культурная форма, понимаемая как «атом культуры», должна отражать этот факт и строиться на основе не только фреймов информации (единиц информации – так может строиться техническая информация), но и паттернов психоповеденческой активности человека.

С учетом изложенных обстоятельств культурная форма, на наш взгляд, может быть определена как некий минимальный комплекс информационных фреймов и психоповеденческих паттернов, характеризующийся собственной идентичностью и выступающий в качестве минимальной составной части («атома») культуры.

Если в очередной раз прибегнуть к аналогиям из физики, то культурная форма являет собой далее неделимый элемент («атом» – разумеется, не в смысле размера, масштаба) культуры, который имеет собственную идентичность (самотождественность, аутентичность), обеспечивая таким образом различимость составных частей феномена по имени «культура».

Вот здесь мы подошли к принципиально важному вопросу об операциональности подобного определения культурной формы. Ведь любой конструкт познания оправдан лишь в той мере, в какой он продуктивен в процессах выработки знания, т. е. выводит на новые связи, отношения и закономерности; порождает объяснительные механизмы и теоретические обобщения или же открывает пути к построению различных классификаций и типологий. В этом контексте встает вопрос: «Позволяют ли представленные в рамках данного параграфа суждения о сути культурной формы выстроить типологию культурных форм, которая приоткрывала бы некие новые грани культуры?»

Подчеркнем еще раз: культурная форма – это своеобразный атом культуры, и в этом смысле она призвана стать ключом к теоретизации культуры, к объяснению ее строя и закономерностей. Но поскольку идея «культурная форма» изначально предполагает ее элементарность, неделимость, а значит – «субстанционально-структурную однородность», остается лишь один критерий ее типологизации, это – ее функциональная роль в системе культуры и характер (тип) этой роли.

С учетом этих обстоятельств, как нам представляется, могут быть выделены следующие типы элементарных культурных форм:

– эмотивные (формы выражения эмоций, экспрессий, импрессий);

– эготивные (формы культурной репрезентации «Я», самоидентификации человека в социально-культурной среде, манифестации