Прощание на Поцелуевом мосту - Екатерина Островская

– Каролина Воронович, то есть теперь уже Карина Вишневская, родом из Белоруссии. Может, там поискать ее связи?

– Уже ищут. Но у нее, как выяснилось, ни близких подруг, ни молодых людей. С матерью не общается давно. Когда-то у нее был один паренек, связанный как-то с криминалом, но он по хулиганке проходил и теперь притих вроде. А вообще, в Белоруссии менты работают очень даже неплохо. Про госбезопасность белорусскую не знаю, но это уже другое ведомство. Я думаю, что полковник Кожемякин, – если слышал про такого следака из ФСБ, – работает в этом направлении, а если нарыл чего, то мне он не докладывает. Он с Евдокимовым напрямую общается. А Иван Васильевич, хоть и широкой души человек, в таких делах подробностями ни с кем не делится без особой надобности.

Вечером Петя сказал, что хочет понырять еще, за новой порцией рыбы. Едоков ведь стало больше, необходимо сделать запас. Карина не стала возражать, хотя ей непонятно было: почему человек, ворочающий миллионами долларов, должен беспокоиться, чтобы накормить каких-то охранников. И почему охранники приехали без запаса продуктов: без консервов, без хлеба, без колбасы, без пакетиков чая или растворимого кофе?

Петя надел ласты, взял подводное ружье, зашел в воду по пояс и вдруг остановился.

– Кариночка! – крикнул он. – Ты при аппарате? Дай мне, пожалуйста, телефончик, я сделаю один короткий звонок.

– Я тебе твой принесу, – ответила она и хотела сорваться с места, чтобы бежать в дом.

– Ну чего тебе бегать? – остановил ее Петя. – Мне буквально на пару секунд телефон нужен. Забыл важный звонок сделать.

Карина зашла в воду, но, даже намочив платье, дотянуться до Пети не смогла.

– Ты брось, а я поймаю, – улыбнулся Петя.

Карина бросила телефон, а он не поймал.

– Прости! Какой я неловкий! Ты только не переживай! Завтра утром поедем и купим тебе новый гаджет.

Карина и не переживала: ну подумаешь, какой-то телефончик. Все равно уже модель устарела. А Петя купит ей любой, какой она попросит.

Когда Карина ушла в дом, Петя натянул маску на глаза, опустился, пошарил по дну, достал аппарат, посмотрел на него и произнес радостно:

– Ну все, можно хоронить.

И забросил мобильник далеко-далеко, метров за шестьдесят. Аппаратик плюхнулся в воду почти без брызг.

– Покойся с миром, – усмехнулся Петя и нырнул под воду, уходя уже за рыбой.

Не то чтобы полковник ФСБ Кожемякин категорически не нравился Евдокимову, но он Кожемякина не понимал. Вроде занимаются одним делом, но на конкретное содействие Кожемякин идти не хотел. Теперь он не требовал отложить это дело, но сам совсем не занимался им, а только звонил иногда и спрашивал, как дела. Причем на вопросы Евдокимова не отвечал, отмалчивался или говорил загадками.

Когда он с утра позвонил и попросил о встрече, Иван Васильевич понял, что есть какая-то информация.

– Долгая встреча будет, Сергей Константинович? – поинтересовался Евдокимов.

– Как пойдет беседа, – ответил фээсбэшник. – Только место надо выбрать такое, чтобы можно было тихо все обсудить. Да и вообще лучше, чтобы никто не знал о нашей встрече.

– Но вы же говорите по телефону, возможно, кто-то пишет наш разговор.

– Мой аппарат защищен от прослушки, и про ваш знаю точно, что он чистый. Вечером сегодня где-нибудь. Но не в кафе и не на открытой местности, потому что микрофоны есть такие, что с двухсот метров без помех берут даже шепот.

– Приходите ко мне в гости. Этаж у меня высокий. Если кто-то и захочет по колебанию стекол прослушивать, то ему придется выйти в Финский залив, да и то там расстояние будет куда больше, чем двести метров, из-за скоростного радиуса, что огибает Васильевский остров.

– Хорошо, – согласился Кожемякин. – В восемь вечера я у вас.

В соседней комнате громко работал телевизор: Рита демонстративно увеличила звук, показывая, что мужские разговоры ее не интересуют.

Евдокимов и Кожемякин расположились на кухне за столом, но хозяину показалось, что беседовать за пустым столом – это издевательство над гостем, и потому Иван Васильевич спросил:

– Вы не голодный, Сергей Константинович?

Гость покачал головой.

– Может, какую легкую закуску организовать? – продолжал выказывать гостеприимство Евдокимов и, не дожидаясь ответа, предложил: – По тридцать капель, может быть? У меня есть коньячок хороший – с дня рождения остался.

– Тогда уж лучше водки, – ответил Кожемякин. – Но только одну стопочку, не больше.

Хозяин наполнил рюмки и произнес тост:

– Да здравствует Россия! Да сгинут ее враги!

Выпили. Евдокимов поморщился и даже покрутил головой в поисках того, чем можно закусить. Но стол был пуст.

– Если честно, то не знаю, с чего начать, – произнес гость. – Вы, конечно, обижались на меня, думали, что я мешаю следствию, но это не совсем так. Просто с самого начала я почувствовал… Вернее, заметил какую-то странность в этом деле. Вы, насколько я понимаю, тоже обратили внимание на некоторые обстоятельства? Но я-то прибыл на место немного раньше вас и увидел на Поцелуевом мосту кое-что, чего не видели вы. Вернее, кого я там увидел. Там присутствовал один наш сотрудник. И не просто сотрудник, а один из руководителей городского управления. Генерал, уважаемый человек. Заслуженно уважаемый. Большой профессионал, требовательный к подчиненным, но простой, душевный человек. В солидном возрасте уже. В прошлом году лежал на обследовании в клинике. Вы в курсе, что это необходимая процедура перед выходом на пенсию? Все ждали, когда он уйдет, уже был назначен на его место новый человек. Но наш генерал вернулся из клиники и продолжил службу как ни в чем не бывало. Все, разумеется, были только рады. И вот он был там, на мосту. – Кожемякин задумчиво покрутил в руке пустую стопку. – Я, конечно, подошел к нему, доложил по всей форме, а генерал мне приказал: сворачивайтесь и увозите труп, а то зевак много собирается. В этом приказе нет ничего необычного. Тело увезли. Эксперты тоже засобирались. Но когда я стал задавать обычные вопросы: от чего наступила смерть, когда наступила, кто констатировал… то не получил никакого ответа. А руководитель экспертов – тоже, между прочим, человек пожилой и переслуживший на своей должности лишний срок, – мне сказал: «Ну, убили и убили, что тут особенного?» – и добавил типа того, что смерть, помывочнойона и в Африке смерть. Я от него такого не ожидал: давно знаю человека – он всегда скрупулезно относился к делу.

Кожемякин замолчал и спросил вдруг:

– Вы в курсе, что наши эксперты подъехали к месту убийства чуть раньше «скорой помощи» и не подпустили врачей, сказав лишь одну фразу: «Не мешайте – работает ФСБ»?

– Знаю, – кивнул Иван Васильевич. – Врач даже позвонил своему начальству. Я говорил с прибывшей бригадой, но они заявили, что им запретили общаться с кем-либо на эту тему.