Золушка. Жизнь после бала - Татьяна Герцик

– Ты просто попробуй, узнай его получше, а потом уж решай. – Принялась уговаривать меня бабушка. – У меня ведь за тебя душа болит, Катюшка. Я не вечная, сама подумай. Ты хочешь одна век куковать? Не огорчай меня, прошу, солнышко мое, не отказывай ему раньше времени.

Она тяжело поднялась и ушла, как-то странно прихрамывая.

А мне стало страшно. Я жутко, до отчаяния, не хотела терять бабушку, своего единственного близкого человека. И огорчать ее тоже не могла.

Лето наступило внезапно. Нет, его, конечно, ждали, но оно все равно упало как снег на голову. В смысле вместе с удушающей жарой наступило время вонючего ремонта. Это стандартная такая связка, порознь никак.

Ремонтировали здание сверху. Олег Геннадьевич со своим седьмым этажом в полном составе на это время ушел в отпуск. Уехал в Прибалтику, на Рижское взморье, соблазняя меня уехать с ним. Я, естественно, на подобную провокацию не поддалась.

Не дурочка, чай, понимаю, чем занимаются мужчина и женщина, оказавшись на отдыхе в одном, пусть и люксовом, номере. Нет уж, спасибо, что-то не хочется. Во всяком случае, с Олегом Геннадьевичем.

И вообще, выполняя наказ бабушки узнать его получше, я и без того встречалась с ним гораздо чаще, чем мне хотелось. Правда, не так часто, как хотелось ему. То меня мама попросит с детьми посидеть, то у него командировки, совещания, встречи.

Но все равно, две субботы в месяц мы с ним проводили вместе. И каждый раз я просто тряслась от страха встретить кого-то из знакомых. Но Бог миловал, хотя как-то раз я чуть не попалась, меня засекла мама. К счастью, мы были на вернисаже, и я отговорилась, что это мое трудовое задание. Мама поверила. Она и сама частенько работала в выходные, поэтому ничего странного в этом не заметила.

Вот так и получилось, что ремонт мы переживали без руководящей роли Олега Геннадьевича. В принципе, начальник административно-хозяйственного отдела, Сергей Владимирович, с этим делом вполне справлялся без чутких руководящих указаний.

Когда пришло время пятого этажа, в том числе и нашего отдела, мы смирно разбрелись кто куда. По требованию Веры Гавриловны Лизонька отправилась к автоматизаторам, я – к уже пережившим ремонт бухгалтерам.

Место мне выделили у самого входа. Неудобно, но я не роптала. Пару недель и потерпеть можно. Кроме меня в кабинете было еще три девчонки почти моего возраста. Первый день они сидели молча, переваривая мое присутствие, потом я как-то примелькалась и была принята ими за свою.

И, уже не стесняясь, они начали обсуждать всех окрест. Больше всех, естественно, доставалось генеральному. Ирина, вечно что-то жующая толстушка, знала обо всех его любовницах. Но что ее сильно смущало, это то, что с нового года новых фавориток не наблюдалось.

– И все старые не у дел, представляете, девочки? Элеонора считает, у него либо импотенция преждевременная, либо он жениться решил.

– Жениться? Он что, дурак? Столько баб, и все на всё готовы. Зачем ему жениться? – сухопарая Рая не поддержала выводы Ирины, вернее, Элеоноры. – Холостяки, они в цене. Не то что женатики. – Рая недавно развелась с мужем, поэтому знала данный предмет досконально.

– А, может, он влюбился? – романтичная Света томно посмотрела в окно. – А что? Он видный мужчина.

– А ты, Катя, что думаешь? – внезапно спросила у меня Ирина. – Может Олег Геннадьевич влюбиться?

Я недоуменно пожала плечами.

– Наверное, может. Почему бы нет?

– А я считаю, что не может, – категорично заявила Рая. – Он козел, а козлы не влюбляются. Они баб используют, и только.

– Ну, наши бабы его тоже используют. И еще надо посчитать, кто кем больше пользуется. – Ирина пошловато ухмыльнулась. – Можно клуб организовать из пользовательниц. Сколько в нем членов будет? Я знаю восьмерых.

Они начали перебирать всех, кто получил назначение не по заслугам. Вернее, не только по заслугам. Мне было очень неприятно их слушать. Если бы это не касалось меня лично, а так…

Старалась вникнуть в работу, абстрагироваться от непристойных предположений, но их откровенные слова сами лезли в уши. Спас меня звонок. Звонила Лизонька.

– Катя, привет! Как дела?

Хотелось сказать «как сажа бела», но сдержалась и ответила сакраментальное:

– Нормально. А ты как?

– Замечательно! Я сижу вдвоем с Зайцевым, представляешь! Он ничего, толерантный такой. Не пристает, в любви до гроба не клянется, вежливый. Мне нравится, одним словом. Приходи в гости, сама увидишь.

Посмотрела на соседок, спорящих о постельных предпочтениях шефа, и решила: иду!

Сказала им, куда отправляюсь, добавила, что по работе, и пошла в отдел автоматизации. Открыла мне Лиза. В отделе было чисто, ремонт у них уже прошел. Огляделась. У автоматизаторов отдел большой, сюда вообще почти все наши цветы составили. Но они диссонансом смотрелись среди многочисленных железок, которыми были завалены длинные рабочие столы.

Лизонька сидела почти рядом с Ильей, больше в отделе никого не было. Это было странно, но спрашивать об этом я не стала.

Лиза мне так обрадовалась, будто век не видала. Расцеловав в обе щеки, потащила в дальний угол, где стоял стол с чайником и посудой. Налила мне чашку чаю, сунула в руки пирожное и принялась говорить.

Я поддакивала, вставляла какие-то умные фразы, а сама никак не могла понять ее взбудораженности. Что это с ней?

– Ты не хочешь на пляж съездить? Погода жаркая, у воды сейчас так хорошо. – Лиза вертела в руках ложечку, пристально рассматривая ее незатейливый рисунок.

Я тут же подумала о Максе и хотела отказаться, как она добавила:

– Видишь ли, я на своей машине поеду, а одной скучно. Завтра после работы, ладушки? Не бойся, я вожу машину осторожно. Если понравится, можно и в выходные рвануть, но тогда народу будет море, пьянки опять же. Отдохнуть нормально точно не дадут.

– А кто еще будет? – осторожность никогда не помешает. С одной стороны, мне очень хочется увидеть Макса, а с другой, зачем рвать сердце?

– Никого. А что, ты хочешь кого-то увидеть? – Лизонька с некоторым коварством посмотрела на меня.

Чувствую, что краснею.

– Нет, никого не хочу. Мне одной как-то привычнее.

Мы поболтали еще, пока Илья, явно слышавший наш разговор, что-то недовольно пробурчал и демонстративно кинул отвертку на стол. Она попала на какую-то железяку, и от грохота я аж подпрыгнула. Лиза, бросая обещающие неприятности взгляды на владельца данных апартаментов, пыталась уговорить меня еще посидеть, но я попрощалась и ушла.

Закрывая дверь, повернулась и увидела лицо Зайцева. На нем была такая боль, что я от сочувствия даже губу закусила. Неужели Лизонька не видит, что он в нее влюблен? Или хорошо, что не видит? А то опять примется изображать из себя недалекую дурочку. Самое смешное, что мужчины на этот явный фарс покупаются. Неужто не догадываются, что она совсем другая?