Допустимые потери - Ирвин Шоу

– В наше время, – заметил он, – леди ждали, когда их попросят.

Не пытаясь продвинуть руку дальше, она сказала:

– Теперь не ваше время, мистер Деймон, а я не леди. Я желаю выбирать сама и не хочу ждать, пока выбор падет на меня. Я хочу, чтобы этот вечер положил начало нашим романтическим отношениям – продолжительным и спокойным. Тайные свидания во второй половине дня, бегство в уютные загородные гостиницы по уик-эндам…

– Весьма романтично. Особенно тайные свидания во второй половине дня, – не скрывая иронии, произнес он.

Мелани предпочла не заметить его насмешливый тон.

– Веяние времени, – спокойно сказала Мелани. – Можно быть прагматичным и романтичным одновременно. Не надо противиться. И не говорите, что вам раньше не приходилось уступать кому-то.

– -Возможно, вы и правы, – ответил он, припомнив Джулию Ларч и отель на Тридцать восьмой улице. – Но леди придерживались правил игры. Они милостиво предоставляли мне возможность сделать первый шаг. И второй. И третий.

– Иные времена – иные нравы. Вам доводилось что-нибудь слышать о сексуальной революции? – На ее лицо упал свет уличного фонаря, и в его сиянии она показалась Деймону еще более юной и красивой. И даже уязвимой…

– Отпустите старика с миром, – мягко попросил он.

– Ну уж мира вам от меня не дождаться, – засмеялась Мелани, отказываясь поддержать его сентиментальный тон. Глянув в боковое стекло, она воскликнула: – Боже, я почти дома!

Восклицание это послужило ей как бы сигналом. Мелани обняла Деймона и, перебравшись к нему на колени, притянула к себе. Ее губы были живые и мягкие, а волосы и лицо источали чудесный аромат. Это был бесконечно долгий поцелуй. Она отпустила его лишь после того, как такси остановилось у дверей ее дома. Мелани села, поправила пальто и, взглянув на него (ее лицо вновь обрело свойственное ему шаловливое выражение) сказала:

– Последний шанс: вы подниметесь ко мне? Он в ответ печально покачал головой.

– Вы будете жалеть об этом, – бросила Мелани.

– Не сомневаюсь.

– Желаю провести веселый вечер у домашнего очага в обществе супруги, – сказала она, передергивая плечами. – Вы можете не сообщать ей о том, какой вы замечательный муж. Она и без вас это знает.

Девушка выскочила из машины и взбежала по ступеням, ведущим к двери дома, – легкий, изящный и скоропортящийся продукт своего времени. Его время было совсем иным, но все закончится так же.

Деймон проследил, как она скрылась за дверью, дал водителю свой адрес, смежил веки и, откинувшись на пропахшую табачным дымом спинку сиденья из искусственной кожи, попытался вспомнить имена тех трех дам, которые, по его мнению, могли откровенничать с Мелани Дил.

В следующий раз он встретил ее, уходя с работы, в вестибюле здания, где размещалось его агентство. Это произошло через неделю после той памятной встречи. Ее голову прикрывал шарф, а лицо искажали тревога и волнение. Деймон подумал, что если бы Оливер увидел ее сейчас, то не стал бы восторженно восклицать: «Боже! Ты заметил эту девушку?!»

– Мне необходимо поговорить с вами, мистер Деймон, – начала она без всяких предисловий. – Наедине. Вам грозят большие неприятности. Вы позволите мне пройти с вами?

– Естественно. – Деймон взял ее под руку, и они вышли на улицу.

Совершенно машинально он зашагал в сторону Пятой авеню. Был прекрасный весенний вечер. На западе еще не погасло розовое сияние. Люди, освободившись от дневных забот, тайно радовались обретенной свободе и тем удовольствиям, которые ждали их вечером.

Некоторое время они шли молча. Девушка думала о чем-то своем, покусывая губы.

– Итак, почему мне грозят серьезные неприятности? – спокойно спросил Деймон.

– Я сделала нечто ужасное. Непростительное. Надеюсь, однако, что вы меня поймете. – Она говорила, как напуганное дитя.

– И что же ужасное вы совершили?

– Я говорила вам о моем любовнике… о том, которому за пятьдесят… Брокер… На Уолл-стрит.

– Ну и что?

– Его фамилия Эйзнер.

– Я не знаком с этим человеком, – резко бросил Деймон. – Какое он может иметь ко мне отношение?

– Он сказал, что собирается вас убить, – ответила Мелани. – Вот какое он имеет к вам отношение!

Деймон остановился и посмотрел на девушку:

– Это, конечно, шутка, не так ли?

– Какие могут быть шутки?

– Но с какой стати человек, которого я никогда не видел, вдруг решил меня убить? – не веря своим ушам, спросил Деймон.

– Он жутко ревнив. До безумия. Может, это из-за платиновой пластинки, которую ему поставили после Кореи…

– Но я же никогда… Хочу сказать, что с вами у меня… – заикаясь, пролепетал Деймон.

– Я сказала ему, что между нами все было. Сказала, что вы потеряли голову, так же как и я.

– Но почему, ради всего святого, вы это сделали? – Произнеся вопрос тоном холодной ярости, Деймон с удовлетворением заметил, что его тон и вид заставили девушку испуганно от него отпрянуть. Но он грубо рванул ее к себе.

– Он дал мне пощечину на вечеринке. – Она уже рыдала. – Ему показалось, что я с кем-то флиртую. Там было человек двадцать. – Тон ее вдруг стал жестким и вызывающим. – Я никому не позволю лупить меня по щекам и оставаться безнаказанным. Ни единому человеку! Я хотела причинить ему боль и смогла сделать это. Ваше имя первым пришло мне на ум. Он знает, кто вы, и ему известно, что вы значительно старше его. Это добавило соли на рану.

– Отлично сработано, – язвительно произнес Деймон. – Теперь вам ничего не остается, кроме как вернуться к этому идиоту и все объяснить. Сказать, что вы наврали, что между нами ничего не было и никогда не будет. В последнем я абсолютно уверен. Пусть он отложит свой проклятый пистолет, перестанет валять дурака и шагает к себе на Уолл-стрит.

– Это не поможет, – шмыгая носом, ответила она, став еще больше похожей на маленькую растерянную девочку. – Вчера вечером я призналась ему, что соврала. Он не поверил. Молча сидел в гостиной и смазывал автоматический пистолет, который приволок из Кореи.

Деймон глубоко вздохнул и мрачно заметил:

– Ну хорошо, если он на этом так зациклился, можете вечером сказать ему, что завтра ровно в полдень я буду расхаживать безоружным в квартале к северу от этого места, у входа в универмаг «Сакс». Пусть солдаты открывают огонь. А сейчас, – продолжил он с холодной яростью, – оставьте меня в покое и впредь не смейте ко мне приближаться!

Он отпустил ее руку и зашагал по улице к своему дому.

На следующий день, точно в двенадцать часов, он появился на углу Пятой авеню и Сорок девятой улицы. Денек был солнечным и теплым, и девушки из ближайших контор, воспользовавшись перерывом на ленч, высыпали на улицу. Дамы сновали туда-сюда через сверкающие двери бутиков. Как бы желая подтвердить приход весны, многие облачились в яркие наряды. День и час совсем не годились как для того, чтобы поджидать жертву с пистолетом в руке, так и для того, чтобы готовиться к расстрелу.