Зеркало вампиров - Чингиз Абдуллаев

— Почему вы не женились? — вдруг спросила она.

— Я не знал, что со мной будет, — признался он, — не знал,как буду жить. Не знал, где буду жить. Это сейчас мне платят гонорары за моирасследования. Раньше мне не платили и этого, рассуждая о непонятном долгеперед исчезнувшим отечеством. И единственная женщина, которую я любил, погиблав Австрии, когда пыталась спасти меня. Согласитесь, что после этого невольностанешь меланхоликом и циником.

— Да, — кивнула Суслова, — я вас понимаю. У меня было нечтопохожее…

Она помолчала и вдруг спросила:

— Как вы думаете, сколько мне лет?

Дронго ничего не сказал, понимая, что она сама ответит насвой вопрос.

— Не гадайте, — сказала женщина, — меньше, чем вам.Несколько лет назад мы чуть не погибли. Тогда была объявлена настоящая охота зачленами нашей группы. Тогда был убит и генерал Меджидов. А меня… Вы спрашивали,почему я все время хожу в темных очках. Вы, наверно, обратили внимание, что ещея все время хожу в брюках. Когда я надеваю юбку, мне кажется, что у меня голыеноги. Меня тогда пытались изнасиловать. Целая банда негодяев. На мне тогда былиджинсы, и им пришлось раздевать меня довольно долго. И если бы не появилсяМеджидов…

Она замолчала, потом сказала:

— В общем, он меня тогда спас. Но с тех пор я ношу темныеочки.

Дронго сочувственно вздохнул. Он взял ее руку и поднес ксвоим губам. Потом решительно сказал:

— Поехали ко мне. У меня здесь квартира.

— Вы неправильно меня поняли, — вырвала она свою руку.

— Поехали, — мягко сказал Дронго. — Не заставляйте меняунижаться и просить вас еще раз.

Она взглянула на него, но ничего больше не сказала, лишьспросила:

— Куда ехать?

Вечером к казино «Серебряная салатница» подъехали два «БМВ».Из первого автомобиля вышли Константин Гаврилович с Григорием. Из второй машиныпоказалось еще четверо крепких ребят. Тут же подъехал грузовой джип с двумяящиками, лежавшими в кузове. Все ждали команды Константина Гавриловича. Онпосмотрел на своих людей и коротко кивнул:

— Пошли.

Все шестеро двинулись ко входу, около которого стоялонесколько человек, явно из охраны казино. Один из них выступил вперед.

— Добрый вечер, — сказал он с характерным кавказским акцентом,— что вам нужно?

— Мы приехали по приглашению Георгия Александровича, —сказал Константин Гаврилович, — он должен нас ждать.

— Да, конечно, — кивнул охранник, — но в казино нельзявходить с оружием. У ваших людей есть оружие?

— Конечно, есть.

— Они не могли бы его сдать?

— Нет. Они будут ждать меня у дверей. Вместе с вашимилюдьми. Со мной пойдет только один человек.

— Хорошо, — сказал грузин, — но пусть он сдаст свое оружие.

— Антон, — повернул голову к своему водителю КонстантинГаврилович, — отдай свой пистолет. Остальные будут ждать меня здесь.

Антон достал из кобуры, висевшей под пиджаком, свой пистолети передал его одному из охранников. После чего позволил обыскать себя.

— Меня вы тоже будете обыскивать? — спросил КонстантинГаврилович.

— Нет, — улыбнулся кавказец, — вас не будем. Можетепроходить. Ираклий вас проводит.

Молодой парень с пышными усами улыбнулся, показывая на вход.Он пошел первым, а Константин Гаврилович и Антон отправились следом. Казинозанимало здание бывшего армейского клуба и было монументальным сооружением,столь любимым архитекторами в послевоенный период, с соответствующимиатрибутами тяжеловесной архитектуры, колоннадами и статуями героев войны.Здание находилось в стороне от центра, имело большую стоянку и собственныйтеннисный клуб, часто посещаемый нуворишами столицы.

И хотя Константин Гаврилович со своим сопровождениемподъехали со стороны служебного входа, тем не менее не могли не заметитьогромную стоянку перед игорным заведением, забитую роскошными «Мерседесами»,глянцевыми «БМВ» и «Крайслерами». Ираклий провел их по длинному коридору иостановился у тяжелой двери, рядом с которой стоял еще один широкоплечиймолодой человек с переговорным устройством в руках.

— Сергей, это гости к шефу, — пояснил Ираклий.

Охранник посторонился. Ираклий открыл дверь и пропустилКонстантина Гавриловича, предусмотрительно остановив Антона.

— Дальше нельзя, — сказал он, — они будут говорить вдвоем.

Константин Гаврилович вошел в огромную комнату, оглядываясьс некоторым удивлением. Он привык к роскоши в здании их офиса, но у них вкомпании была целесообразная роскошь, позволявшая гостям почувствоватьнадежность самой компании. Здесь же, напротив, царила вызывающая, бьющая наэффект роскошь. Он не сразу увидел маленького человека, стоявшего в углу этойкомнаты-залы. Человек был лысым и маленьким. Увидев вошедшего, он подскочил кнему.

— Добрый день, Константин Гаврилович. Мне звонили нашидрузья, говорили, что Александру Юрьевичу понадобилась моя помощь. Я всегдаготов помочь. Мы знаем, как Александр Юрьевич помогает нашим банкирам. Ваштелеканал всегда занимал объективную позицию по отношению к нам. Но в последниенесколько дней он все время нас ругает. И мы не можем понять, почему.

Все это хозяин казино высказал сразу, не переводя дыхания.Но и не подавая руки своему гостю, поглядывая на него снизу вверх.

— Телевидение у нас независимое, — пояснил КонстантинГаврилович.

Курчадзе усмехнулся.

— Конечно, независимое. Ни от кого, кроме вас. Нужно простообъяснить некоторым ведущим, что нельзя все время ругать казино. Люди могутподумать, что мы бандиты.

— Я постараюсь убедить наших ведущих быть немного помягче, —без тени улыбки сказал Константин Гаврилович, — хотя не знаю, почему они должныменя слушать.

— Они вас послушают, — кивнул Курчадзе, — честное слово,послушают. Вы им только скажите. Давайте сядем, и я попрошу принести намвыпить. Что вы любите пить?

— Минеральную воду, — сказал Константин Гаврилович.

— Да, конечно, только минеральную воду, — заулыбалсяКурчадзе. Он подошел к двери и крикнул: — Принесите нам минеральной воды.

Оба собеседника сели за столик, в удобные кресла сизогнутыми ножками. Курчадзе попытался опять улыбнуться, хотя улыбка вышлакривой.

— Зачем мы понадобились нашим друзьям? Мы ведь считаем васнашими друзьями. Александр Юрьевич наш большой друг. Мы очень уважаем его. Еслипро нас ничего не будут писать в ваших газетах, мы будем вам очень благодарны.