Сломленный принц - Эрин Уатт

– Я разберусь с ней.

– Как?

– Можешь не беспокоиться об этом.

Я смотрю в окно и стараюсь погасить искру надежды, начинающую разгораться в сердце. Это Рид Ройал. Парень, переспавший с подружкой своего отца. У него нет никаких моральных принципов. Он думает только о себе.

И я не позволю себе надеяться. Мое сердце больше не выдержит этого.

Рид

Вернуть Эллу получается не так быстро, как я думал. И не так легко. Мне казалось, поцелуй на вечеринке Шии доказал, что ее отношение ко мне изменилось. Но нет, он возымел абсолютно противоположный эффект. Элла по-прежнему не верит мне, и я не знаю, как еще убеждать ее, кроме как сделать тест на отцовство.

Папа пока ничего не говорил, но надеюсь, он его сделает. Он ни за что не станет связывать себя с этой змеей, не имея доказательств.

Выходные проходят паршиво, потому что меня игнорируют все члены семьи, кроме папы и Брук. Элла, Истон, близнецы, Гид – они злятся на меня.

Не спорю, я заслужил это. На сто процентов. Переспать с Брук – самая глупая ошибка в моей жизни. Паршиво и то, что я всегда был очень разборчивым в плане девушек и кто-то типа Брук никогда не попал бы в мой список. Я не должен был поддаваться ей. Как не должен был поддаваться желанию наказать папу. Ведь я по опыту знаю, что каждая моя идиотская выходка всегда заканчивается одинаково – я наказываю самого себя.

Но что сделано, то сделано, и я не могу ничего изменить. Могу ненавидеть себя, могу чувствовать себя последним дерьмом, но переписать прошлое я не в силах.

Элла не сможет обижаться на меня вечно, ведь правда?

– Ты пялишься.

Я поворачиваюсь к Уэйду, тот закатывает глаза. Да, попался. Я действительно не сводил глаз со столика Эллы. Она сидит вместе с Вэл у противоположной стены столовой. Она нарочно выбрала это место. Чтобы расстояние между нами было как можно больше.

И еще она поставила стул так, чтобы сидеть спиной ко всем. Ко мне. Она хочет дать понять, что между нами все кончено, но мы оба знаем: это не так. Элла и раньше испытывала ко мне ненависть, что не помешало ей влюбиться в меня. На самом деле между нами почти ничего не изменилось. Мы еще делаем притворные выпады, кружим вокруг, как хорошо подобранные спарринг-партнеры, но мы на одном ринге, вместе. И остальное неважно.

– Мне можно смотреть, – я бросаю на него сердитый взгляд. – А вот тебе нельзя. Хватит таращиться на мою девушку. И не вздумай больше целовать ее.

Он лишь ухмыляется.

– Эй, я не виноват, что она засунула язык мне в рот.

Я рычу.

– Скажешь это еще раз – и я вырублю тебя.

– Ты ни за что не тронешь своего квотербека, – посмеиваясь, дразнит меня Уэйд, а потом встает со стула. – До встречи, братаны. Меня ждут в туалете.

Парни закатывают глаза. Уэйд на всю школу прославился своими перепихонами в школьных туалетах.

– Эй, Ист, – говорит кто-то на другом конце стола. – Слышал, ты поразвлекся с Саванной Монтгомери?

Меня словно бьет током. Это что, шутка? Сначала Эбби, а теперь Сав?

Когда на вечеринке Эбби отвела меня в сторону, то действительно хотела извиниться за то, что переспала с Истоном. Она уверяла, что злилась на меня, и это был ее способ выплеснуть гнев. Было трудно удержаться и не сказать, что мне плевать, с кем она трахается. Потому что это правда, мне плевать. Я потерял интерес к Эбби еще до того, как в моей жизни появилась Элла, и мне искренне до лампочки, с кем она спит.

А на Истона мне не наплевать. Мой брат слетел с тормозов, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить его. И поэтому я не сплю по ночам. Ну, и из-за Эллы, конечно.

И стоит мне вспомнить про Эллу, как кто-то из моих товарищей по команде произносит ее имя. Я тут же перестаю притворяться, что не слушаю, и поворачиваюсь лицом к парням, которые сплетничают, словно на фуршете младшей лиги.

– Что там с Эллой? – требовательно спрашиваю я.

Нейман Халлоуэй, десятиклассник и наш игрок нападения, кривится.

– Слышал, что на уроке по речевой практике ей пришлось туго.

– Что произошло?

Я складываю руки на груди и сверлю глазами обоих. Если они не скажут, то их обеденные подносы отпечатаются у них на физиономиях.

Нейман откашливается.

– Лично меня там не было, но моя сестра с ней в одном классе. Сказала, что Элле пришлось делать выступление на тему «На кого я хотела бы равняться» или что-то типа того. Элла написала о своей маме, и… э-э-э… – Он неловко ерзает на месте.

– Выкладывай. Я не буду бить тебя за пересказ того, что случилось на уроке, но точно набью тебе морду, если не перестанешь тратить мое время.

Сидящий на другом конце стола Истон тоже внимательно слушает, но, когда я пытаюсь поймать его взгляд, отводит глаза.

– Ладно. Короче, вроде как кое-кто глумился над ней, понимаешь? Говорил всякую чушь типа: «Я тоже обожаю стриптизерш. Особенно когда они трутся о мое лицо». И моя сестра говорит, что одна из Пастелей спросила Эллу, есть ли у нее видеозаписи, на которых ее мама учит делать минет клиентам.

Я чувствую, как с каждой секундой мое лицо становится все мрачнее и свирепее. Мне приходится напомнить себе, что он всего лишь пересказывает и нельзя убивать его за это.

Нейман уже белее простыни.

– А потом еще какая-то девчонка сказала ей, что ее мама умерла от стыда, потому что Элла – грязная шлюха.

Краем глаза я замечаю какое-то движение, а когда поворачиваюсь, вижу, что Элла и Вэл идут, неся в руках пустые подносы.

Меня так и подмывает кинуться вслед за ней, но, как бы мне ни хотелось утешить ее, я понимаю, что она не станет меня слушать. К тому же одними утешениями теперь не поможешь.

Уэйд прав: в школе надо что-то менять. До побега Эллы только Джордан осмеливалась разговаривать с ней в таком тоне.

Я поворачиваюсь к парням.

– Все? – спрашиваю я сквозь зубы.

Нейман и его друг обмениваются тревожными взглядами.

Нет, видимо, еще не все. Я настороженно жду продолжения.

Друг Неймана подхватывает.

– Когда мы выходили из класса, кто-то спросил Дэниела Делакорта, выпали ли из Эллы долларовые купюры, когда она раздвинула перед ним ноги. Он сказал: нет, она та еще дешевка, только четвертаки.

Я прижимаю кулаки к коленям, потому что боюсь, что если выйду из себя, то сровняю школу с землей.

– Напиши своей сестре! – рявкаю я Нейману. – Мне нужны имена.

Нейман вытаскивает телефон быстрее, чем бросается принимать пас от квотербека. Он в три счета отправляет сообщение, но приходится ждать почти минуту, пока придет ответ. Когда его телефон наконец-то издает короткий звуковой сигнал, я уже рад убить кого-нибудь.