Нулевой портал - Наталья Ракшина

Да, еще неделю назад Морозова бы от души посмеялась над подобным диалогом. Но только не сегодня.

— А «улум ис»?

— Это уже касается души, Анастасия. Согласно хантыйской вере, душа лиль присуща человеку при жизни. По смерти она способна переселиться в тело ребенка того же рода. Душа ис способна отделяться от тела при жизни во сне или в трансе, при обмороке или тяжелой болезни. Улум ис, она же сонная душа, путешествует в образе глухарки, пока человек спит. Где грань между ис и улум ис, вам никто не скажет, слишком она тонка. Иногда вообще говорят, что у женщины четыре души, у мужчин — целых пять, по количеству выступающих частей тела, и тут дискриминация прекрасного пола… Шучу! После смерти ис попадает в подземное царство, где может жить столько же, сколько ее обладатель прожил на земле, а затем уменьшается в размерах и исчезает совсем. Тут какая-то нестыковка, мне недоступная. Откуда к вам попала улум ис, чья она? Ее обладатель теоретически должен быть жив, или я туплю… Что-то тут нечисто и непонятно, надо разбираться. Ну ничего, у мафии руки длинные, найдем вашу хантыйку, побеседуем. Что-то ведь она еще говорила, это крайне важно. Как-то бы вам вспомнить все фразы, да поскорее… Тут же позвоню филологам, переведут.

— Вы говорите с такой уверенностью, — заметила Настя, — что как будто сами видите во мне нечто непонятное.

Ответ мужчины был не менее обескураживающим, чем на тот предыдущий вопрос о личном отношении Лозинского к «неведомому»:

— Не вижу напрямую. Но оно есть. Ваше поле смешано с чужим, совсем не похожим на типичное человеческое.

— Что?..

— Да-да. — Спокойно повторил Лозинский. — Поле, аура, называйте как хотите. Я не могу утверждать точно, но процентное соотношение полей пока что в вашу пользу, что не может не радовать. Специальных приборов для измерения еще не придумано, так что просто поверьте на слово! Поехали за город, я вам кое-что покажу. Это быстро.

Пока Настя с ошеломлением переваривала услышанное, «Йети» уже выезжал на «Пять минут Америки», обосновавшись в правом ряду, где скорость была меньше.

— Мир наполнен объектами, распознать которые основная масса людей не в состоянии. Чувствительности не хватает. — Пояснил Лозинский, доставая откуда-то второй маленький термос. — Не волнуйтесь, у меня тут нет секретного колпачка, а в машине имеется «круиз-контроль»… Так вот, вернемся к объектам. Я сейчас вам представлю один… одного из них. Размажем остатки рационального мышления, если вы не против. По пути к поселку Белый Яр есть местечко, где аварии случаются несколько раз в месяц. С завидным постоянством, независимо от опыта водителей, погодных условий и состояния дорожного полотна. А все потому, что рядом с этим местом периодически ошивается тень. Я не был до конца уверен, пока не увидел сам полтора часа назад, когда ехал в Сургут. Раньше это мне на глаза не попадалось.

С этими словами Антон сбросил скорость, включая «аварийку» и направляя автомобиль ближе к обочине. А потом он взял Настю за руку и…

… у девушки возникло ощущение, что она находится в кинотеатре и смотрит какой-то «3-D» фильм с дорогостоящими спецэффектами. Далеко впереди находился светофор и перекресток, на котором крайний левый ряд машин поворачивал к Белому Яру. А на обочине вдоль трассы бродило гигантское существо, как будто явившееся из ночного кошмара.

Без малого трехметровое создание было одето в какие-то расползающиеся обрывки шкур животных. Бугристая серая кожа, вытянутый заостренный череп, огромные глаза без век. Длинные черные когти на пятипалых руках-лапах упирались в грязный придорожный снег, не оставляя следов.

Холодная змейка внутри подняла голову, как будто увидела старого знакомого, а затем спряталась обратно. Мол, «чего это, нас не удивишь таким, плавали-видели, знаем…» Часть этого узнавания, как будто струя воды — ржавчиной, — окрасилась примесью брезгливой грусти. Так успешный бизнесмен видит бывшего одноклассника, превратившегося в бомжа.

Автомобили спокойно двигались по трассе. Никто из водителей не останавливался, не выскакивал с воплями из машин, не снимал на смартфоны видео. Трехметровое страшное существо оставалось невидимым для всех. Покачиваясь, оно вытянуло когтистую лапу вперед, в сторону дороги, и с тоскливым воем попыталось зацепить черным когтем ближайшую машину, но безуспешно. Тоскливый вой перешел в стон досады и разочарования. Настя почувствовала, как волосы на голове невольно встают дыбом.

— Что… кто это? — в ужасе прошептала она, цепляясь за руку Лозинского.

— Да кто… Менкв. Не сам, конечно, а всего лишь посмертная тень. Души-то у них нет, а такая вот примитивная посмертная оболочка есть. — Вполголоса ответил профессор-ковбой. — Места здесь всегда были глухие, гиблые, что для пешего, что для конного. Жил менкв тут себе и жил, может, и жрал каких незадачливых путников, пока не помер или не был убит давным-давно, на заре освоения гиблых мест белым человеком. А уйти в Нижний мир не смог, потому что при жизни двигал им один примитивный инстинкт — голод. Шатался по бывшим родным местам в таком вот виде… Не смог менкв смириться со своей смертью, да так и остался с вечным неудовлетворенным голодом тут, как приклеенный к месту, где встретил свой последний миг. Если следовать хантыйским поверьям, из его тела после смерти образовался какой-нибудь холм, срезанный во время строительства дороги…

Прим. авт.: согласно некоторым преданиям ханты и манси, менквы — первая попытка создания человека верховным богом, Нуми-Торумом. Попытка неудачная, менквы были сделаны из ствола лиственницы, а потому тотчас сбежали в лес, где и стали жить. Облик их отличается от человеческого, они сильны и практически неуязвимы, но весьма глупы. По другой версии, менквы — призраки людей, погибших в лесу одинокой смертью. Их представляют также в виде антропоморфных великанов-людоедов.

В декабре в Сургуте темнеет совсем рано. Вот уже и фонари зажглись, а время всего-то три часа дня. Девушке показалось, что в подступающих к городу сумерках уплотняются и ложатся на снег черные и синие тени — совсем не такие, как должны отбрасывать предметы, а какие-то живущие сами по себе…

— Иногда менкв, терзаемый вечным голодом, набирается сил и нападает успешно на тех, кто манит его своей сладкой, кажущейся такой доступной, плотью. — Как сквозь вату, донесся голос Лозинского. — Иногда жертвы помогают ему сами, летя за рулем без раздумий, правил, и вообще, по-моему, без мозгов… До последних проще дотянуться… Но — тело его давно рассыпалось в прах, а тень не может пожирать живую плоть, даже если авария закончилась чьей-то смертью.

Настя вздрогнула. Неподалеку находится страшный памятник — искореженная белая машина на высоком постаменте. «Не спеши, водитель! Тебя ждут дома»! Папа рассказывал, как в чудовищной аварии здесь погибли несколько человек. Так ведь этот знак тут не единственный… Вон там, дальше, холмик со старым памятником советских времен. И разве он один на этой трассе?

Словно в подтверждение невеселых мыслей, справа на страшной скорости безбашенно пролетел какой-то навороченный черный спорткар. Пролетел там, где ехать уже не положено, обгоняя правый ряд практически по обочине. Существо проводило черную машину долгим взглядом и удовлетворенно рыкнуло.