Вторая жена - Анджела Арни

— О да, из рук в руки, — услышала Фелисити собственный слабый голос.

Она пыталась не пялиться на посетительницу. Волосы Трейси были выкрашены спереди в ядовито-зеленый и розовый цвета, а на затылке — в черный. Помимо кольца в носу она носила еще три в каждом ухе, пользовалась косметикой белого цвета и подводила глаза углем, что придавало ее острому маленькому личику выражение встревоженного зверька. Она была болезненно худой. Похоже, ей не помешало бы дополнительное питание, невольно подумала Фелисити. Одежда Трейси была ничем не лучше: джинсы с непременными прорехами на коленях и рваная черная футболка. То и другое было заштопано, чисто выстирано и даже выглажено, но отнюдь не соответствовало погоде, которая была в этот день холодной и ветреной. Однако больше всего Фелисити удивило, что Трейси пришла не одна. У нее на коленях гулил чистенький, пухлый, немигающий младенец. Ребенок был упитан, очень хорошо одет, доволен и счастлив. В паре, сидевшей напротив Фелисити, была масса противоречий. Кроме того, Трейси сильно отличалась от тех панков, с которыми Фелисити сталкивалась в окрестностях Кэмден-Лок.

— А на кого же вы оставите… извините, не знаю, как его… ее зовут? — промямлила Фелисити, показав на ребенка.

— Джейкоб, — ответила Трейси, целуя малыша в круглую лысую головку. — Не волнуйтесь, с ним посидит моя подруга. У нее тоже ребенок. Мы обе матери-одиночки и помогаем друг другу. — Внезапно она бросила на Фелисити сердитый взгляд. — Если я мать-одиночка, это еще не значит, что я плохо работаю. Я работаю хорошо. Так что не беспокойтесь. Мне нужны деньги. Дети стоят недешево, а я хочу для Джейкоба всего самого лучшего.

— Пять фунтов в час, плата из рук в руки наличными, — сказала Фелисити, накинув фунт сверх того, к чему она была готова. — Я думаю, двух часов в день, желательно по утрам, пять раз в неделю, будет достаточно.

Худое лицо Трейси озарилось улыбкой.

— Пятьдесят фунтов в неделю, — радостно сказала она. — Отлично. Когда приступать?

Фелисити встревожилась. Двести фунтов в месяц. Может ли она себе это позволить? Ответ был ясен: должна позволить.

— Как насчет завтра? — спросила она.

— Подходит.

Тут Фелисити пришла в голову еще одна мысль.

— Это ваша машина стоит снаружи?

Трейси напряглась, вдруг став очень осторожной, и Фелисити поняла, как мало нужно, чтобы заставить ее ощетиниться и перейти в защиту.

— Ну и что? Это просто ржавая жестянка, — проворчала она.

— Но она зарегистрирована, застрахована, и все остальное тоже в порядке? — спросила Фелисити.

— Конечно, — мрачно ответила Трейси. — Я не дура. Все так и норовят поймать меня. Но она действительно моя и даже прошла ежегодный техосмотр. Те, кто ведает пособием, говорят, что машина роскошь и что у меня ее быть не должно. Но могу сказать вам одно: если ты живешь в такой деревне, как Оукфорд, это не роскошь.

— Можете не говорить, — с искренним жаром ответила Фелисити. — До переезда сюда я и не знала, что жизнь может быть такой неудобной. Чтобы купить что-нибудь, нужно устраивать настоящую экспедицию. — Трейси слегка успокоилась, и Фелисити догадалась, что ее жизнь представляет собой непрерывное сражение с неодобрением окружающих. — Я спрашиваю не из праздного любопытства, — сказала она. — Дело вот в чем. Если вы согласитесь, я бы хотела, чтобы вы вместо меня ездили в супермаркет. Конечно, это время будет считаться рабочим. Вы окажете мне огромную помощь. Я буду давать вам перечень того, что нужно купить, и деньги.

Трейси окончательно расслабилась и еще раз чарующе улыбнулась. Если бы не эти дурацкие кольца и жуткий грим, она была бы просто хорошенькой, решила Фелисити.

— Нет проблем, — сказала Трейси. — Я могу брать Джейкоба с собой. Он обожает кататься в супермаркетовских тележках.

Аннабел одобрила новую помощницу по хозяйству, но Тони слегка сомневался. Кажется, он думал, что необходимость Фелисити работать, а тем более ездить на работу в Лондон бросает тень на его репутацию как мужа. Фелисити доказывала, что ей поздно меняться и становиться членом гильдии домохозяек, что у них нет маленьких детей, которые бы отнимали у нее время, и что она нуждается в интеллектуальном труде. Однако все было тщетно. Тони упорно отказывался становиться современным мужчиной. Он предпочел бы, чтобы жена ждала его с заранее нагретыми шлепанцами и готовым ужином. Фелисити не спорила, но начала испытывать невольную симпатию к Саманте, которая сбежала из тесного Оукфорда в Лондон, чтобы начать новую жизнь с Пирсом. Раз в неделю Аннабел с удовольствием ночевала у Дженни. Оказалось, что обе они смотрят на Трейш снизу вверх. Не только потому, что та не была девушкой (что доказывало наличие ребенка), но и потому, что она была сама себе хозяйкой, жила отдельно от родителей и могла делать все, что ей хочется. Однако Аннабел была разочарована, когда узнала, что образ жизни Трейси не соответствует ее вызывающей внешности.

— Должно быть, ребенок действительно большая обуза, — сказала она Дженни. — Трейси говорит, что по вечерам она никуда не выходит. Она слишком устает, не может нанять няньку, да и денег у нее нет, чтобы куда-то ходить. Я решила, что у меня никогда не будет детей. Это легко осуществить, потому что сексом я тоже никогда заниматься не буду.

— Ну… — Насчет секса Дженни слегка сомневалась. — Во всех книгах, которые я читала, говорится, что это приятно.

— Что? Иметь детей?

— Нет. Секс, глупая.

— Ты не смотрела видео, которое нам показывали, — ответила Аннабел.

— Кстати, о сексе. — Дженни перешла к более интересной теме, а именно к сплетням. — Моя сестра училась с Трейси в шестом классе. Она утверждает, что отец ребенка — один из сыновей доктора Эпплби. Но Трейси не говорила, который из них. Она крутила с обоими.

— Может быть, она и сама не знает. Откуда ей знать, если она спала и с тем и с другим? Дженни покачала головой.

— Сестра говорит, что Трейси знает, но никому не говорит.

— А я бы сказала! — гневно заявила Аннабел. — Заставила бы этого подонка платить! — Она становилась заядлой феминисткой. — Если бы у меня должен был родиться ребенок, я бы не стала делать аборт. Правда, этого никогда не случится, но, если бы случилось, я бы заставила отца раскошелиться. Тони тоже платит за своих детей, хотя и не живет с ними.

— Черта с два ты их заставишь платить, — сказала Дженни. — И Стивен, и Сэм не работают. Оба подались в бродяги и исчезли. Мама говорит, что доктор и миссис Эпплби даже не знают, где они. Наверно, где-то в Лондоне.

— Вот это да! — сказала Аннабел.

— А еще моя мама говорит, — продолжила Дженни, — что во всем виновата миссис Эпплби. Она всегда так занята другими, что даже не заметила, как ее собственные сыновья сбились с пути. Святая корова — вот как она ее называет!

— Вот это да! — повторила Аннабел, переваривая услышанное. Эта черта сельской жизни приводила ее в восторг. Сплетни и то, что каждый знал все про всех. В Лондоне про соседей не знали ничего. Но в Оукфорде все было видно как на ладони.