Академия Горгулий. Избранница дракона - Лена Обухова

– Не знаю, – выдала я сокращенную версию ответа, чтобы не выглядеть совсем уж сопливой дурой.

– Быть может, сейчас так будет лучше для тебя, – пробормотал Колт, прежде чем уйти. – Подумай.

Когда за ним закрылась дверь, я почувствовала, как губы непроизвольно кривятся и дрожат, а глаза наполняются слезами. Наверное, задавая вопрос, я ждала, что Колт сядет на кровать рядом со мной, крепко обнимет и пообещает, что все будет хорошо и мне ничего не грозит и здесь. Ведь он крутой и сможет защитить меня от всех – и от некромантов, и от недоброжелателей. Лишь бы только я осталась с ним. Но оказалось, что он готов легко меня отпустить. Снова.

Тогда что вообще меня здесь держит?

* * *

Комната, в которой я безвылазно просидела два дня, к вечеру начала душить и давить на психику. Выйти за дверь стало необходимостью, и посреди ночи я обнаружила себя на одной из боковых, скрытых от посторонних глаз лестниц в редко посещаемой части замка с тлеющей сигаретой в пальцах. Она сгорела уже до половины, а я так и не сделала ни одной серьезной затяжки. Кажется, за последние месяцы успела разлюбить курение. Я и раньше курила или за компанию, или из чувства противоречия, в качестве вызова неизвестно кому. Теперь это казалось по-детски глупым.

Я сидела на холодных каменных ступеньках, частично разрушенных временем, смотрела на едва заметный огонек, тлеющий в почти кромешной темноте, и думала о том, что еще никогда главное правило моей жизни не работало так четко и объемно. Было тоскливо и горько, а главное – чертовски одиноко. В такие моменты я особенно отчаянно желала, чтобы мама была жива. К ней я смогла бы пойти со своими страданиями. Она бы наверняка и обняла, и пожалела, и поддержала. И все показалось бы не таким уж унылым и безысходным.

Впрочем, будь мама жива, вся моя жизнь сложилась бы иначе. И я сама, наверное, выросла бы другим человеком. Без вечно тлеющей и часто вспыхивающей в груди злости, без подсознательного желания залезть куда-нибудь и угробиться. Не знаю, помогло бы мне это в ситуации с неизвестным некромантом, жаждущим моей смерти, но, быть может, я хотя бы не действовала так импульсивно и не оставила бы Редека в Бордеме одного.

Я так глубоко погрузилась в собственные переживания, что не сразу заметила шорох приближающихся шагов. Вздрогнула, уже когда скрипнула, открываясь, дверь, ведущая на лестницу. Вздрогнула, но не обернулась. В конце концов, кто это мог быть? Наверняка стража. А что они мне сделают? Только отведут обратно в комнату и стуканут Колту. Все это можно было пережить.

Сигарета тем временем сгорела почти до фильтра, и, щелчком сбив тлеющий кончик, я бросила ее в темноту нижней площадки.

Однако вопреки ожиданиям предполагаемый стражник не окликнул меня и не велел немедленно подняться и пройти с ним в отцовскую башню. На меня даже не упал луч света фонаря, хотя стража точно не бродила по коридорам замка впотьмах.

По спине мгновенно заскользили воображаемые кусочки льда, когда я услышала, что шаги неизвестного зашуршали по ступенькам вниз, ко мне. Следовало обернуться, а, возможно, и броситься бежать, но я не шевельнулась. Навалившиеся на меня апатию и бессилие не смог прогнать даже страх, инстинкты не сработали, задавленные мрачным настроением.

– Весьма неосмотрительно бродить ночью по замку в одиночестве, да к тому же сидеть спиной к двери в таком месте, где твои крики о помощи никто не услышит.

От прозвучавшего над головой голоса скользивший по спине холод сменился теплом, и я против воли улыбнулась уголками губ, когда на ступеньку рядом со мной опустился Рабан. Лестница была довольно узкой, поэтому мы едва помещались, и его плечо плотно прижалось к моему.

– Как ты меня нашел? – тихо поинтересовалась я. То ли от длительного молчания, то ли от пары поверхностных затяжек голос прозвучал шершаво, словно у меня болело горло.

– Честно говоря, и не думал тебя искать, – так же тихо признался Рабан. – Просто мне не спалось, захотелось размять ноги, и, пока гулял, я почувствовал в коридоре странный запах. Решил проверить, а тут ты. Не хотел навязывать свое общество, но показалось неправильным оставлять тебя одну. Учитывая обстоятельства, тебе лучше не выходить из комнаты после колокола, как велел твой отец. По крайней мере, не бродить в столь отдаленных уголках замка.

Следовало парировать, напомнив, что некромант охотится и за ним, поэтому его ночные прогулки по тайным закоулкам замка ничуть не безопаснее моих. Или намекнуть, что в комнате я не чувствую себя более защищенной, чем здесь. Зато тут мало кому придет в голову меня искать. Но вместо всего этого я внезапно брякнула:

– Я не против твоего общества. Мне оно нравится.

Рабан повернулся и посмотрел на меня сквозь темноту. Я скорее почувствовала это, чем увидела. И хотя через узкие грязные окна на лестницу пробивался тусклый лунный свет, едва ли на моем лице можно было что-то прочитать.

– Правда? Никогда бы не догадался.

– Это потому что ты дурак, – меланхолично отозвалась я. – Напыщенный, самовлюбленный, высокомерный лорд-дурак.

Можно было ожидать, что он обидится или даже разозлится, но Рабан лишь усмехнулся и привычно поправил:

– Я больше не лорд.

– Значит, с тем, что дурак, ты не споришь? – не удержалась я.

– Время от времени я и сам начинаю подозревать нечто подобное, – вздохнул он. Вполне искренне, как показалось. – Мне жаль, что с Линтом так вышло. Очень сочувствую тебе. Вы успели сблизиться…

Я закрыла глаза, ощущая, как что-то острое и ржавое в груди вновь заворочалось, причиняя боль и мешая дышать.

– Не успели, но могли бы стать друзьями, – выдавила с трудом. – Если бы я не бросила его там…

Судорожный вздох оказался подозрительно похож на всхлип, но я решила, что мне плевать. Это был не тот случай, когда я могла бы спрятать чувства за привычной маской злости. На нее не хватало сил.

Рабан шевельнулся, и мгновение спустя его рука легла на мои плечи, крепко обнимая и прижимая к его груди.

– Ты не виновата в том, что произошло, – все так же тихо, но настойчиво заявил дракон. – Ты оставила его не в опасности и не в стане врага. Он сотни раз бывал в городе, в том числе один. И еще не раз туда пошел бы. Мы все ходим. Если кто и виноват в случившемся, то это я, потому что не прислушался вовремя к твоему предостережению насчет опасности, которая грозит нам всем, и не предпринял никаких мер. Колт виноват, потому что не запретил ходить в Бордем раньше. Миллиты виноваты, потому что не обеспечили безопасность горожан и обитателей замка. Да и сам Редек взрослый парень, который может за себя постоять… Ну или… мог. Ты ни в чем не виновата, даже не смей так думать.

Прижиматься холодной щекой к его груди, сквозь тонкую ткань рубашки чувствуя жар тела, и вдыхать смутно знакомый запах кожи было до того приятно, что мне даже стало неловко. Неловко и немного стыдно за внезапно отступившие слезы, вспорхнувших в животе бабочек, взволнованно забившееся сердце и пробежавшую по телу дрожь. Голос дракона успокаивал, слова давали именно то, чего мне так не хватало все эти дни, – возможность простить себя.