И опять Пожарский 3 - Андрей Готлибович Шопперт

через некоторое время это пройдёт и нагрузки не снижал. Через три недели молодёжь начала, наконец, бегать, а не ползать. Тогда Иван добавил тренировки по метанию ножей и стрельбу из арбалета. Нужно было бы из пищалей тренироваться стрелять, но беда с огненным зельем. Весь порох под Смоленском. После Рождества Пырьев добавил и тренировки по казачьим ухваткам. На эти тренировки приходили поглазеть со всех полков, оставшихся в Москве, даже один раз патриарх Филарет заглянул. Долго стоял, жевал губами и качал головой. Потом вдруг резко развернулся и впереди свиты целой из монахов и бояр ушёл прочь. А на следующий день занимающихся у Ивана добавилось. Это были монахи. Охрана патриарха. Лбы были здоровые и явно в юности в кулачных боях участвовали, только против ухваток тупая сила не противник. Монахи попались упорные, на шишки и синяки внимание не обращали. За ними и стрельцы его сотни потянулись. Тренировки стали гораздо жёстче и даже травмы начались.

Иван между тем стал своим и тренировки по лазанию на стену проводить. Опять пришла делегация, на этот раз все три стрелецких полковника с сотниками. И опять у Ивана работы добавилось. От каждой сотни размещённых в Москве полков прибыл один человек, а это три полка да по восемь человек, больше двух десятков новых учеников. Только с этими пришлось всё с начала делать. Чтобы на стену взобраться нужно мышцы на руках сперва накачать. Нужно отжиматься и подтягиваться.

Так незаметно и Крещение прошло. А вот сразу после Крещения новости пришли, сдали ляхи Смоленск, и ушли в Ливонию со шведами воевать. Да ещё наши Полоцк и Витебск заняли. Что-то теперь будет? Не иначе перемирия ляхи запросят. А то так Пётр Дмитриевич и до Вильно дойдёт. Эх, жаль, Ивана с вершиловцами не было. Они теперь, хоть как, ещё по одной медали заработают. Да и премиальные деньги князь выдаст, как после похода на шведов. А он тут молодь с монасями учит. Не справедливо.

Вершиловское войско входило в Москву пятого февраля. Их ни с кем другим не спутать. Все одвуконь, и кони как на подбор, только польских дестриэ с сотню. Понятно и было этих великанов не мало, а теперь ещё трофейные добавились. Кроме того форма у стрельцов другая, зимой все одеты в тёплые «шинели» из толстой шерсти и валенки. Ни какие крещенские морозы не страшны. Так это что, со стрельцами ещё почти две сотни рейтар немецких и даже мушкетёры французские. Москвичи все до единого на улицы выперлись на небывалое воинство поглазеть.

Остановились вершиловцы в расположении полка Афанасия Левшина, как ни крути родной для них полк. Тут уж Иван и с Афанасием Бородой пообщался и с Шустовым и с другими стрельцами из первых вершиловцев. Оказывается, некоторые успели и ещё одну медаль до похода получить, называется «вершиловский стрелок» или «снайпер» – это кто из ста выстрелов сто и в мишень попал. Эх, будь он проклят, тот футбол, так все награды прозеваешь. Нужно проситься у царя батюшки назад в Вершилово.

Событие пятидесятое

Первым Петром Пожарским в Москве завладел не Государь, а патриарх Филарет. Михаил Фёдорович был на заседании боярской Думы. Думали, что дальше делать? Можно было идти на Гомель, или на Киев, или даже на Минск. А можно было остановиться. Пётр, узнав об этом от патриарха, пригорюнился. Точно ведь решат Киев брать. Он-то точно знал, что юг Украины нужно оставить на закуску. Там барьер крымчакам. Те ведь не только в набеги на русские южные городки ходили, но в основном как раз на украинские, вернее на Червонную Русь. Идти на Минск тоже глупость. Зачем? Нужно сначала обустроить, то, что уже хапнули, пороха накопить, пушки новые отлить, мушкеты переделать на такие, как у него, а потом подумать, не раньше ли надо у шведов отбить то, что они по Столбовому договору от Руси отрезали. Нужен выход к Балтийскому морю. Торговать нужно.

Всё это Пётр патриарху и изложил. Его Святейшество пожевал губами и вдруг перевёл разговор на вопросы веры. Что Пётр думает о единстве веры на всех исконно Русских землях.

– Я князя Разгильдеева послал пройтись по сёлам, что между Черниговом и Рогачёвым и всех католических и униатских священников на кол посадить, а сами храмы разграбить и увезти всё имущество на Русь. Здесь перебрать, что подойдёт для православных храмов им отдать, а что латинянское и приспособить нельзя, то в переплавку. Он сейчас всё это имущество и везёт в свою вотчину, храм новый там строить собирается. Каменный, как в Вершилово, ну, может не такой величественный. Я ему мастерами и деньгами немного помогу.

– Хорошее это дело, – опять пожевал губами Филарет.

– Сам я во всех шести городах, что взял, проделал то же самое. Только священников не убивал, а погнал с прочими пленными камень для наших дорог дробить, совсем немощных только оставил, но их не много. Имущество тоже на православные храмы пойдёт. Мне ведь нужно строить храмы в Михайловске и Белорецке, да ещё собор в Миассе. Всего ликвидировал я двадцать шесть костёлов и церквей. Только ведь, Ваше Святейшество, есть два метода убеждения. Это кнут и пряник. С кнутом всё ясно. С пряником сложнее, – Пётр внимательно посмотрел на патриарха, готов ли тот к такому разговору. Филарет тоже внимательно смотрел на юношу и перебирал чётки.

– Нужно, чтобы при каждой церкви, при каждом храме и монастыре была школа для детишек. Священник должен сам грамоте разуметь и других учить. Для этого много книг надо, и надо, чтобы книги эти были грамотными и умными людьми написаны. Библии должны быть все напечатаны и напечатаны по единому образцу. А священник должен читать библию, а не заучивать наизусть, – Пётр снова посмотрел на патриарха. Тот всё так же молча перебирал чётки.

– Чтобы иметь грамотных священников нужно основать в нескольких крупных городах семинарии и академии, чтобы священников учить, а затем дальше учить на игуменов и митрополитов.

Тут, наконец, Филарет соизволил отреагировать.

– Кто же учить будет? – теперь он в упор смотрел на Петра.

– Нужно начать строить здания этих академий и одновременно послать ко всем патриархам православным письма с просьбою послать учителей, а чтобы не отказали богатые дары подготовить. Дары я могу взять на себя.

– Думаешь, купятся? – хмыкнул старец.

– Нет неподкупных людей на свете, просто у каждого человека своя цена. Одному хватит вазы фарфоровой с библейским сюжетом. Второму придётся пообещать его человека ректором академии поставить. Только ректор умрёт, а академия с учителями останется.