Хищная птица-любовь - Инна Бачинская

– Нет! – Савелий испугался. – Конечно, нет! Господи, о чем ты, Коля!

– А если угрожают Зосе и детям? Подумай хорошенько, ну? – Савелий молчал, лицо у него стало несчастным. – То-то и оно, – припечатал капитан. – Все относительно, как говорит наш философ. Все могут, если приспичит. А ревность еще тот зверь.

– Не все. – сказал Федор. – У Джона Фаулза есть роман «Коллекционер», про маньяка, который умыкал девушек и держал их в подвале, пока они не умирали. У одной из них была возможность убить его, но она не смогла… рука не поднялась.

– Ее спасли? – спросил Митрич.

– Нет, она умерла. И что самое интересное, делал он это, мечтая о большой и чистой любви, ожидая, что жертва полюбит его и они будут счастливы. Такой вот крим дамур. И никто не подозревал, что этот слабый, ничтожный, незаметный человечек и есть страшный маньяк. Вообще, маньяков чаще всего изобличают случайно, в силу стечения обстоятельств, так как они осторожны, поступки их немотивированы с точки зрения здравого смысла и они ничем себя не выдают.

– Что значит поступки немотивированы с точки зрения здравого смысла? – спросил Митрич.

– Мотивированное преступление легче раскрыть, – опомнился Савелий. – Ищи, кому выгодно! Как в нашем случае…

– Именно. Мотив – деньги, месть, ревность, страх. Их раз-два и обчелся. Если не по пьяни, – добавил он, видя, что Митрич раскрыл рот, чтобы поделиться очередной жизненной историей. – Результат преступления – выгода, как правильно заметил Савелий. Выгода с точки зрения здравого смысла. Убийства, совершаемые серийным убийцей, мотивируются патологией, а не выгодой. Это навскидку, не входя в детали.

– Ты хочешь сказать, что маньяки неуловимы?

– Известные серийные убийцы совершали десятки убийств, пока не были пойманы, причем совершенно случайно. Душитель, о котором вспомнил Митрич… его ведь тоже не поймали. Две жертвы, дело, насколько я помню, было зимой. Да и не уверен я, что это была серия. Деталей не помню, но что-то там не сходилось.

– Сейчас тоже зима, – заметил Савелий. – Может, его возбуждает снег. Белое безмолвие, поздний вечер в пустом парке, одинокая женская фигура… Он неудачни и самоутверждается таким образом…

– Что одинокая женская фигура делает поздним вечером в пустом парке? – фыркнул капитан. – Нарывается на приключения? Уж сказал бы, что они пришли вместе. Помню я эти убийства. Одна жертва имела сомнительную репутацию и сомнительные знакомства, в парке их была целая компания, все были на взводе, маньяком там и не пахло. Кто-то из своих. В другом убийстве была замешана жена любовника, которая пришла поговорить с разлучницей и нечаянно толкнула ее; та упала и ударилась головой. Была осуждена за неумышленное, так что не надо тут.

– А убийца из парка так и не был найден? – спросил Савелий.

– Бывает и так.

– А что она за человек? – спросил Митрич. – Эта жена? Как насчет субъективного алиби?

– Это к философу. Что за человек? Лично я от такой бы давно сбежал. Жертва спровоцировала ее, она повелась. Следила, подсматривала.

– Все-таки следила! Красивая?

– Супруга? На вкус и на цвет… сам знаешь. Старше мужа, внешность сомнительная. Пьющая. Супруг тот еще ходок, но бросать ее не спешил. В свое время женился на деньгах, привык к теплой жизни, не хотел терять.

– Теперь не потеряет, – заметил Митрич.

– Похоже, он любил жертву, сделал ей предложение и подарил кольцо. Ей бы выждать, а не лезть напролом, но уж очень приспичило замуж…

– Это в том случае, если убийца Кускова, – сказал Федор. – Пока неясно. Но такая вероятность всегда имеет место быть. Савелий, как по-твоему, каков мотив, если не ревность? Сумочка не тронута, телефон и деньги на месте.

Савелий задумался.

– А почему она в рабочее время пошла в кино? – сказал он после паузы.

Федор и капитан переглянулись. Капитан вздохнул, но промолчал. Какая к черту разница, было написано на его выразительном лице.

– Ты хочешь сказать, что она была не одна? – пробираясь на ощупь, спросил Федор. – На записи видно, что одна. Вообще-то там половина холла не охвачена.

– Нет, я… Почему она не работала в тот день? – уточнил Савелий. – Они поссорились?

– Интересная мысль, Савелий. Секретарша сказала, что она часто прогуливала, а в тот раз даже не отвечала на звонки…

– Почему?

– Потому! – встрял капитан. – Искательница халявы, работать – извини, подвинься, вцепилась в богатого мужика, а тот потек – ах, молодое тело, ах, любовь! А она и пользовалась – хочу дам, хочу не дам, помучайся, старый козел. Наказывала. Так понятно, Савелий?

Тот неуверенно кивнул.

– Ты хочешь сказать, есть причина, почему ее не было на работе? – спросил Федор, присматриваясь к Савелию. – И ты считаешь, что это важно?

Он называл Савелия Дельфийским оракулом, которого нужно толковать. Савелий – прекрасный человек и замечательный редактор, но выражать мысль внятно ему не дано, он никудышный оратор. Федор насобачился, по выражению капитана, толковать словеса Савелия, причем на пустом месте сочинять целые теории, которые не налазят на голову. Капитан только вздыхает, слушая эту парочку…

– Ты сам говорил, любая мелочь важна. Я вот еще что подумал… – Савелий запнулся. – Вот это все… муж, жена, эта девушка… убийство вытекает отсюда? Из треугольника? Все-таки жена?

– Черт знает, из чего оно вытекает! – не выдержал капитан. – Может, из треугольника, может, из квадрата. Она хотела замуж, а босс телился, вот она и давила, то на супругу, то на него. Может, хватит? Новый год на носу, снегу навалило в кои веки… А в кино пошла одна, потому что они поссорились. Потому и работу прогуливала, причем не в первый раз. Если ты хочешь сказать, что они поссорились и он ее задушил, то… Мысль, конечно, интересная, но на мотив не тянет. Как тебе известно, Савелий, милые бранятся – только тешатся. Ты заметил, что после скандала секс активнее? – Савелий смутился и побагровел. – Чертов кинотеатр! – переключился капитан. – Весь кайф испортил. За что пьем? – Он поднял бокал с пивом. – Савелий!

– За Новый год!

– Вах, как сказал! – восхитился капитан. – Сразу видать творческую личность. За Новый год!

Они выпили. Митрич, наблюдавший издали из своего бара-аквариума, встрепенулся и достал с полки пузатую бутылку коньяка…

… – Федя, приходи к нам послезавтра, – сказал Савелий, когда они уже расходились, стояли у заведения Митрича, прощаясь. – Зося будет рада, и дети… они тебя очень любят. Или ты со своими? Человек не должен быть один.

– Он ни с кем! – сказал капитан. – А то ты философа не знаешь. Сам по себе, как кошка. Будет гонять в Интернете до самого утра и дуть кофий, ему по барабану – что Новый год, что старый. Если хочешь, философ, можешь с нами, с… додиками! – Капитан удержался от крепкого словца и смачно сплюнул.