Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда я слезла со своей опоры и взбежала по лестнице к двери. Не зная, куда идти, я собиралась разыскать сумочку Роузи со своим телефоном, попытаться зарядить его и позвонить сестре. Либо найти городской телефон или компьютер в доме. У меня был вариант просто бежать подальше от жилища чокнутого сквозь подлесок в глубину заповедника. Там мне известен каждый клочок земли, и я смогла бы скрываться до тех пор, пока не выяснится, что происходит.
Сходя с ума от страха, я взлетела на верхнюю ступеньку лестницы, нашарила ручку и повернула, но дверь не открывалась. Я пыталась крутить ее то в одну, то в другую сторону, но ничего не вышло. Замок был заперт снаружи. Тогда я изо всех сил потянула ее на себя, надеясь, что язычок замка проломит старую древесину и дверь откроется. Однако папаша Гейба установил ее на совесть. К тому же, когда мы заходили в подвал, я заметила тяжеленный засов. Я не помнила, слышала ли его лязг после ухода Гейба, но времени предаваться воспоминаниям не было.
Я вернулась, сбежав вниз по лестнице, и устремилась за дверь подсобки, мимо водонагревателя и холодильника в дальний угол, где бетонные ступеньки вели к тяжелым ставням квадратного потолочного люка. Открыв задвижку, я надавила на нижнюю створку. В детстве мне тысячи раз доводилось вылезать из этих воротец, и с тех пор их конструкция ничуть не изменилась. Крышка сдвинулась не больше, чем на дюйм, а через образовавшуюся щель виднелись звенья железной цепи, блокировавшей снаружи и этот выход.
От разочарования я закричала в голос. Раз, потом другой. Согнулась и заорала снова, молотя кулаками по бедрам. Других путей эвакуации не предусматривалось. Окна не открывались и были настолько узкими, что в них не пролез бы и ребенок. Существовало лишь два выхода подвала, и оба оказались запертыми.
Гейб вовсе не спасал меня от полиции и обвинения в преступлениях, которых я не совершала. Я стала узницей, а он — моим тюремщиком.
Я занялась поисками, собираясь обшаривать каждый дюйм подвала, пока не найду инструмента, которым можно перерубить цепь или снести дверь. Начав с угла с матрасом, я продвигалась дальше, открывая коробки с достопамятным хламом: одеждой миссис Уоллис, фотографиями в рамках. На самом верху красовался снимок Рика, и мне стало интересно, не спускался ли сюда Гейб специально ради того, чтобы посмотреть на портрет братца, и не сошел ли он с ума, вспоминая о вечных унижениях, которым подвергался в собственном доме.
Богом забытая дорога в прошлое скрывает множество секретов. Как супруги Уоллис могли ничего не замечать? Почему не пресекли насилия до тех пор, пока не стало поздно пытаться все исправить? Его результат проявился в новом облике Гейба, разительно отличавшегося от созданного мною портрета друга детства.
Доктор Броуди видел это. Мой Кевин. Он часто спрашивал о семье Уоллисов, когда стал получше узнавать меня. Мне казалось, Кевин был потрясен невнимательностью родителей Гейба, но за его интересом крылось нечто большее.
Я положила фотографию обратно в коробку и вспомнила последний сеанс, когда он спрашивал меня о братьях.
Где был Гейб в ночь убийства Митча Адлера?
Прежде я не сомневалась в ответе, как и все остальные: Гейб поспешил заранее вернуться в общежитие колледжа. Однако на следующий день он объявился у нас. Зашел подбодрить меня после того, как, по его словам, узнал о случившемся. Он хотел быть моим защитником, точно так же, как и сейчас.
Гейб заявил, что берег меня всю мою жизнь, защищал от своего брата. А потом сказал, что я должна перестать гоняться за самцами, желающими уязвить меня и использовать в своих интересах. При этом он упомянул мою первую любовь, Митча Адлера, и последнюю — доктора Броуди, моего Кевина.
Я не складывала фрагменты головоломки — они сами встали на свои места. В ту ночь в лесу неизвестный, вытащивший несчастного парня из машины, был силен и действовал стремительно. Им точно не мог быть бездомный старик.
Это был Гейб.
Жуткое озарение вылилось в отчаянном крике. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить его выражение лица, когда он открыл дверь и вытащил Митча из салона. Однако мне ничего не удалось — лицо убийцы постоянно скрывал мрак. Потом я спряталась в зарослях кустов у обочины, выждала, пока машина укатила прочь, а затем вооружилась битой.
Все, что я делала впоследствии, до сих пор остается для меня загадкой.
Я принялась неистово носиться по подземелью, открывая каждую коробку, каждый сундук, находя ненужное старье — одежду, обувь, чемоданы и, наконец, сумку со спортивным инвентарем. Я нашарила там клюшку для гольфа, хоккейные коньки, бейсбольную биту — пережитки спортивного детства Гейба. Если просунуть лезвие конька между воротцами люка и основательно стукнуть клюшкой или битой, можно разорвать проржавевшую цепь.
Перенеся коньки и хоккейную клюшку в подсобку, я разместила их рядом со ставнями. Нагнувшись, я обратила внимание на небольшое углубление в стене с вещевым мешком внутри. Мне это показалось странным, потому что нишу, в которую можно было только проползти, всегда затопляло зимой, когда почва промерзала и не впитывала грунтовые воды. Здесь никогда ничего не хранили.
Потянувшись внутрь, я схватила лямку. Мешок оказался невероятно тяжелым. Мне пришлось тащить его обеими руками, упираясь всем телом, прежде чем наконец выдвинула настолько, чтобы открыть молнию.
Замок поддался легко, стоило лишь потянуть собачку, однако, едва стороны чехла приоткрылись, я отдернула руки, уставившись на содержимое. Уже в следующий миг я поняла, что вижу перед собой, и тут же в голове пронеслись все возможные мысли, пытающиеся доказать мне, что не стоит верить собственным глазам. Возможно, передо мной кукла, манекен, реквизит для Хэллоуина.
Ошибки быть не могло. В мешке хранились ступни с пальцами и две синюшно-серых голени. Красный педикюр. Человеческие ноги.
Не в силах не только кричать, но и дышать от страха, я потянула молнию дальше, заранее зная, что найду, но все равно желая убедиться. Как только чехол расстегнулся и разошелся полностью, моему взору предстали все части тела несчастной: ступни, икры и бедра, сложенные на женской груди. Бок, рука и, наконец, в верхней части пакета — длинные черные волосы Мелиссы.
Крови я не заметила. Не знаю, сколько времени пролежало в подвале тело, конечности были жесткими и холодными. Я поспешила застегнуть замок и затолкать мешок в нору на прежнее место.
Я поняла, что лишена возможности
