После бала - Энтон Дисклофани

Обычно его аккуратность беспокоила меня. Мне не нравилось, что Томми, в отличие от других детей, совершенно не приносил никаких неудобств. Но в этот момент его аккуратность была очаровательной; мы с Рэем вместе любовались сыном, получая удовольствие. Рэй засмеялся.

– А что это за запах? – спросил он. – Утренний десерт?

– Ну уж нет, – сказала я. – Это на обед.

– Только для меня? Без никакого повода? – Он поймал меня за бедра и усадил себе на колени.

– Только для тебя, – сказала я, позволив себе облокотиться на него. – Исключительно для тебя.

Пока Томми играл с поездом на полу, я покрыла коржи глазурью из сливочного крема и поставила пироги на этажерку для десертов, которую нам подарили на свадьбу. Тарелка вращалась на подставке, позволяя глазури застыть. Когда я приносила свои домашние десерты на встречи Юношеской лиги, девочки спрашивали, где я их купила.

– Ну вот, – сказала я и отошла на пару шагов, чтобы оценить результат: два пирога на бледно-зеленых блюдах. Пренебрегая верностью Рэю, я воткнула зубочистки в менее кривобокий и накрыла его фольгой.

Маленькая ручка дотронулась до моей лодыжки. Томми снизу жалобно смотрел на меня.

Оставив Томми дома с Марией, я снова пренебрегла верностью Рэю. И, хотя это казалось невозможным, Томми явно понял, что я делаю что-то, чего делать не должна. Какое Рэю дело, если я завезу один пирог в Эвергрин? Я задавалась этим вопросом по дороге к Фортиерам. Но, конечно, Рэю не все равно. Это разбило бы вдребезги то особое чувство, что образовалось между нами в субботний вечер. Но я себе пообещала, что он не узнает. Это невозможно, разве только если у него хорошо развито шестое чувство. Но это не так, ведь он мужчина.

Я направилась к боковой двери, как делала большую часть своей жизни. Я хотела проскользнуть внутрь и посмотреть, не занята ли Мэри, и если она свободна, то – что ж, дальше я не распланировала своих действий. Я хотела услышать, что Сид Старк – человек, по поводу которого не стоит переживать. Я легонько постучала в старинную дверь. Меня встретил Стюарт, он стоял без пиджака, его рукава были закатаны, из-за ворота рубашки торчала салфетка.

Он проследил за моим взглядом и медленно вытащил салфетку.

– Здравствуйте, миссис Бьюкенен. Я могу вам помочь?

– Простите, – нервно сказала я. – Я, видимо, прервала ваш обед. Я надеялась увидеть миссис Фортиер.

Я заметила, что Стюарт в ожидании вытянул руки.

Я посмотрела на них, затем на как всегда непроницаемое лицо Стюарта.

– Пирог? Угощение для Фортиеров? Пожалуйста, позвольте.

И прежде чем я успела что-то сделать, он забрал пирог.

– Я боюсь, миссис Фортиер ушла. С мистером Фортиером. Я передам, что вы приходили.

– Спасибо, – поблагодарила я, не зная, что еще сказать. Стюарт кивнул, и я заметила за его плечом маленький столик с накрытым обедом.

Он, почти незаметно, попытался закрыть собой обзор, но было слишком поздно. Я все увидела, несмотря на его усилия.

– Спасибо, – пятясь, повторила я, пока Стюарт закрывал дверь. – Простите за беспокойство.

Я села в машину и попыталась успокоиться. Я только что увидела лицо, которое не видела много лет. Дори. Она вернулась. Она появилась в то же время, когда и Сид. Это что-то значит. Наверняка.

1957

Сид Старк – это имя, как акула, нарезало круги в моей голове. Вместе с лицом Дори. И Джоан. Как всегда. Как и тогда, когда я впервые заметила пропажу Дори, много лет назад. Я сказала себе, что прислуга приходит и уходит. Отсутствие Дори и ее внезапное возвращение может вообще ничего не значить. Но одно я понимала: от меня что-то скрывают. Стюарт явно пытался скрыть от меня Дори, а Мэри явно знала Сида Старка и, услышав его имя, не смогла скрыть страх в голосе.

Не было никаких доказательств, что эти события связаны между собой, но все начинало быть похожим на обман.

В среду я позвонила Сиэле.

– Прости за ту ночь, – сразу же сказала я насчет той ситуации в клубе. – Я была немного выпившая.

– Так вот как это теперь называется? – спросила она, но сразу же смягчилась. – Все хорошо. Думаю, все мы иногда бываем немного «выпившими».

Казалось, она удивилась, когда я предложила привезти Томми.

– Чтобы поиграть с Тиной?

– Ммм, да, – сказала я, – если только у тебя нет еще одного ребенка, о котором я не знаю.

Она засмеялась. Я смутила ее. Тина и Томми никогда не играли вместе, потому что я этого не хотела. Я знала, что сыну нужно почаще находиться среди других детей, и он находился – по вторникам, когда у меня был выходной. Няня отводила его в центр города, к детям, чьих матерей я никогда не увижу. Вторники были моими ленивыми днями, когда я носила брюки из прошлого сезона и немного украшений.

– Тина обрадуется. Она любит маленьких мальчиков, я тебе говорила? В миллион раз больше, чем девочек. Вся в маму! – Она засмеялась.

Сиэла может быть колючей, но может быть и доброй, вежливой: ее общество было приятным. У нее не было ни глупой агрессии Дарлин, ни беззаботности Джоан. Тогда, по телефону, я ощутила огромную благодарность к ней.

– Я этого не знала, но надеюсь, что Томми подойдет.

Я тогда сказала немного не так. Мне было все равно, куда отвезти Томми – в центр города или в другое место: ему не нравились другие дети. Не то чтобы они его раздражали – это значило бы, что у него есть какие-то предпочтения. Он просто игнорировал их, играя в одиночестве, и долго, осторожно смотрел на тех, кто подходил к нему.

Тина была крохотным ангелочком с розовыми щечками и достаточным словарным запасом, чтобы спросить маму о том, почему Томми такой молчаливый.

– Никто не говорит так много, как ты, куколка, – сказала Сиэла, пытаясь быть доброй, но для меня эти слова были как пощечина.

– Он стесняется, – объяснила я, немного подталкивая вперед Томми, который приклеился к моей коленке и держал руку во рту. – Дома он намного общительнее. – Полная ложь, хорошо, что безобидная.

Мы с Сиэлой сидели в детской Тины под вентилятором, работавшим на полную мощность.

Детская была украшена, как комната в замке. В розовом замке, где живут принцессы, нарисованные на стенах: вот принцесса исполняет желание ребенка, очень похожего на Тину; вот пролетает над цветочным полем и ребенком, очень похожим на Тину; вот парит возле ребенка, очень похожего на Тину.

– Боже, – сказала я, когда мы поднялись по лестнице. Сиэла включила свет, и я смогла рассмотреть комнату. – Немного жутковато, тебе так не кажется?

Я сразу же пожалела о том, что сказала это. Однако Сиэла легко восприняла мой комментарий, посмеявшись, чем сняла мое напряжение. Но я бы не сказала, что она согласна со мной.