Опасное пламя страсти - Кара Эллиот

Идиотка, дура, мямля!

Сердитый стук каблуков по натертому паркету, казалось, эхом повторял ее мысли, исполненные презрения к себе. Стремительно поднимаясь по ступеням, в отнюдь не характерной для леди манере, Кейт распахнула дверь своей спальни, затем громко захлопнула за собой.

Удар настолько громкий, что мог поднять мертвого из могилы, помог ей прийти в себя. Осторожно трогая губы, Кейт провела по ним кончиками пальцев. Она не осмелилась посмотреться в зеркало, уверенная, что увидит незнакомку, украдкой забравшуюся в ее кожу.

Настоящая Кейт Вудбридж никогда бы не позволила такому пройдохе, как Джованни Марко Мусто делла Гираделли, превратить ее тел в бескостный, опутанный неукротимым желанием кокон.

Не позволила бы?

Кейт подошла к окнам и вгляделась в отдаленные холмы. Она не знала, как ответить на заданный вопрос; Долгое время она чувствовала себя потерянной в Лондоне. Плыла без компаса. В прошлом Кейт приходилось вести семейный корабль сквозь гром и молнии, сквозь бури и тайфуны с безошибочной уверенностью. Хотя ее не раз кидало в омут бедности, она всегда выплывала па поверхность. Но сейчас она чувствовала, что лишилась руля.

Это рассердило ее. И испугало.

Кейт смахнула слезы с ресниц. Черт возьми. Она никогда не плакала. Всегда практичная и прагматичная, Кэтрин Кайли Вудбридж была тверда, вынослива и самодостаточна.

Кейт шмыгнула носом.

Только безнадежный романтик будет обманываться, думая, что любовь повесы может принести комфорт и утешение.

— Вы простудились? — Элис вошла в комнату с только что выглаженным платьем, перекинутым через руку. — Мне послать в кухню за целительным отваром?

— Нет-нет. Со мной все в порядке. — Кейт потерла нос. — Пыльца с Adenium obesum, должно быть, попала мне в глаза и вызвала раздражение.

Горничная прищурилась.

— Если бы вы спросили меня, мисс, — сказала она, закрыв за собой дверь, — я бы сказала, что причина раздражения совершенно другого характера.

— Как же… — начала Кейт, но придержала язык.

— Вам лучше нанести пчелиный бальзам на губы, — предложила Элис. — Нужно снять припухлость к обеду.

— Господи, неужели это так заметно?

Кейт вскочила, чтобы посмотреться в зеркало.

— Ну, не для большинства, — ответила горничная. — Однако я видела достаточно… этого, чтобы распознать предательские следы.

Кейт быстро отвернулась.

— Этого больше не случится.

В ответ Элис только презрительно хмыкнула.

— Не поставлю на кон и пенни. Между вами двумя существует некая взаимно притягивающая сила. — Элис аккуратно встряхнула бирюзовые юбки и повесила платье в шкаф. — Ну, знаете, как в том научном опыте, который вы показали мне, с магнитом и маленькими стальными кружками.

— Ты хочешь сказать, что лорд Гираделли и я притягиваем друг друга?

Элис кивнула.

— Боюсь, ты права.

Вернувшись к постели, Кейт легла, переплетя руки за головой. Однако и спутанные пряди и выскочившие из волос шпильки неприятно напоминали о ее недостойном поведении, поэтому она приняла позу, более присущую леди.

«Перестань хлюпать носом, — приказала она себе. — Ты же не лишилась невинности». Это случилось несколько лет назад. Кейт терзало любопытство, а американский морской офицер в Антигуа казался таким милым. Их роман был непродолжительным, и они встретились наедине еще только раз. Но все же после того Кейт считала себя женщиной, а не наивной школьницей. Вздохнув, она потерла нос.

— О, если бы я могла расправить крылья и улететь.

— Куда? — мягко спросила Элис.

Кейт не знала, что ответить. Пожалуй, в мире не было такого места, где она чувствовала бы себя как дома. Несколько минут Элис молча смотрела на нее.

— Мужчины могут сделать вас несчастной, — заметила она. — Я часто думаю: достойны ли они вообще нашего внимания.

— Я не несчастна; — запротестовала Кейт. — И даже если это так, то не из-за того проклятого высокомерного повесы.

Того самого, который только что так необузданно и страстно любил ее.

— Правильно, — пробормотала горничная.

Умное возражение пришло Кейт па ум, однако, когда она открыла рот, у нее вырвалось лишь приглушенное рыдание.

— Должна признаться, что я, похоже, заболеваю, — сумела она сказать минутой позже. — Я никогда не была плаксой.

Носовой платок затрепетал у нее перед носом.

— Вот, высморкайтесь, мисс, и я закажу для вас горячую ванну. Ничто так не помогает поднять настроение, как долгое отмокание в горячей воде. И если хотите, я могу сообщить лорду Клейну, что на вас плохо подействовала погода и вы не сможете присутствовать на сегодняшнем обеде.

Вести себя как малодушная трусиха? Еще раз шмыгнув носом, Кейт скомкала в кулаке кусочек ткани, превратив его в тугой комок, Кэтрин Кайли Вудбридж никогда не уклонялась от конфронтации, какой бы опасной она ни была. Она избавилась от разгневанных кредиторов, она сумела перехитрить китайских пиратов, не отступила перед вооруженным негодяем из Неаполя.

Кейт не собиралась залезать под покрывало, чтобы тем самым дать Марко повод подумать, будто она боится появляться в его компании.

— Нет, все будет в порядке.

Принимать храброе выражение лица она научилась уже давно. Сейчас же это выглядело так, словно она влезала в другую кожу.

На его туалетном столике лежала карточка с золотым обрезом, сообщавшая, что гостей ожидают в гостиной, куда будут поданы напитки, ровно в семь вечера. Марко сдернул галстук и отпустил лакея. Неудивительно, что он бежал от этих сельских сборищ как от чумы, подумал он. Герцог спланировал дневной график с военной точностью, и если большинству гостей была приятна эта заданная деятельность, Марко был безмерно раздражен необходимостью идти в ногу с чьими-то желаниями и ожиданиями. Однако приказ есть приказ.

Уж если он взялся за нынешнее задание, то должен достойно выполнить его.

Главное — проследить за джентльменами. Войдя в гостиную, Марко постарался не искать взглядом пшенично-золотистые волосы. Поддразнивание Кейт Вудбридж начиналось как соблазнительное развлечение, но сейчас грозило выйти из-под контроля.

— Вам понравилась конная прогулка вокруг озера, лорд Гираделли?

Дав шепотом указание одному из ливрейных лакеев, герцог повернулся и присоединился к Марко возле одной из двух горок Елизаветинской эпохи, стоявших по обе стороны дверей. Ее венчал массивный серебряный канделябр, и пламя свечей мягко колебалось при появлении каждого нового гостя. Свет и тени чередовались на отполированном узорчатом полу из ценных сортов клена.