Знак с той стороны - Инна Бачинская

– В сумочке не было денег, я все отдала таксисту. Там были люди, мужчина и женщина, они подбежали… А я так испугалась, что даже не могла крикнуть. Все случилось так внезапно. Ужас! Меня никогда еще не грабили, я читала, что на улицах вечером опасно, но у нас район тихий, и вдруг… За что?

Она закрыла глаза, уголки рта опустились, и Шибаев понял, что она сейчас заплачет.

– Яночка, всякое случается, моя девочка, – поспешно сказал он, сжимая ее руку. – Это нелепая случайность, это не конец жизни. Это не «за что», а просто глупая случайность, понимаешь? Переступим и пойдем дальше. В жизни всякое случается, бывает, и кирпич на голову падает. Как, по-твоему, за что падает кирпич на голову? За какие грехи? То-то. Мой друг Алик Дрючин… он адвокат, умный, образованный, все законы знает, а почему-то все время женится, и все время неудачно. За какие грехи? Он идеалист, он не заслужил, а все время попадает. Почему?

Шибаев не считал, что Алик не заслужил, наоборот, заслужил на всю катушку за свой дурацкий идеализм и розовые слюни, но ему страшно хотелось отвлечь Яну от грустных мыслей. Душа его переворачивалась от жалости к ней, такой хрупкой и беззащитной, и так обиженной судьбой, как сказала Галина Николаевна, и лучшего способа отвлечь ее, как рассказывать всякие байки из жизни адвоката, не было. Алик в этом смысле оказался благодарным персонажем из комиксов.

Яна улыбнулась:

– Не знаю! У меня грехов нет. А почему он все время женится, этот твой друг?

– Любовь до гроба, – сказал Шибаев, радуясь, что отвлек ее от грустных мыслей. – Каждые два-три года. А потом развод, раскаяние, битие себя в грудь.

– Почему?

– Черт его знает. Может, из-за стихов.

– Из-за стихов?

– Он их знает до фига, никто не выдерживает. Я тоже не выдерживаю.

Яна рассмеялась.

– Я вас познакомлю. Кстати, ты его видела!

– Видела? Твоего друга? Когда?

– Он приходил в студию, притворялся, что нужны фотографии на паспорт. Хотел посмотреть на тебя. Я на него наткнулся случайно, помнишь, мы еще кофе пили в твоем кабинете?

– Кажется, помню… Маленький такой?

– Он самый! Мал золотник, да дорог. Так что будет приставать, имей в виду. Перед ним ни одна женщина не устоит.

Яна снова рассмеялась и охнула.

– Больно? – испугался Шибаев.

– Нет, чуть-чуть.

– Он придет тебя навестить, хочешь?

– Хочу. А это удобно?

– Нормально. Только ты не поддавайся на его подходы. А то распустит хвост, стихи, древние философы, кино… этот… как его? Арт-хаус! То-се, ты и поплывешь. Знаю я вас, девушек, вам бы треску побольше, – строго выговаривал Шибаев, радуясь тому, что она смеется.

– Не буду поддаваться.

– Обещаешь? А то придется рога этому лосю обломать.

– Обещаю! Не надо ломать, пусть ходит с рогами.

Теперь рассмеялся Шибаев…

– Слушай, а ты никого не заметила на улице около дома? – спросил он после паузы. – Ну, может, кто-то стоял или шел за тобой?

– Шел за мной? Такси остановилось почти рядом с домом, там метров двадцать всего, были какие-то люди вдалеке. Вчера был дождь, я побежала к дому… Нет, по-моему, никого там не было.

– Откуда же он взялся? Перед твоим домом газон, кусты и дерево. Может, он стоял за деревом?

– Стоял и… что? Ты хочешь сказать, что он ждал меня? Откуда он мог знать, что меня нет дома? Я всегда оставляю в квартире свет…

– Ты права, не вяжется. Ладно, подумаем.

– Ты хочешь найти его? Как?

– Если он профи, а не случайный ханыга, которому не хватило на бутылку, то это его район, он мог засветиться раньше. Поговорю кое с кем, встречусь с теми людьми…

– Ты знаешь… – неуверенно произнесла девушка, – ты спросил, кого я видела… я не знаю…

– Что? – подобрался Шибаев. – Ты кого-то видела?

– Я видела женщину… Кажется, два раза.

– В тот день?

– Нет, раньше.

– Что за женщина? Почему ты обратила на нее внимание?

– Мне показалось, она шла за мной.

– Как она выглядела? Молодая, старая? Как одета?

– Она была в светлом плаще, поэтому я ее и заметила. В черной шляпе с полями. Мы встретились глазами… Молодая, высокая… И на другой день тоже, недалеко от студии, она смотрела на меня, а потом отвернулась.

– Ты узнаешь ее, если увидишь?

– Узнаю… наверное.

У Шибаева было сильно развито ассоциативное мышление – так умный Алик Дрючин называл процессы, имевшие место в шибаевском мозгу, в смысле, там каким-то особым образом крутились мыслительные шестеренки, что позволяло ему соединять несоединимое. Щелкнуло, включилось, переключилось – и готово! Кроме того, Шибаев вообще смотрел на мир с подозрением, на что ему неоднократно пенял идеалист Алик. И верил он скорее в плохое, чем в хорошее, видимо, сказывалось близкое знакомство со всякими сомнительными персонажами. Женщина в светлом плаще была ему известна… Во всяком случае, так ему казалось.

Яна задремала, Шибаев сидел рядом, держал ее за руку, рассматривал ее лицо…

– Ши-Бон, ты где? – закричал Алик, как только Шибаев включил мобильник. – Что случилось? Ты обещал позвонить! Я всю ночь не спал! Как Яна?

– Извини, забыл позвонить, – чертыхнулся Шибаев, которому не хотелось объясняться с Аликом. – Она во второй больнице, седьмая палата. Если хочешь, зайди к ней.

– Можно? – обрадовался Алик. – Зайду! Сегодня же! Сейчас! А как она?

– Рана неопасная, нападающего она не видела. Почитай ей стихи.

– Она любит стихи?

– Сказала, что любит.

– Ночевать придешь?

– Приду, понял. Ужин за мной.

– Привет! – закричал Алик и отключился.

Шибаев подъезжал к дому Ады Романовны, когда встрепенулся и захрипел его мобильный телефон. К удивлению Шибаева, это был капитан Астахов из Заречного РОВД, с которым он время от времени пересекался по делу или просто так и от которого, если честно, старался держаться подальше. Они, можно сказать, уважали друг друга, но ни на грош друг другу не верили. Они вообще никому не верили. Кличка у капитана Астахова была Коля-буль – в честь любимой собаки, буля с отвратительным характером по имени Клара, и звонок его ничего хорошего не сулил. Наоборот, он сулил неизвестно что, всякие каверзные вопросы, выяснение чего-нибудь столетней давности, сверление подозрительным взглядом и даже неприятности. Шибаев понятия не имел, что бы это могло быть и зачем он понадобился капитану. С трудом подавив острое желание спросить: «Что на этот раз?» – он поздоровался с капитаном и сообщил, что внимательно его слушает.