Кукла - Лариса Васильева (Lara)

— Даже не знаю, — Лина пожала плечами, — я редко оцениваю внешность мужчины, обычно его качества. Чтобы был добрый и не жадный. Не навязчивый, но и не зависал в социальных сетях, — Маркус приподнял бровь, но Лина не видела смысла объяснять, что такое социальные сети. — В любом случае идеальных мужчин не бывает, как и идеальных женщин. Взять хотя бы Элеонору. Для тебя она идеал, а на самом деле красотой не блещет, добротой тоже. Даже не способна проявить ответные чувства. Уверена, она знала, что ты сходишь от нее с ума, но не проявила должной настойчивости, чтобы корректно отказать.

— А если не знала? — предположил Маркус, на что Лина только рассмеялась.

Элеонора, конечно же, догадывалась о болезненной страсти Маркуса. Его страстные, томные взгляды порой бесили и доводили до исступления. Поначалу королеве хотелось, чтобы темный маг проявил настойчивость и несмотря на запреты, сорвал поцелуй с ее губ. Но Маркус всегда был предельно вежлив и держался на расстоянии, не позволяя себе приблизиться к Элеоноре.

Королеву это забавляло, но на смену игривости пришел гнев. Она уже не хотела знаков внимания от недогадливого мага. Теперь Элеоноре нравилось мучить его, держа на расстоянии на коротком поводке. Словно верного раба.

Когда-нибудь она попросит расстаться с жизнью ради нее и посмотрит, как Маркус справится с этой задачей.

— Королева не отказывала, потому что знала, какую боль и страдание принесет ее признание, — возразил Маркус, но Лина снова фыркнула:

— Она не отказывала, потому что ей было плевать на твои чувства.

— Зачем ты мне это говоришь? — отойдя к окну, Маркус сделал вид, что глубоко оскорблен. Скрестив руки на груди, он уставился в мутное стекло. — Мало того, что моя возлюбленная исчезла в неизвестном направлении, так в ее тело пробралась наглая беспринципная особа. А теперь я принял облик своей возлюбленной.

— Можешь меня поцеловать, — миролюбиво предложила Лина, заставив Маркуса с удивлением посмотреть на нее. — Ты королева, я темный маг. Можем осуществить твои мечты. Жаль только селфи не сделать, чтобы ты друзьям хвастался пикантными фото.

— Не хочется, — надул губы темный маг.

— Ну и ладно, — сгримасничала Лина, — с Лией поцелуюсь.

— Зачем? — Маркус в недоумении наблюдал за странным поведением самого себя.

— Чтобы доставить тебе проблем. Представляешь, мы с тобой поменяемся, а влюбленная девушка останется. Целоваться к тебе полезет. Может, ночку с ней проведешь и забудешь свою королеву.

— Ты не посмеешь! — глаза темного мага сверкнули праведным огнем.

— Еще как посмею!

Лина приняла вызывающую позу, заставив Маркуса поверить в искренность ее

слов.

— В таком случае, — он рассеянно обернулся по сторонам, не зная, что бы такое придумать, — я сейчас позову слуг, и тебя немедленно арестуют.

— Только когда окажешься в тюрьме, снова поменявшись со мной местами, не плачь и не проси пощады.

Она загнала его в тупик. Маркусу даже возразить было нечего. Скользнув по Лине сердитым взглядом, он снова повернулся к окну.

Лина поняла, что на сей раз перегнула палку. Маркус на самом деле расстроен и сердит. Хотя больше расстроен. Неужели он настолько помешан на своей королеве, что любую колкую фразу принимает близко к сердцу?

— Не злись, — примирительно произнесла Лина и подошла к окну. Темный маг стоял спиной и даже не обернулся. Обижен не на шутку. — Я не со зла, просто вижу ситуацию несколько с иной стороны. Возможно, все совсем не так. Элеонора такая же стеснительная, как и ты и просто боится показать свои истинные чувства.

Лина осторожно погладила Маркуса по спине, но маг повел плечами, пытаясь сбросить руку.

— Не надо меня утешать, — сжав зубы, выдавил он, — сам чувствую, что ты права. Просто не надо каждый наш разговор сводить к Элеоноре. Не хочу, чтобы мне лишний раз напоминали о том насколько я наивный.

— Хорошо, — и не слушая больше возражений, Лина обняла Маркуса за спину.

Со стороны картина выглядела совсем по-другому. Маркус обнял королеву, прижавшись грудью к ее спине.

В этот самой момент к замочной скважине прильнул любопытный глаз главного министра. Его взгляду открылось прелюбопытнейшая картина. Маркус, этот паршивец сумел таки очаровать ее величество! И бесстыдно обнимал в лучах утреннего солнца.

Никак колдовство, заказанное алхимикам, подействовало? Королева стала мягкосердечной и обратила внимание на влюбленного в нее подданного.

— Срочно жениха, — пробормотал он еле слышно и, развернувшись, удалился, размышляя, что прежняя королева нравилась ему гораздо больше.

— Я хочу есть, — между тем жалобно протянула Лина. Голодный желудок урчал и требовал немедленного пиршества.

— Я тоже, — признался Маркус и тут же добавил, — королеве нельзя садиться за один стол с темным магом.

— Прикажи принести еду сюда, — подсказала Лина, но Маркус покачал головой.

— Не хочу.

— Вот значит как! Продолжаешь обижаться? — оттолкнув Маркуса, Лина собралась было выскочить за дверь, чтобы самостоятельно раздобыть себе еды, но вовремя опомнилась.

Без соответствующих указаний королевы ее, пожалуй, арестуют, и проблем потом не оберешься. В отличие от жадного Маркуса она думала за двоих.

— Да, я стерва! Я этого и не скрываю! — Пожар в душе загорелся так неожиданно, что она и не подумала его унять. — Злая, мстительная и расчетливая. Но я, по крайней мере, не живу в мире грез, где все подается на блюдечке с голубой каемочкой.

Маркус видел, что Лина завелась с пол оборота, но даже и не подумал ее остановить. Пусть выскажет, что чувствует. Так он будет хотя бы знать, с кем имеет дело.

— Твои страдания не стоят и выеденного яйца, но ты упорно продолжаешь ходить с прискорбным видом, сетуя на то, что не любим королевой. Уверена, тебе даже не приходится думать о еде. Она всегда найдется в замке, — Лина истерично рассмеялась. — Тебе не нужно ради пропитания днями вкалывать на тяжелой работе.

А вернувшись домой понимать, что теперь и рад бы поесть, но устал настолько, что кусок в горло не лезет.

— Если у тебя столь тяжелая жизнь, это только твоя вина, — деланно равнодушно пожал плечами Маркус, хотя его задело замечание Лины.

Он действительно всю свою жизнь провел в замке и никоим образом не заботился о пропитании. Это было нечто само собой разумеющееся. И уж, конечно, он никогда не рассматривал свою жизнь с такой стороны.

— Конечно! Мне всю жизнь твердили, что это моя вина, и я в это верю. Разумом понимаю, что это не так, но подсознание не дает освободиться.

Лина вздохнула, успокаивая себя, что Маркус всю жизнь проживший в замке на всем готовом не сможет понять ее страданий.

— Знаешь что такое страх? — вкрадчиво поинтересовалась Лина. — Это не страх быть непонятым или казненным от неосторожного слова. Нет. Это когда приходишь домой и понимаешь, что каждую минуту жизни боишься этой самой жизни. Когда кредиторы досаждают, требуя расплатиться с долгами. И подкараулив в темной подворотне начинают избивать. Когда не знаешь, чем закончится эта схватка, но точно уверена, что не в твою пользу. Потому что силы не равны. Или когда твою сестру похищают и, требуя возврата денег, обещают убить.