Код бестселлера - Мэтью Л. Джокерс

Однако в заглавиях с указанием персонажа гораздо чаще называется не имя, а роль или статус главного героя или героини. В нашей коллекции около сотни бестселлеров с названиями такого типа, и в большинстве из них упоминается роль – профессиональная или социокультурная. Иногда эти роли так важны, что не нуждаются ни в каких дополнениях. Читатель сам становится «Алхимиком», «Призраком»[205] или «Марсианином». Не каким-то алхимиком вообще, а вполне конкретным. Очевидно, что сюжет возникает благодаря такой необычной роли.

В других случаях роль вроде бы не так интересна: The Historian, The Piano Teacher, The Postmistress, The Client – «Историк», «Пианистка»[206], «Почтальонка»[207], «Клиент». Определенный артикль the выделяет эту пианистку и этого клиента среди многих, даже если они играют вполне заурядную роль. Определенный артикль придает персонажу потенциал. Мы ожидаем увидеть хорошо проработанный характер главной героини Айрис и узнать, как она справляется с отведенной ей ролью почтальонки. В этом будет заключаться определенный конфликт или ирония. В данном случае Айрис, одна почтальонка среди многих, приковала наше внимание тем, что поступила вразрез со своей ролью: она украла письмо вместо того, чтобы доставить его адресату. Поэтому она выделяется на общем фоне. Роман называется не A Postmistress[208], а The Postmistress[209]. Именно та разносящая почту женщина, которая совершила поступок, стала героиней сюжета. Таким образом, хорошо выбранное название романа должно отражать активную роль персонажа, и, следовательно, действие и драму всей книги – ее структуру, фокус, драйв, магнетизм. Поняв это, мы поймем также, чем вызвана мода на книги с девушками: дело не просто в том, что такие названия хорошо звучат. Это часть современной тенденции выдвигать на передний план и осмыслять жизнь женщин и их традиционные роли.

Что же до социокультурных ролей, в названиях популярно также слово «жена», но всегда – с уточнениями. Роман никогда не будет называться просто «Жена». Героине приходится столкнуться с чем-то бо́льшим. Заголовки бестселлеров о жизни женщины в браке выглядят примерно так: «Тихая жена»[210], «Парижская жена», «Верная жена»[211]. Прочитав название, мы начинаем гадать, какое отношение брак этой женщины имел к Парижу, почему жена молчалива, что означает ее верность. Мы также задумываемся о муже этой женщины. Как меняются открытые ей пути и возможные в ее жизни конфликты? Что представляет собой современная женщина в этой роли? Тот же самый вопрос (хоть и неявно сформулированный) возникает и при виде названий бестселлеров с «девушками». А вот слово «муж» в заглавиях нашей коллекции бестселлеров попадается один-единственный раз и сопровождается не прилагательным, как с женой (какая она?), а существительным. Мы не знаем, какой этот муж, но знаем, что у него есть – и оно наверняка ничего хорошего не сулит. «Тайна моего мужа». Ой-ой-ой. Тайна от жены? Готово, читатель попался на крючок. Достаточно беглого взгляда на список бестселлеров, чтобы понять: книги о проблемных браках сейчас притягивают читателя. По списку сразу видно, как интересна современным читателям роль женщины в семье, в браке и в обществе. Поэтому в заглавиях бестселлеров жен больше, чем мужей, а девушек – больше, чем юношей.

В нашей коллекции бестселлеров десять книг со словом «девушка» в названии. Но, прежде чем порекомендовать нашей издательнице покупать все подряд рукописи со словом «девушка», надо сначала понять, какие девушки привлекают читателей. Забавно, что правильной девушкой оказывается как раз «неправильная». Очевидно, что «Девушка, которая ждет тебя дома»[212] отличается от «Девушки, которая играла с огнем». Первая из этих двух книг не стала бестселлером даже после выпуска второго тиража, из которого, по данным Nielsen BookScan, на момент написания этой страницы разошлось ровно 117 экземпляров. А вторая, конечно, это знаменитый бестселлер Стига Ларссона. «Девушка, которая ждет тебя дома» – совсем не то же, что «Исчезнувшая девушка». Почему? Разумеется, потому, что пассивное сидение дома никого не привлекает – гораздо веселее играть, да не с чем попало – а с огнем! Что интереснее? Какой смысл быть девушкой, сидящей дома, когда можно стать той, которая исчезла? Скажем прямо: какой интерес быть «Девушкой на качелях»[213] (еще один небестселлер), если можно быть «Девушкой в поезде»? Первая далеко не уедет, а перед второй открыты определенные возможности. Разница между книгами из этих двух пар сказывается на разнице в оценках читателей – две звездочки из пяти или все пять. Девушка, способная пробиться в список бестселлеров, – необычная, новая героиня в массовой культуре. Она не милое, послушное дитя. У нее нет постоянного, отведенного ей места в жизни. Она в определенной степени изгой. Она полна гнева. Это своего рода литература нуар[214].

Конечно, здесь кроется некий парадокс. От героя или героини бестселлера мы ждем активных действий, двигающих сюжет, самостоятельности (социологи называют это качество агентивностью[215]) – характер персонажа должен завораживать читателей, быть достаточно необычным, чтобы удерживать их внимание. От главного героя мы ожидаем способности видеть не только светлые, но и темные стороны жизни, и при этом выживать. Но ведь слово «девушка» вызывает совершенно иные ассоциации. Это юное, невинное существо, зависимое от взрослых. Оно не управляет собственной судьбой. Оно нуждается в защите и воспитании. Однако девушки, которых мы видим в списке бестселлеров (строго говоря, девушками их назвать нельзя), вовсе не таковы и при этом сохраняют свое место в списке по многу недель. Главное здесь – их агентивность: она создает динамику сюжета, она формирует наше восприятие героини – и она же влияет на оценки читателей и рецензентов по всему миру.